Раздался сильный лязг металла — он для наглядности своих слов ударил кастетами друг о друга. Во все стороны от него посыпались разноцветные искры. Воины далеко слева и справа подхватили его клич, и чайки в небе испугано рванули ввысь и дружно улетели куда‑то в более спокойные места.

— Сюда идут корабли ирбисов, и скоро на этом берегу случится битва. Но мы все знаем ее исход, поэтому запасите сердца храбростью и сражайтесь не за жизнь, а на смерть!

Он замолчал, предоставив людей самим себе и некоторые воспользовались временем чтобы помолится, вспомнить прошедшую жизнь, и действительно собрать остатки душевных сил чтобы стоять без дрожи в ногах. Другие напротив — едва не падали от страха, и падали бы не знай, что воины убивают за это на месте.

Если честно мне самому в голову лезла какая‑то чушь из прошлой жизни. Какие‑то моменты из детства, школьной скамьи, лица друзей, подруг, учеба поиски работы — и меня захлестнула волна разочарования. Оказывается я прожил серую и никому ненужную жизнь. Я потратил отведенное судьбой время зазря.

К моменту, когда на горизонте показались корабли‑точки, я уже восстановил душевное равновесие. Почему‑то стал уверен, что смерть на этом берегу не входит в планы богов, и я точно переживу предстоящую битву.

Корабли оказались небольшими ладьями без матч и парусов. Десяток весел по бокам и заполненное кем‑то пространство внутри — вот и все что бросилось в глаза. Когда лодки приблизились к берегу настолько, чтобы было возможно разглядеть их содержимое, мое внимание переключилось на смотровую башню. Те люди в красных плащах и смешных колпаках вытянули руки к морю и меж их пальцев разгорелось завораживающее красками пламя. Красное, с притягивающими взгляд оранжевыми всполохами, и если бы я отчетливо не видел как оно вырывается из ладоней людей — решил бы, что там, на бревенчатой башне какая‑то установка для метания огня.

Капитан предостерегающе крикнул, но, по‑видимому, опоздал. Зависшие на мгновенье в воздухе бушующая стихия стрелой рванулась к ближайшей ладье. Фигурки в корабле закричали, когда его захлестнул шквал пламени, большинство бросилось в воду… и правильно сделали! Хотя до берега им предстояло плыть еще очень далеко, но ладья сгорела и затонула за считанные минуты.

— Дураки! — орал капитан, смотря на вышку. — Я же велел сохранить корабли в целости!

Никто с башни не ответил, но… маги больше не выпускали огненные шары и дали двум оставшимся кораблям беспрепятственно вонзиться в прибрежный песок.

Из них гурьбой стали сыпаться ирбисы — я не так себе их представлял. В разговорах в среде рабов, они представали сущими дьяволами, но эти существа общей комплекцией были похожи на людей. Обнаженные по пояс — словно демонстрировали гипертрофированные узлы мышц, красную, как будто обгоревшую на солнце, и грубую, как у крокодила, кожу. Лица походили на морды сверхразумных приматов: высокий лоб, глубокие глазницы, звериные глаза и пара выпирающих из‑под нижней губы клыков, и главное отличие от зверей — переплетенные в косички черные волосы, набедренные повязки и двуручные топоры в руках. Повинуясь минутному порыву я высоко поднял топор и бросился на них очертя голову. Единственной мыслью было не дать этим ирбисам выбраться из воды на берег.

Само их существование противоречило моему мировоззрению, и наверно я ринулся в драку за то чтобы отстоять свой мир, свое прошлое… Краснокожий ирбис играючи отбил древком неуклюжий взмах моей секиры, а сразу после этого ударил обухом прямо в лоб. Я упал навзничь, даже не поняв что произошло. Просто перед глазами закружился мир, и к лицу мгновенно приблизилось море желтого песка.

Почему‑то сознание не хотело меня покидать, лежа на боку, рассматривал мускулистые, словно вымазанные серо‑красной краской босые ноги налетчиков. Еще я видел, как эти монстры в миг вытеснили капитана с первых рядов сражающихся. Еще бы — они были на голову выше и в полтора раза шире самого могучего из людей. Лица ирбисов со злобой смотрели на беспомощных людишек, их дикий рев наполнял сердца рабов ужасом, некоторые не выдерживали и, бросая оружие, бежали в страхе. Но там их настигала такая же неотвратимая смерть — я знал, что десяток надзирателей позади строя карающим мечом настигают паникеров.

— Магииии! — прозвучал откуда‑то голос капитана. — Огооонь!!

А потом был ад. Маги на вышке зажгли воздух и направили пламя прямо в сечу. Огонь не делал различия между своими и чужими. Для него не существовало ни друзей, ни врагов — весь мир его пища. Почему‑то пламя не коснулось моего тела, но зато картины кричащих, сгорающих заживо людей и монстров будут сниться мне еще долго. Ноздри в полной мере уловили запах горящей плоти, а кожа прочувствовала жар пламени настолько, что я вряд ли смогу приблизиться даже к горящему факелу. Наверно на несколько мгновений я потерял сознание — потому что огонь пропал внезапно, оставив после себя на черном песке угольные тела. Битва кипела совсем в другом месте — на флангах и у вышки. Похоже, большинство рабов поглотило пламя, по крайней мере я видел только сражающихся воинов. Непонятно было, кто побеждает, но зато почему‑то отчетливо видел обреченные лица магов глядящих с вышки вниз. Там пяток ирбисов машут топорами и лихо рубят широченные столбы, ежесекундно приближая падение башни. А когда она с диким треском накренилась и упала, тела магов еще долго катились по берегу и, не смотря на то, что я почему‑то считал, что они выживут и встанут как капитан после пули в голову — остались лежать без движения. А потом в поле зрения долго не попадало ничего интересного. Шум драки стих уже давно.

Чей‑то носок перевернул меня на спину. Возвысившаяся фигура капитана приняла позу судьи, глаза будто бы пронзили душу насквозь, а сжатые губы выражали беспощадность:

— Я бы казнил тебя за трусость, — вынес свой приговор он, — если бы доподлинно не знал, что у тебя сотрясение мозга. Хотя я видел, как ты отчаянно бросился в гущу ирбисов. В людях с Земли действительно что‑то есть, но это тут не причем. Ты обязан был умереть, но тебя оберегает какая‑то сила… Ответь, почему? Что в тебе особенного?… Анх, что тебе?

Это он обратился к кому‑то другому. Бородатый мужчина в черном плаще и заколкой на груди в форме черепа наклонился к уху капитана и что‑то энергично зашептал. Взглянул на меня лишь на мгновенье, но и этого хватило, чтобы его узнать — тот самый который в ловчей яме отделял бездарей от воинов. Тот, который превознес Катю над ним.

— Наверно ты прав, — сказал капитан кивнув. — Боевых магов у нас теперь вообще не осталось. Я не стану возражать, если ты его заберешь в касту разума… Он твой.

Аскетичного вида бородач наклонился и с трудом поднял мое тело с песка, закинул руку на свое костлявое плечо, потащил к плотине.

Я проснулся в мягкой постели, в комнате со стенами из каменных блоков украшенных несколькими яркими гобеленами. Постепенно стало доходить, что тот маг в черном, перетащил меня, бессознательного, в замок и уложил в кровать. Превозмогая легкое головокружение, огляделся: в просторной комнате кроме той, на которой лежу, было еще шесть застланных кроватей, большой, но не зажженный камин в центре, и еще единственное окошко с ажурной решеткой, через которую проходят смачные солнечные лучи.

Подойдя к окну, я надолго замер — открывшийся вид был поистине потрясающ. Из башни в которой, по‑видимому, нахожусь хорошо просматривается часть замковой стены, вся деревня как на ладони, и еще был виден широченный ров вокруг деревни и покрытый сизоватый дымкой бескрайний лес за ним. Несмотря на высоко стоящее солнце по деревне никто не бродил, лишь несколько воинов обходили окрест…

— Ну что голова не кружится? — спросили из‑за спины.

От неожиданности я развернулся настолько резко, что меня повело в сторону, тем не менее я отрицающее покачал головой.

— Ну и хорошо, — сказал знакомый мужчина в черных одеждах. Белый череп на груди словно улыбался, когда встречался с моим взглядом.