— Ты приехала на поезде и ждала другой поезд? — спросил я для поддержания беседы.

— На поезде, а электричку до Новогиреева ждала там, где они вообще не ходят. Потом повезло: «за потрахаться» сняла жилплощадь у пузатого и лысого мужика, поступила в универ. Теперь этот день для меня, конечно же, праздник. Похудела в плоскость, фигуру исправила. Меня окружают замечательные люди, я не ношу одни и те же джинсы по пять лет и не ем дешевые серые макароны, приправленные каплей подсолнечного масла и соком половинки помидора. Но Курский вокзал ненавижу до сих пор.

— Лучше сама программируй свою жизнь, — нравоучительно произнес я. — А если хочется переломить ситуацию, нужно принять решение, уйти и искать по душе.

Мимо шагали озабоченные делами прохожие, автомобили ненавязчиво шелестели шинами по осеннему асфальту. Люди занимались своими насущными проблемами, и никому не было до нас никакого дела.

— Программировать не получается, — терпеливо и, по-видимому, привычно проговорила девушка. — Я тут поняла на досуге, что из наивной девочки превратилась в наглую сучку. Самоуверенную и злую. Печально, на самом деле, потому что причина — банальное разочарование, самозащита от потока происходящей фигни и передоз боли в эти моменты. Ни о чем не жалею, если что. Да и задумываюсь обо всем этом только когда встречаюсь носом к носу с наивными малолетками. И самое смешное, что где-то в глубине я всё ещё надеюсь на чудо. Если оно всё-таки произойдет, то ещё лет через десять я превращусь в какую-то стальную ведьму и всё будет хорошо, а не как сегодня — на условном позитиве.

«Жаль, что за эти годы как следует выучить русский язык у тебя так и не нашлось времени», — раздраженно подумал я, а вслух сказал:

— По-моему, ты стала такой же, как и все. Нет?

— Хе-хе, да, насчет этого тоже как бы в курсе... Я и не рвалась бы особо, если б хватало денег на жизнь. Но увы — единственный способ более-менее прилично зарабатывать, это карьерный рост. Купила тут по дешевке машину... Ну, не знаю... может кто-то и доволен, но я таки просто в ужасе. Банка консервная. Заменила, наверное, уже всё, что можно поменять. Глушитель, прокладки, под клапанную крышку масло протекало, концевик сгорел... всего не упомнить. Всё гремит, трясется, шумит, так и кажется, будто развалится сейчас. И это — новая иномарка! Не знаю, может, конечно, это особенности лично моей машины... Хозяева цену за квартиру опять задрали, не можешь платить — выметайся, мол. А тут ещё проблемы на работе, сам знаешь какие… не дают мне расти, гнобят.

— Просто ты — неправильный человек. Если к двадцати пяти годам у тебя нет семьи-квартиры-дачи-кредитов, значит ты несостоявшийся неудачник в глазах руководства. Для чего тебе карьерный рост? Какой смысл большим и красивым начальникам тратить на тебя время и деньги?

— Точняк… — грустно кивнула Сонечка и, помедлив, добавила: — Как было в «Бреднях Средиземья»: «Он теперь серьёзный человек, у него серьёзные долги!» Работу пора менять. Или пойти, что ли, в фрилансеры? Да ведь только фигушки что заработаешь при нынешнем кризисе.

— Не, во фрилансеры всё-таки не ходи, — почему-то с энтузиазмом заспорил я. — Фриланс — тоскливое и тупиковое дело. Знаю, о чем говорю. Да и вообще, десять раз подумай, прежде чем менять работу: мало ли кто там будет на новом месте. Вот есть одна такая притча, как раз в тему.

— Расскажи, — кратко попросила моя знакомая.

— Значит, так, — неоригинально начал я. — Однажды некий старый человек сидел около ворот своего города. К нему подошел молодой незнакомый парень и спросил: «Я никогда не был в этом городе. Скажи, отец, что за люди живут здесь?» Старик ответил вопросом: «А кто жил в том месте, откуда пришел ты?» «Ой, там живут жуткие сволочи, себялюбивые и злые твари. Житья от них не стало, и я рад до смерти, что вырвался оттуда». «Здесь ты повстречаешь таких же. Ступай с богом», — ответил ему старик. Через некоторое время, другой человек подошел к старику и спросил: «Я нездешний, первый раз в этом городе и никого тут не знаю. Что за народ живет здесь?» Старик ответил так же: «А скажи, сынок, что за люди были в том месте, откуда ты?» «О, там жили прекрасные, радушные и добрые люди. Там у меня осталось много добрых друзей, и было очень грустно с ними расставаться». «Ты таких же встретишь и здесь, — ответил старик. — Ступай с богом». Купец, что невдалеке поил своих лошадей, слышал оба разговора. И как только второй человек ушел, стал упрекать старика: «Как ты мог двум людям дать совершенно одинаковые ответы на разные слова?» «Сын мой, — сказал старик, — каждый носит в своем сердце целый мир. Тот, кто не нашел ничего хорошего в тех краях, откуда прибыл, здесь тем более ничего не встретит для себя. И напротив — тот, у кого были друзья в другом городе, и тут найдет верных и преданных друзей. Окружающие нас становятся теми, кого мы сами в них видим».

— Старая и банальная история. Ей что, тысяча лет?

— Гораздо больше. Это древняя притча.

— Видно, что древняя, — согласилась моя знакомая. — Но теперь ритм совсем другой. Вот смотрю на себя такую, как я есть. Пью, курю, гуляю, готовить не умею, убирать тем более, красотой не ослепляю, шило в жопе, ветер в голове аж уши закладывает соседям. Вот ещё планирую открыть для себя прекрасный мир психоделических веществ. Папенька, помнится, когда мы вместе жили, всё меня спрашивал: а чегой-то ты ни с кем не встречаешься? А парень у тебя есть? А почему? И как было объяснить, что я если кому нужна, то лишь на единичный перепихон? Одна надежда, стать хорошим спецом. Хорошей женщины из меня точно не получится. Так и живем. Мне вот думается, что ум и красота в женщине сильно условные понятия.

Разговор получался какой-то тягучий, вязкий и бесполезный, а ведь я собирался поговорить по делу. Мне просто необходимо вытянуть из неё сведения. В результате мы нашли какую-то подходящую фирму быстрого питания, купили себе соку, салатов и тушеного мяса с гарниром. В последний момент взяли по чашечке кофе.

— Стандартная женщина должна быть прежде всего дисциплинированной, — продолжала Сонечка, уплетая купленную мною еду. — А я ведь ещё и честная до отрыжки, благочестивую даму из себя не строю. Сразу предупреждаю кандидата в бойфренды: намучаешься. Была бы мужиком, за мной бы очередь как в первый Макдоналдс выстроилась, но только женщины умудряются полюбить в мужике иллюзорную перспективу. У меня ситуация другая. На мою экспрессивность западают только психи, малолетки и обрыганы. Ни те, ни другие пока нафиг не нужны, а по-другому не получается...

Рассеянно слушая свою бывшую подружку, я старался поймать удачный момент, чтобы перейти к главному, а сам вяло думал, что каждый устраивается в этой жизни как может, и никто не в праве никого за это осуждать. Про Сонечку говорили всякое. Намекали, что она регулярно спит со своим научным руководителем, что он написал ей большую часть диссертации, если не всю целиком. Что все её статьи — это плод усилий руководителя и других его подчиненных. То были слухи, и этим слухам я верил, особенно после того, как случайно встретил Сонечку в Петербурге под ручку с её руководителем в совсем не деловой обстановке. Но девушка она была неглупая, многое умела, и вполне заслужила ожидаемую должность.

— …Ещё послекризисные явления во всем, — продолжала свои мысли Сонечка. — Сначала стало модным одобрять и поддерживать разных извращенцев, как людей с альтернативной сексуальной ориентацией. Потом начали официально признавать права слабоумных — как людей с альтернативной логикой, а шизофреников — как людей с альтернативной реальностью. Им, как и остальным гражданам, дали право заключать сделки, учить детей, избирать и быть избранными. В результате кричат теперь: «кризис, кризис…», а на самом деле, всё заварил Джордж Буш-младший, когда президентом был.

Мне это постепенно надоело:

— А помнишь тот вечер? — сменил я тему. — За месяц до того, как Асмикин погиб? Ты ещё заплаканная от него вышла?

— Конечно, помню! Я как раз начала делать очередную срочную работу, и тут меня вызвал шеф, а потом стал грубо лапать по старой памяти. Я тогда только что поступила в аспирантуру, сидела без денег и послать его прям так сразу никак не могла. Чем там всё закончилось не так уж и важно, главное то, что вдруг ввалился ты со своими служебными проблемами и поломал шефу весь кайф.