«Вот же русский язык, — думал я, заметая мусор, — как только над ним не издеваются, а ведь жив, великий и могучий. Ничего его не берет. Правда, меняется постепенно, эволюционирует на грани нервного срыва. Сейчас даже мне трудно понимать совсем современную молодежь. А людям постарше? Им-то как быть? Но есть хорошее природное правило — не осуждай и не критикуй. Привычка критиковать — признак заниженной самооценки. Критикуя других, мы лишь вызываем собственную негативную реакцию, ничего больше. Кто это сказал? Не помню… Однако же как ловко она меня к делу приспособила! Вот уже и пол мету, так и посуду скоро мыть начну, а потом глядишь, и еще чего-нибудь…»

Зато вслух спросил:

— А как же Новый Год? У всех всегда любимый праздник.

— У меня — нет. Не люблю. Это только в детстве выглядело самым ярким и ожидаемым впечатлением, но потом что-то искалечилось. А свадьбу хочу, да. Пышную, яркую и сочную. Хочу, чтобы отмечали в кафе на проспекте Весёлого посёлка, чтоб каравай был с калиной и сельдь под шубой в центре стола. Чтобы со всеми родственниками из Москвы и Саратова, с цыганами, детьми, тамадой, пьяным баянистом. Чтобы приехала тетя Дуся из Тулы с сыном-олигофреном. Чтобы всем им было весело, даже олигофрену. Бабушки чтоб кричали «горько», смеялись, считали и хлопали в ладоши, когда я буду сосаться за столом со своим трахальщиком, который стал теперь мужем. Чтобы были разные прикольные конкурсы, и чтоб у какого-нибудь деда встал, когда моя подружка будет откусывать яблоко, зажатое у него между ног. Чтобы мой уже муж пил водку из моей туфли, в которой проходила весь день, и не подавился чтоб. Хочу, чтобы ко мне подходили все эти тети с бабушками и давали полезные советы, как правильно ублажать мужа в первую брачную ночь, и в какие лунные дни лучше забеременеть. Чтобы одна из них хихикала и рассказывала про своего Сашку-привереду. Потом хочу собрать со столов в пакет остатки ветчины и поехать трахаться с теперь уже мужем. Я мечтаю, блин, о такой свадьбе.

«По-моему, я уже от кого-то слышал очень похожий монолог, – думал я тогда, – и нет тут ничего странного при теперешнем развитии Интернета... или всё-таки дежавю?.. или где-нибудь прочитал?.. или, у многих просто-напросто давно уже не осталось собственных мыслей?..»

— Так он у тебя сейчас есть? — вслух спросил я, дождавшись небольшой паузы, и одновременно вываливая очередной мусор в ведро со вставленным внутрь черным пакетом.

— Кто — он? — не поняла Ксюша.

— Ну, жених твой.

— Вот еще… нужен мне этот козел, — грустно призналась девушка. — Зря из Москвы уехала, вот что.

— Знаешь такой анекдот про рай и ад?

— Их много, расскажи, — подбодрила она, закуривая очередную сигарету.

— Ну, попал, значит, человек в рай. Смотрит, а там все люди ходят радостные такие, счастливые, открытые все, доброжелательные. А вокруг всё как в обычной жизни. Походил он, погулял, понравилось. И говорит архангелу: «А можно посмотреть, что такое ад? Хоть одним глазком взглянуть!» «Почему нет? — говорит архангел, — пойдём, покажу». Приходят они в ад. Человек смотрит, а там всё вроде как в раю: та же обычная жизнь, похожая обстановка, только люди все злые, обиженные, видно, что плохо им тут, страдают, мучаются. Он и спрашивает у архангела: «Так тут же всё вроде, как и в раю. Почему они такие недовольные?» «Ну, как же! Думают, что в раю все-таки лучше!»

— Так это несмешной анекдот или притча?

— А притча и есть анекдот, просто или не очень смешной, или такой старый, что давно уже никто не смеется.

— Если ты такой умный, то непонятно, почему напросился ко мне на вписку? — на полном серьёзе, со свойственной некоторым девушкам нелинейной логикой, спросила Ксюша.

— Стоп! Обиды — потом. Если не смешно, значит не считается. Тогда сказку расскажу интернетовскую, новую. Давным-давно, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, собирается честной купец в страны заморские. Позвал дочерей и говорит: «Дочери мои милые, скажете, каких гостинцев вам хочется?» Думали они три дня и три ночи и вот пришли к своему родителю. Старшая дочь поклонилась отцу и говорит: «Государь ты мой, батюшка! Привези ты мне золотой венец из каменьев самоцветных, чтоб было от него светло в темную ночь, как средь бела дня!» «Хорошо, дочь моя милая и пригожая, привезу. Видел на тайском базаре бижутерию из светодиодов». «Батюшка мой родимый! — поклонилась ему в ноги дочь средняя. — Достань и привези мне туалет из хрусталя восточного, цельного, прозрачного!» «Ладно, дочь моя хорошая и пригожая, достану. Вроде бы в Эмиратах продавался такой унитаз». Тогда поклонилась в ноги отцу меньшая дочь и говорит: «Родненький ты мой батюшка! Не вози мне ни самоцветов, ни унитазов заморских, а привези ты мне чудище невиданное, волосатое, для сексуальных утех и извращений». Испугался честной купец и говорит ей таковые слова: «Ты что, доченька? Как ты можешь у родного отца подобные вещи просить?» «Да?.. Ну, ладно, начнем издалека... привези мне, батюшка цветочек аленький!» А отсюда мораль: хоть сказка и боянистый боян, но всё равно — начинать всегда надо с малого...

— Фу! — весело захихикала Ксюша. — Надо же было так хорошую сказку опошлить!

— А чего тогда смеёшься?

— Так смешно ведь. Да, и что там про мой синяк? Забыл? Обещал же!

— Сейчас, — я вытащил мобильник, и выбрал запись, которой давно не пользовался. Некоторое время никто не отвечал, но, наконец, послышался резкий женский голос, какой может быть у долго и плодотворно практикующей ведьмы, если она еще молода и красива.

— Да? Это ты, правда?

— Правда, — задумчиво подтвердил я. — Привет. Что делаешь?

— Привет! — похоже, ведьма действительно обрадовалась. — Работаю я.

— Ты сейчас как? Очень занята?

— Занята. А что? Хочешь меня пригласить поужинать?

— Извини, но нет, — расстроено признался я, — содействие твоё нужно. Одна девушка попала в очень нехорошую ситуацию, и никто кроме тебя сейчас ей уже не поможет. Сделай, а? По старой дружбе? В долгу не останусь.

— Ну, ты и свинья! Столько времени не звонил, не давал знать о себе, а теперь объявился лишь за тем, чтобы навязать мне какую-то свою бабу! Совесть вообще-то есть, или как?

— Да я же это…

— Хм, ладно, — вдруг как-то нехорошо хмыкнула колдунья. — Привози, только срочно. Прямо сейчас. Это может оказаться забавным…

Молодая женщина была одета в черную шелковую мантию с длинными рукавами, расшитую по подолу серебряными цветочными узорами. Сразу же обращали на себя внимание соблазнительные формы бесподобно идеального тела, которые наряд не скрывал. По-моему, под мантией ничего больше не было. Черные, как уголь, волосы рассыпались по плечам, придерживаемые сверкающим головным обручем белого металла.

Ксения смотрела на колдунью с недоумением и плохо скрываемым недоверием — так часто случается с незнакомыми между собой женщинами, считающими себя красивыми и избалованными чужим вниманием. Но сейчас, при наличии у Ксюши хорошего фингала под глазом, сцена выглядела довольно-таки комично.

— Знакомьтесь, — сказал я, представив их друг дружке. — Короче так. Вы тут работайте, не буду вам мешать. Пойду я…

— Э! Стоп! Не уходи, — безапелляционным тоном заявила ведьма. — Потом зайдешь ко мне, когда закончим. Посиди пока в той комнате…

С тех пор, что мы виделись последний раз, колдунья очень изменилась. Я не подал виду, но разительная перемена, произошедшая с ней, заставляла задуматься. Если раньше ведьма выглядела обычной привлекательной девушкой, то теперь стала просто красавицей.

Пришлось ждать «в той комнате».

Чтобы чем-то заняться, начал разглядывать гостиную колдуньи: интерьер привлекал внимание и наводил на самые разные размышления. Обычная комната, разве что аккуратная и стильная. Антикварная мебель. Диван в стиле модерн, пара кресел и два пуфика в том же стиле. Зеркала в толстых деревянных рамах, шелковые шпалеры на стенах, наборный паркет, потолок с лепниной. Причем, похоже, все одного времени, цвета и стиля. Я не искусствовед, поэтому могу ошибаться.