— Все, порядок. За сто пятьдесят согласился.

— Ты же говорил — за сто?

— Понимаешь, он завален работой, и сначала вообще браться не хотел, но за сто пятьдесят сделает, никуда не денется.

— А если не сделает?

— Тогда всего пятьдесят.

— Ох. л? Он, что, может, вообще ничего делать не будет, а я ему пятьдесят баксов за здорово живешь? Да я этого м… даже не знаю!

— Во-первых, если он сказал, что сделает всё возможное, то так оно и будет. Я за него отвечаю, он — не Васька Барышев. И потом, работа профессионала стоит денег, а халяву ты уже пробовал. Во-вторых, сам же сказал, что лишний полтинник для тебя — не деньги.

— У, б…, х… с вами. Мне уже все равно. Когда тебе диски передать?

Подошла официантка, уверенным глазом профессионала определившая, что приятели все съели, а главное, все выпили и больше ничего не закажут.

— Хоть сейчас, заедем к тебе, и передашь. Только не диски, а компьютеры целиком. Не спорь, хочешь — расписку оставлю. Но иначе ничего не получится. Доставай деньги, видишь — девушка ждет.

— Я не могу. Выпил.

— Ну и что? Выпил он! Давай сюда, я сам… На моей тачке поедем. Я в норме.

— А моя, как же?

— Присмотрят, договорюсь. А сейчас поехали, а то у меня времени мало…

Номер опять сменился, сначала сцена опустела, а затем место певицы заняли две задастые танцовщицы, начавшие под звуки модного шлягера исполнять «экзотический танец», или, проще говоря, стриптиз. Изюминкой этого, не слишком оригинального в современной Москве номера, была синхронность исполнения и полное соответствие движений звучащей фонограмме. Серега прекратил собираться и словно окаменел, уставившись на девушек. Те гармонично, но неспешно и постепенно избавлялись от деталей своего весьма небогатого туалета.

— Э, ты чего, уходим же, — Лёха недовольно тряс за плечо своего приятеля, — говорю, времени мало!

— Погоди, еще минутку… — прохрипел Серега.

— Ты что, голых баб не видел?

К этому моменту на исполнительницах остались бусы и блестящие трусики системы «танго».

— Видел. Давно. Уже и забыл когда…

— Ну, ты мужик! Ты же вроде женат, и жена у тебя, говорят молодая, красивая. Да и в клубах ты что, не бываешь, что ли?

На стриптизершах уже остались одни только бусы.

— Причем тут моя жена? Клубы… какие еще клубы?

Номер уже закончился, и приятели с некоторым трудом начали пробираться по клубному пространству в сторону выхода. В этот момент одна из торчавших за стойкой девиц оказалась справа от Сереги. Прижав его округлым бедром, она устало спросила:

— Мальчики не желают красиво отдохнуть?

— Отдохнули уже, причем вполне красиво, — буркнул Лёха, оттаскивая в другую сторону своего отяжелевшего приятеля. — Как-нибудь в следующий раз.

— А я все могу, не только классику! По полной программе!

Девушка была крутобедрой, полногрудой, ярко накрашенной псевдоблондинкой. Ее речь отличалась мягким южнорусским акцентом. На первый взгляд ей можно было дать около двадцати лет. Работала она под Мэрилин Монро, но впрочем, без особого успеха. Возможно, ей не помешало бы сбросить килограммов пять. От нее сильно пахло смесью водки и поддельных французских духов.

— Время. Мы сейчас торопимся.

— Я могу подружку позвать.

— Потом, потом детка. Все потом, и подружка, и твоя программа, а сегодня нам некогда.

— Некогда им! Детка! Пидеры чертовы!

Серега начал поворачиваться, с явным желанием произвести какие-то физические воздействия на девушку. Но практически трезвый Лёха перехватил его и поволок мимо подоспевших уже охранников.

Сразу после окончания Второй Мировой войны, продемонстрировав друг другу и остальному миру наличие ядерного оружия, США и Советский Союз начали разработку ракет-носителей для доставки этого самого оружия по месту назначения. Уже в 1947 году США ввели в отношении Союза санкции, ограничивающие экспорт стратегических товаров и технологий, справедливо полагая, что это лишним не будет, и чего-нибудь да даст. Эти ограничения были окончательно сформулированы и юридически оформлены в 1950 году, созданным координационным комитетом по многостороннему стратегическому экспортному контролю — КОКОМ. Соперничество двух держав стало захватывать технологическую и научную сферы. Холодная война набирала обороты. В Союз была подкинута идея, что кибернетика — буржуазная и вредная лженаука.

Четвертого октября 1957 года, когда в Советский Союз все же запустил на орбиту первый искусственный спутник Земли, США перепугались не на шутку. Они решили, что Америка сильно отстает, Америка уязвима, и за океаном не отсидеться, как во Вторую Мировую. Именно запуск первого в истории спутника Земли и послужил тогда причиной для подписания президентом США Дуайтом Эйзенхауэром документа о создании под эгидой Министерства Обороны сложного и дорогостоящего Агентства по перспективным научным проектам — DARPA. Вновь созданная организация объединила виднейших специалистов страны для решения ряда стратегических задач, которые должны были бы обеспечить стратегическое превосходство США.

Через несколько лет основная деятельность DARPA сконцентрировалась на сетевых компьютерных и коммуникационных технологиях. В 1962 году исследования DARPA по военному применению компьютерных технологий вылились в исследование взаимодействия имеющихся государственных компьютеров. Сеть строилась из равноправных узлов, каждый из которых мог действовать автономно, что должно было обеспечить высокую живучесть сети даже при выходе из строя множества узлов и связей при ядерном ударе со стороны СССР. Первые эксперименты по объединению удаленных узлов были проведены уже в 1965 году, когда были соединены компьютеры ТХ-2 Массачусетского технологического института и Q-32 корпорации SDC в Санта-Монике.

В 1967 году на симпозиуме АСМ был представлен план создания национальной сети. Вскоре после симпозиума опубликовали план построения такой сети — ARPANET и уже в 1969 году Министерство Обороны утвердило ARPANET в качестве ведущей организации для исследований в области компьютерных сетей. Первым узлом новой сети стал Центр сетевых испытаний при Калифорнийском Университете (UCLA), а вскоре к нему присоединились Стенфордский исследовательский институт, университет Санта-Барбары (UCSB) и университет штата Юта. В AT&T Lab была разработана операционная система UNIX. Первые международные подключения к ARPANET были осуществлены в 1973 году — к сети подключились машины из Англии и Норвегии, а в 1977 году уже заработала электронная почта.

Этот год можно считать годом начала Сетевой Революции. Хотя большинство людей никогда не слышали о Дугласе Энгельбарте (Douglas Engelbart) и Рэе Томлинсоне (Ray Tomlinson), однако именно эти специалисты, по сути, являются изобретателями электронной почты. Основанный Энгельбартом центр при Стенфордском исследовательском институте создал первую систему обмена текстовыми сообщениями. А Томлинсон, участвовавший в создании ARPANET, создал первый электронный почтовый ящик для отправки текстовых сообщений внутри компьютерной сети.

К 1990 году собственно ARPANET прекратила свое существование, а ее функции продолжала NSFNET. В 1991 году в CERN Тим Бернес-Ли разработал World-Wide-Web (WWW) — Всемирную Информационную Паутину, которая объединившись с NSFNET и USENET, составили прообраз современного Интернета. Тогда же программисты из NCSA в университете Иллинойса разработали графическую программу для просмотра WWW, которая получила название Mosaic. По согласованию с NCSA данное программное обеспечение распространялось по Интернету бесплатно. На основе идей и технологий, заложенных в Mosaic, позднее возникли Netscape и Internet Explorer. Появилась возможность оформления многошрифтового гипертекста, включения цветной графики, звука и видео. Был дан колоссальный толчок росту количества серверов WWW, число которых продолжает расти экспоненциально.

Забавно, но практически ни один из писателей фантастов, усердно трудившихся в 60-е и 70-е годы, и пророчивших к концу ХХ века то полет человека к Юпитеру, то «построение коммунизма в отдельно взятой стране», и, уж конечно, искусственный разум, так и не смог предсказать ничего подобного Интернету. Даже в конце 70-х и 80-е, когда Сеть уже существовала, и вовсю работала электронная почта, а коммунизм догнивал свои последние годы, никто из них так и не смог увидеть наиболее важного достижения человечества конца тысячелетия, как впрочем, и гибели самого коммунизма.