На Кавказском фронте заключено перемирие и его предложил командующий турками Вестиб-Паша. Это все-таки похоже на что-то. А главные парламентеры — Шнеур и К°, начавшие с немцами мирные переговоры 19 ноября, уехали ни с чем. Немцы, видно, «краденое не покупают» и предложили нам то, что даже Ленину и Троцкому не понравилось, так что переговоры отложены на неделю и должны состояться в Брест-Литовске.

Про полковника Шнеур, нашего главного делегата в перемирии, пишут определенно, что это бывший охранник и шпион.

Корнилов двигается на юг уже во главе 7.000 ударников. Большевицкие герои двигаются с разных сторон к Дону. Заваривается новая каша, может быть, еще горшая, чем нас угощали в Москве.

Декреты продолжают «просвещать и развращать» Российское государство. Упраздняется Сенат, Судебные установления, Мировой Институт, Следственная часть, Прокурорский надзор и Корпорация Присяжных Поверенных. Будет один только «Военно-революционный суд». Одним словом, суд правый уничтожается, и будут судить нас «судьи неправедные».

Английским подданным выезд из России воспрещен, это за то, что англичане не выпустили наших двоих политических эмигрантов, вероятно задержанных там за какое-нибудь уголовное преступление, совершенное в Англии.

Кама, Волга, Ока и р. Москва встали. Навигация теперь закончена, с опозданием против обычного на целых полтора месяца.

В Москве из 1.150.000 избирателей в Учредительное Собрание явилось 764.763 чел., т. е. 66,5 %. Большевики получили 366.148 голосов и имеют 5 мест (Ленин, Скворцов, Бухарин, Игнатьев и Губельман), кадеты — 263.859 голосов — 4 места (Кокошкин, Маклаков, Астров и Новгородцев), социал-революционеры 62.260 — 1 место (В. В. Руднев). Прочие списки без мест.

27 ноября. Арестован Главный Избирательный Комитет Учредительного собрания. Причины довольно загадочны, но дело клонится к тому, что Учредительное Собрание будет сорвано большевиками. Они уже говорят, что при наличности Советов Учредительному Собранию делать нечего, а особливо в таком составе, когда в нем эсеров и кадет больше, чем большевиков.

Вышел новый декрет об отмене частной собственности на дома в городах. Вот так штука: не было ни денег, ни ценностей — был отцовский дом, нажитый его многолетними трудами, и вот теперь он не мой. Значит, если бы я его продал месяц тому назад, то были бы у меня вместо дома деньги, а теперь ни того, ни другого. Неужели этот декрет построен на научном основании? Кто же теперь ошибается так грубо: учители социал-демократов или их ученики?

Любой край теперь, кроме нашего, раем кажется, и тянет туда. Вот когда познается величие той истины, что «где справедливость — там и родина»! У нас же нет справедливости, стало быть, нет и родины!

28 ноября. Вчера вечером приехал в Москву Леля. Как я и ожидал, положение офицеров сделалось невыносимым. Солдаты глядят на них, как на злейших своих врагов. И не боявшийся страшных и непобедимых врагов-немцев мой бедный вояка забоялся своих родных солдатиков и, заявив о своей болезни в ноге, о которой молчал перед призывом на военную службу, получил возможность эвакуироваться для лечения в Москву. Что-то Бог даст дальше, но ясно, что добытые им через учение и ратные подвиги почетное звание офицера и знаки отличия будут отняты у него солдатской властью. Ну, его еще дело такое, что лишение присвоенного и заслуженного заденет лишь его самолюбие, а вот каково кастовым офицерам и генералам и их семьям. Ведь если они не достигли 39-летнего возраста и не избраны на командные должности, то всех их низводят в солдаты, причем предстоят для дальнейшей жизни солдатские нары, солдатский котел, солдатское жалование, а для семей солдатский паек. И только достигшие 39-летнего возраста будут уволены в отставку. Значит, более молодые, хочешь не хочешь, — служи солдатом, хоть бы ты, начиная с кадетского корпуса, чуть не 30 лет учился военному искусству и завел большую семью, которую доселе имел возможность воспитывать и содержать в культурном порядке вещей.

Что же делается у нас? И что эти «трое», Ленин, Троцкий и Муралов, за законодатели превращения интеллигентных людей в каторжников? Неужто это их законное право и никто никогда не отменит их ужасных, бесчеловечных «декретов»? События последних дней не сулят скорого избавления от такого неслыханного произвола. Большевики сильны безусловно и даже там, где, казалось бы, они должны были встретить могучий отпор, т. е. на Украине, на Дону и в других «самоопределившихся» краях. Они победоносно завоевывают себе властное значение: несколько дней уже идет активная борьба большевиков с казаками, юнкерами и офицерами в Ростове-на-Дону, в Нахичевани, в Белгороде, и, по-видимому, Каледину и Корнилову не сдобровать. Значит, нет такой силы, которая могла бы урезонить ликующих большевиков. «Буржуазные» газеты надеются на образумление «темных масс», но я не вижу этого вскоре и склонен думать, что террор родины прогрессирует и может быть остановлен только союзом европейских государств, но для этого там нет теперь таких гениев, как Наполеон или Бисмарк.

Иерусалим англичанами еще не занят, а только окружен. А вот у нас большевики уже «заняли» Сенат, Петр/оградскую/ Судебную палату и друг. судебные установления (в исполнение декрета об устранении суда).

Бедный генерал Духонин! И мертвому ему не дают покоя: привезли было его прах на Киевское кладбище, но явились солдаты и не дали хоронить его там — хорони где хочешь, только не на кладбище. Что за дикий народ! Неужели у них нет никакой совести и она не гложет их хоть ночной порой, наедине с самим собой?

«Всероссийская Комиссия по выборам в Учредительное собрание» — освобождена от ареста, а Учредительное собрание по декрету Ленина-Троцкого открывается не сегодня, а тогда, когда на него съедется не менее 400 чел. Собственно, это такая штука, что если большевики не захотят, то Учредительное собрание никогда не съедется. Вообще, с каждым днем все безотраднее.

Все наши послы при заграничных дворах получили отставки.

Сенсационный арест: посадили в тюрьму главного парламентера с немцами — Шнеура.

Петроградские «буржуазные» газеты опять прихлопнуты, а также и наше «Русское Слово» (с сегодняшнего числа).

В Кремль все еще не пускают. Видно, стыдно показать, как осквернены там братоубийственной войной Успенский собор, Церковь 12-ти Апостолов, Патриаршая ризница, Чудов монастырь и Малый дворец.

Театры Большой, Малый и Художественный открылись только на днях. В Малом театре засело в боевые дни 200 красногвардейцев, которые там так набезобразничали, что артисты плакали. Много из личного и казенного добра расхищено, растерзано и переломано.

Вот иллюстрация существующего в Москве внешнего порядка: в центре города, на Большой Лубянке, лежит уже пять дней дохлая лошадь, и если бы не морозная погода, то этой улицей не пройти бы. Мы морщим носы, когда читаем в описании Пекина, что там на улицах валяются дохлые кошки, а у самих-то под носом что делается?

29 ноября. Расклеено воззвание народных комиссаров «Всем, всем и всем». Предостерегают верноподданных большевиков, что буржуи взбунтовались всерьез. Каледин на Дону, Корнилов на юге, Дутов на Урале. Им объявлена беспощадная борьба; туда и сюда шлются и сами едут матросы, красногвардейцы и все другие, кому делать кроме нечего, а главное те, у коих совесть нечиста или готова на всякое, даже братоубийственное дело. И всех пуще орудуют матросы. Откуда взялась храбрость, завоевательные приемы и работоспособность не только морская, но и сухопутная?! Некоторые суда проникли в Ростов н/Д. и Таганрог, и производится форменная бомбардировка, а тысячи две матросов, кроме того, разъезжают в воинских поездах и то там, то тут орудуют, как в добрые старые времена орудовали против турок.

Воинственному азарту наших преторианцев помогает винное зелье. В Петрограде приступом взяты дворцовые винные погреба, и по всей России громятся всякие винные склады. Вино льется рекой, в нем товарищи прямо купаются. Никакими силами нельзя приостановить это пьянство. Сам Луначарский заявил в Смольном, что в Петрограде царит пьяный ужас…