— А что? И прорыла бы! Но зря ты считаешь мой скорбный труд не созидательным. Это работа похлеще шахтерской! Попробуй-ка все время находиться в хорошем настроении, выглядеть с утра, как ранний подснежник, даже если вы пили всю ночь, а ночью изображать тигрицу в постели. И ведь работаю без выходных!

— Знаешь, дорогая, твоя искренность всегда мне импонировала. Собственно, благодаря ей я и отвечаю еще на твои звонки в четыре утра. Но, послушай, чего ты так уперлась в этих европейцев? Поверь мне, твоей старой и очень мудрой подруге: искать среди них и спонсора, и переправу до Европы — дело очень трудоемкое и бесперспективное. Ну не такие они! Это тебе не Арабские Эмираты и не Турция! Радуйся, если вовремя к тебе на свидание приедет и заплатит за тебя в Макдоналдсе. Переехать, например, в Чехию ты вполне можешь и сама, без всякой помощи, и кого-нибудь себе здесь обязательно найдешь. Только работать, скорее всего, все-таки придется.

— Эх, Сашка, Сашка, не стаскивай меня с небес на землю. Я в сказку верю, и она у меня обязательно сбудется! В конце концов, не зря же я потратила столько усилий!

— Ну, смотри, не пролети только, как всем нам с детства известная стрекоза.

— Постараюсь. Ответь мне лучше, почему ты здесь живешь? Что тебе вдруг Чехия?

— А мне здесь хорошо живется. Я здесь как дома. Независимо от того, одна я или нет.

В Праге Юлька планировала остаться на месяц. У Роберта полеты раз в три дня, поэтому им было очень удобно видеться. Приятельница ничуть не стеснялась обременить меня своим присутствием. Одна радость — жила в съемных апартаментах (надо же им с Робертом где-то встречаться). Все остальное время названивала мне когда вздумается, искренне полагая, что я буду ее развлекать.

Очередная наша «вылазка» за развлечениями состоялась в страшно дорогой, но очень приятный ресторан «Правда» на Парижской улице. Я любила это место, хотя и редко там бывала. С переездом в Европу у меня изменилось представление о том, на что целесообразно тратить деньги, а на что — абсолютно бессмысленно. В этот раз обещала угощать Юлька, потому я согласилась.

Мы сидели за столиком с белой скатертью, свечами и большим количеством всевозможных приборов. Вокруг нас носились услужливые официанты (чем Чехия отнюдь не славится), а вид из огромных окон открывался на самую дорогую улицу города.

— Эх, и правда в «Правде» хорошо! — блаженно потянулась подруга.

— Ага, особенно радует слух знакомое название, — согласилась я.

— Вот так бы всю жизнь жить! Кто-то же так может!

— Ну, кто-то может. А кто-то другой между тем живет в российской глубинке и знать не знает не только что такое «Правда», но и где эта самая Прага!

— Не на тех равняешься!

— А ты на кого равняешься? По «Правдам» каждую неделю ходить могут себе позволить только наши олигархические соотечественники. Но они же не твоя целевая аудитория. Вряд ли Роберт будет тебя по ресторанам водить.

— Слушай, Роббер — это вообще интересная песня. Знаешь, что тут выяснилось? У него, оказывается, есть и жена, и ребенок!

— Какие интересные повороты! Определенно, мне нравится этот парень! Наш человек!

— Да уж. Правда, с женой у них какое-то расхождение в пониманиях жизни. Он так объяснил. Поэтому жена вместе с сыном, которому год и два месяца, перебралась в Голландию.

— Ну прямо супер! Какой милый Роберт! Задумайся, дорогая, если он может бросить своего собственного маленького ребенка, то взрослую двадцатипятилетнюю девицу оставит в два счета. И бровью не поведет!

— Погоди, ты еще главную новость не знаешь! Он попросил меня к себе в Инсбрук переехать! С женой он разводится, а на меня сейчас оформляет документы!

— Ах вот оно что! Так мы сегодня, оказывается, празднуем!

— Празднуем! Moet в студию!

Через три месяца Юлька действительно перебралась к Роберту. Маленький австрийский городишко, «центр зимнего спорта», как пишут в рекламных брошюрах, знаменитый двумя Олимпиадами. Для приехавшей из Екатеринбурга приятельницы, где своих гор и снега навалом, в Инсбруке явно не было ничего занимательного. Но, надеясь когда-нибудь перетащить Роберта в Вену или на худой конец просто получить австрийский паспорт, Юлька с радостью согласилась.

Я не получала от нее никаких вестей долгое время. Честно говоря, не очень расстраивалась. Когда на протяжении нескольких лет живешь одна и сама по себе, привыкаешь, что твой мир в тебе самой и заключается. Перестаешь ждать чего-либо или кого-либо. «Если не появляется, значит, у нее все хорошо. Были бы проблемы, давно бы прибежала за помощью», — подумала я и успокоилась.

Через пару недель Юлька прислала по электронной почте фотографию. Она сидит на деревянном полу в просторной светлой комнате, вокруг — огромное количество коробок, от большущих до самых маленьких. Комментарий гласил: «Вот так мы и живем», и значился номер телефона в Инсбруке. Я набрала номер.

— Что-то я не уловила шутку. Это вы все время переезжаете или открыли кружок «Сделай сам»? — без приветствия начала я.

— Сашка! Как я рада, что ты звонишь! Даже и не надеялась. Коробки — это олицетворение нашего дома! Роберт любит порядок, поэтому мы все складываем в коробки, маленькие и большие. Кроме размеров, у них есть еще градация по цвету. Каждой мы присваиваем номер и заносим в каталог. Если нужно что-то найти, достаточно посмотреть по каталогу номер коробки и ее цвет, а также номер полки в шкафу.

— Какая занимательная и трудоемкая система! Впрочем, порядок — это хорошо. Гораздо хуже, если бы он, например, развешивал свои грязные носки на люстре в кухне.

— Ну, если так посмотреть, — удивилась подруга моему примеру. — Коробки — это только один из пунктиков. Следующий пунктик — зубная паста. Мне пофиг, откуда выдавливать, я, честно говоря, даже никогда об этом не думала, но муж страшно злится, если я выдавливаю пасту из середины тюбика.

— Муж?! Так ты замуж вышла?! — Я была ошарашена.

— Ну, еще нет. Собираюсь в сентябре. Роберт так спланировал.

— Поздравляю! Мне пора покупать подарок и бронировать билеты до Австрии?

— Саша, понимаешь, у нас не будет свадьбы в российском понимании этого слова. Просто маленькое семейное торжество. Роберт разрешил только маму из Екатеринбурга привезти. Собирать много гостей назвал дорогостоящим и бессмысленным поступком, — грустно поведала приятельница.

— Понимаю. И ничего страшного в этом нет. Скажи мне лучше, как ты вообще живешь?

— Я живу, Саша, ужасно скучно. Порядок, порядок и еще раз порядок! Все подчинено логике и разуму, особенно если это касается траты денег. Никакой бесшабашности, никакого забавного транжирства, даже романтические подарки — только в строго определенные календарем дни! А ведь Роберт не скуп и вообще человек хороший. Просто у них вся страна такая!

— Как же ты с ним жить-то будешь? — Я представила маленький городок в горах, Роберта, и меня охватила почти паническая тоска.

— Честно говоря, толком не знаю. Ну, если совсем грустно будет, то разведусь потом, получив гражданство. И уеду в Вену.

— Зато ты можешь смело говорить, что твоя мечта выйти замуж за иностранца и уехать к нему на родину сбылась.

Удивительно, но это был наш последний разговор с приятельницей. Я переехала, поменяла номер телефона и забыла ей написать. А она, видимо, не особо меня искала. Прилетев в Екатеринбург через полгода, я получила от общих знакомых некоторые сведения о Юльке. Она действительно вышла замуж, к Австрии и Инсбруку привыкла и от Роберта уходить уже не собиралась. Напротив, родила ему дочку и посвятила себя ее воспитанию (видимо, обучала, как правильно складывать вещи в коробки). Раз в год Юлька приезжала к маме в родной город и рассказывала всем, что очень счастлива и живет в прекрасной стране. Хвасталась, что, в отличие от многих, ее мечта сбылась в полном объеме. Надеюсь, она и сама в это поверила.