— Мне очень жаль. — сказал лев Бова, кидая за борт роллс-ройса сигару. — Но тут, по-видимому, наши интересы разошлись.

И оба льва достали большие магнумы, направив дула на киллеров-волков.

— Мне тоже очень жаль. — промолвил Факс, выдёргивая из подмышки люггер. — Но дело брэнда Двойной Удар не терпит отлагательств.

— Да, Лёва, — подтвердил и Макс, щёлкая затвором. — Заказ — святое дело.

— О, господа… — дрожащим голосом заговорил кот-репортёр, оказавшись меж враждующих сторон. — Мне тоже очень жаль, но я хотел бы донести до моих читателей роскошный репортаж.

— Сгинь. — сказал ему невозмутимый Факс. И Задом-Наперёд, весь извиваясь от благодарности, поспешно рухнул на пол и незамедлительно утёк из благородного роллс-ройса, унося с собою и микрофон, и магнитофон, и свою репортёрскую кепку.

— И что же дальше? — нетерпеливо спросил купец, держащий шляпу с маленьким Жучинским.

— Какая разница? — пожал своими крохотными плечиками Казяв Хитинович. — Убили они друг друга, или не убили — всё равно, поскольку мафия бессмертна. Но, я думаю, они прекрасно обо всём договорились. Наверняка, как только дон Гамадрильо перекупил товар, тут его наши киллеры и пришили. Так что господа торговцы в накладе не остались. Кот-репортёр потом накропал массу сногсшибательного материала. Компания незадачливых туристов ещё со многими приключениями выбиралась из Луны-В-Запое. Мадам Жаба дивно потусовалась у аборигенов, её ученики устроили набег на плантацию марихуаны. Медведи так и думали, что путешествуют по экзотический Сибири и всё искали ноусэров. В-общем, всё закончилось прекрасно. Одно плохо — принцесса так и не вышла замуж. Да и то сказать, за кого бы выйти принцессе-таракану?

— М-дя. Хорошие у вас сказки, мой друг. — мрачно проронил Вещий Ворон.

— А что? В самом деле интересно? — простодушно осведомился Жучинский.

— Первый сорт! — подтвердили слушатели.

Казяв Хитинович благодарно огляделся. Все они были тут — и пассажиры корабля, и матросы, и капитан. Пираты тоже были тут.

Так получилось, что во время путешествия их судно подверглось нападению. Всех захватили в плен и отправили в один портовый город — на невольничий рынок. Теперь вся компания сидела под навесом возле помоста, на котором демонстрировали товар. Здесь сидели и сами пираты, с большим вниманием слушая рассказ Жучинского.

Все пленники были в кандалах — и матросы с капитаном, и пассажиры. Вавила был в маленьких кошачьих кандалах, и Ворону надели на ножку железное кольцо с цепочкой. И только Жучинскому не нашлось оков по размеру. Вместо этого прицепили к цепочке его шляпу, которую по-прежнему бережно держал в руках один из пассажиров.

— Да, это было очень здорово. — согласился пират Хасан. — Я вообще люблю ироническое фэнтези. Жаль только, что я не услышал истории Вещуна.

— Да не о чем печалиться. — утешил тот пирата. — Мы после путешествия свои побасенки издаём отдельным сборником.

— Да? — оживился пират. — А как будет называться, чтобы мне не пропустить?

— Да так и будет называться. — сообщил Вавила. — Сборник Гоблинских Сказок. Мы каждый год устраиваем творческое турне, а после издаём сборник, чтобы было на что устраивать поездку в будущий год.

— А всё же жаль. — вздохнул капитан. — Нам придётся расстаться. Продадут нас в разные места, и мы так и не успеем послушать сказку Вавилы.

— Да, как-то очень грустно. — согласился пират. — А впрочем…

— Эй, вы! Хватит прятаться за занавесками! — крикнул он в сторону. — Я всё равно знаю, что вы там слушаете сказки!

Из-за полотнища с виноватым видом выбралась пиратская команда.

— Пойдите там к начальнику торгов и передайте, что вся партия пленников пойдёт на рудники и только полным составом!

— Ура-аа! — закричали пленники. — Браво нашему доблестному пирату Хасану Хасановичу

— Ну, ладно, ладно, господа. — скромно, но с явным польщением отнекивался от лобызаний пират. — В конце концов, я вас не на курорт продал, а в каменоломни.

— Бригада рудобоев для мраморных копей! — зычно провозгласил невидимый глашатай.

— Скорее, ребята, пошли! — засуетился капитан. — Наша очередь!

— Э, погодите-ка, я с вами! — встрепенулся Хасан Хасанович.

— Босс! А мы?! — вскричали пираты.

— Ну ладно! Быстро заковывайтесь в цепи и айда! Вавила, о чём следующая история?

— Да про одного путешественника меж миров… — растерянно проговорил тот.

— Вау! — заорали все. — Скорее! На помост!

Тут все дружно подхватили цепи и кинулись бегом на торги, неся впереди всех шляпу с Жучинским.

— Ну продано, что ли?! — торопил работорговца Хасан. — Давай скорее деньги, нам пора на рудники.

За своим большим столом, в благоустроенной квартире, в удобном анатомическом кресле, в уединении сидел писатель Мышкин. Его литературный псевдоним — Маус Грандиевский.

Обкуренный до тошноты, обпитый кофе до галлюцинаций, в высоком горловом корсете от невыносимо болящей спины, он с ненавистью смотрел в свой ноутбук, словно надеялся его загипнотизировать. Но, помимо нескольких жалких строк, на девственном экране наворочанного ноутбука ничего само собой не возникало.

У Мауса был творческий кризис. Никогда ещё ему так плохо не было. Дело в том, что Маус успешно специализировался на подражаниях и достиг в этом больших успехов. Он дописывал популярные истории. Он сочинил "Тысячу и одного далматинца". Он написал продолжение "Леди и бродяги". Именно так — "бродяги". Их было много. Он написал "Туда-сюда-обратно" — подражание фильму "Назад в будущее". И вот теперь редактор потребовал, чтобы Маус написал второй том "Мастера и Маргариты".

Мышкин думал, что всё просто. Чего там! Сядет и напишет! И вот уже целую неделю не может преодолеть начало. О чём писать? Бог знает. Он просмотрел весь фильм, прочитал внимательно всю книгу, хотя такого с ним давно не случалось. И завис.

День шёл к концу, и отчаявшийся Мышкин полез за сигаретой, надеясь, что перенасыщение организма никотином породит в нём что-нибудь мистическое. И со злостью понял, что искурил всю пачку. Бросив взгляд на улицу, в тоскливый ноябрьский вечер, он поспешно кинулся в прихожую, и выскочил наружу, на бегу натягивая куртку. Может быть, успеет в магазин. И не успел. Все нормальные люди давно свалили домой. Смотрят сериалы, пьют чай с печеньем.

Чертыхнувшись, Мышкин бросился в подземный переход.

— Мне пачку "LD". — мрачно сказал он в окошечко.

— У меня нету сдачи. — ответила пожилая и толстая продавщица, закутанная в старый мохер, едва взглянув на пятисотенную купюру.

— Как это нету?! — возмутился Мышкин. — По закону вы должны сдать мне сдачу!

— А мне плевать. — равнодушно сказала продавщица и отвернулась.

Мышкин понял, что ей и в самом деле плевать, это его проблемы.

"Ладно, — с ненавистью подумал он, оглядывая тощие ряды скучающих продавцов со всякой дрянью. — Где разменять?"

И побрёл вдоль раскладушек со всяким никому не нужным барахлом.

— Разменять есть? — Нет.

— Разменять есть? — Нет.

И так добрёл до стеллажа с книгами.

— Разменять есть?

— Нет разменять. — с отвращением ответил тощий продавец, кутаясь от сырости в ворот капюшона.

— А что есть? — с терпением утопающего спросил писатель.

— Книги на продажу есть. — нехотя проронил торгаш.

Мышкин обвёл глазами убогие полки, заставленные никому не нужным барахлом, и с тоской подумал, что где-то точно так же пылятся и его книжки.

— Давай. — решительно сказал он.

Продавец немедленно пришёл в движение.

— А вот хорошая фантастика. — сопливым голосом сообщил он. — Мировой бестселлер.

И вытащил откуда-то снизу знакомую книженцию с джипом времени.