- Кстати, давай тебе купим что-нибудь приличное на праздник? Я же знаю, наверняка у тебя одни пуловеры и штаны...

   - Нет, у меня юбка есть... ну давай купим, - согласилась Ивик. Чем-то же надо заняться. Они вошли в первый попавшийся магазинчик, хозяйка бросилась им навстречу. Кельм решительно отклонил предложение помощи. Ивик бездумно бродила между стойками, перебирая дорогие вещи, каждая блузка -- в треть ее зарплаты. Ивик не очень понимала, чем все эти тряпки отличаются от подобных же в "Рони", стоящих раз в десять меньше. Ей все это не особенно и нравилось. Заинтересовали искусной выделкой цепочки, лежащие на витрине, с крошечными бриллиантами. Ивик начисто забыла, зачем они вошли сюда. Потом оглянулась на Кельма, который сосредоточенно-увлеченно перебирал платья, и устыдилась. Она ведет себя как маленький ребенок. Абсолютно пассивно. Она ведь женщина. Должна выбирать, интересоваться, самостоятельно решать, что ей нравится. Решать и выбирать ничего не хотелось. Кельм подошел к ней с охапкой платьев в руках.

   - Пошли мерить.

   Оранжевое оказалось хорошо, но -- открывало стянувшийся ожог на плече. Черное Кельм отверг, Ивик согласилась с ним -- она не любила черного цвета. Натянула светло-серое, бархатное, с ровно лежащими ворсинками. Кельм, прищурившись, разглядывал ее.

   - Берите это, - посоветовала продавщица, - очень хорошо смотрится!

   Кельм даже не спрашивал, нравится ли Ивик платье. Видно, понимал все ее невежество в подобных вещах. Протянул другое, светло-синее.

   - Давай еще это посмотрим.

   Ивик натянула платье. Посмотрела на себя в зеркала примерочной, вздрогнула. Незнакомая роскошная красавица -- огромные темные глаза, матовая, будто напудренная кожа, точеная фигурка в облегающей синеве. Ивик раскрыла занавеску. Кельм покачал головой.

   - Какая ты... С ума сойти, Ивик, какая ты...

   И продавщице:

   - Заверните нам, пожалуйста, платье.

   Ивик быстро оделась. Вышла, следила за ловкими движениями необычайно любезной продавщицы, заворачивающей покупку.

   - Кельм, - шепотом сказала она по-дейтрийски, - это половина моей зарплаты. Почти.

   - Ах, какая досада, - ответил он, - а я хотел нефтяную скважину в Лей-Вей прикупить...

   И ткнул в витрину с украшениями, в кулон с голубым топазом.

   - И еще вот эту цепочку нам, пожалуйста, заверните.

   Келиан не очень понимала, зачем и почему надо, кроме учебы и работы, заниматься спортивными тренировками, да еще такими тяжелыми. Но все ее новые друзья этим увлекались, и в конце концов, это весело. В школе физкультура для Кели была ужасом кромешным. Нормальная спортивная одежда -- то, что все в классической школе считали "нормальной" - стоила бешеных денег, а Кели сроду не могла купить даже в "Рони" тренировочные штаны. На физкультуре девочка чувствовала себя хуже всего, в своих вечно дырявых кроссовках или вовсе босиком, потому что кроссовок нет, в барахле из социального магазина, ничем не напоминающем фирменные спортивные вещи. Кели в играх не брали в команду. Над ней подхихикивали. И все потому, что она училась в школе, не соответствующей ее уровню. Так ей и сказал однажды заместитель директора "ты учишься в школе не по твоему уровню". Но училась-то она хорошо, и выгнать ее не могли...

   Ей доставляло теперь наслаждение являться на тренировку в фирменном спортивном костюмчике, красно-синем с полосками, с лейблами фирмы "Тигр". В мягких пружинящих беговых кроссовках. В здешней школе уроков спорта вовсе не было. И на тренировки, щедро предлагаемые спортклубом, ходили немногие. Но компания, с которой познакомилась Кели, почти в полном составе занималась "боевым искусством". Что интересно, тренировки вела дейтрийская тренерша. Эмигрантка. Она и в Дейтросе преподавала спорт в какой-то школе.

   А вот здесь ей повезло устроиться в интернат. Говорят, посодействовал кто-то из бывших гэйнов, работающих в лиаре.

   До собственно "боевых искусств" Кели пока не дошла. Тренировки были выматывающими. Бег по дорожке, проложенной вокруг интерната, три километра, пять, шесть. Бег интервальный. С отягощениями. Силовая тренировка каждый раз. Всякие приседания-отжимания. Немного техники -- разучивали какие-то головоломные движения, Кели плохо понимала, как их применять в борьбе. Более продвинутые ребята проводили спарринги. Кели лишь иногда давали постучать по мешку, подвешенному на канате. После полутора часов такой тренировки выходили мокрые насквозь, футболку хоть выжимай. Но Кели нравилось потом, после душа, блаженное тепло, раскатывающееся по мышцам, мгновенный подъем настроения.

   Вот и сейчас она с наслаждением прижмурилась, натягивая все еще новенькую, фирменную одежду -- до сих пор не могла привыкнуть к тому, что у нее все это есть, и все это можно купить -- роскошное кружевное белье, обтягивающие серые штаны, пуловер в малиновую полоску, с длинным вырезом горловины. Ноги сунула в мягкие кожаные белые ботинки. Подошла к зеркалу, взяла фен. В девчоночьей раздевалке Кели была одна -- сегодня никто из девочек на тренировку не явился. Да собственно у Асты иль Харс занимались почти одни мальчишки, и все они, насколько знала Кели, были в Клубке Сплетающихся Корней.

   Даже странно, почему приняли ее. И не просто приняли, а именно пригласили. Сначала она подумала, что Энди в нее втюрился -- однако же, ничего подобного. К ней все относились хорошо -- и это было непривычно. Проклятый забери, да все в этом интернате относились к ней нормально! И даже не в том дело, что она теперь одевается как все -- а в том, что здесь все такие же, как она... с придурью... иногда даже куда больше выраженной -- взять хоть Луарвега.

   Но никто из Корней в нее не втюрился. Втюрился парень из класса, Райс. С ним Кели даже поцеловалась раза два. Но это оказалось скучно. Некогда заниматься глупостями.

   Она высушила короткие светлые волосы феном. Запихала мокрую футболку и штаны в сумку -- комом. Надо не забыть в стиралку кинуть, а то в прошлый раз три дня пролежало -- сумка та-ак воняла потом. Вскинула сумку на плечо и вышла из раздевалки.

   У подоконника стояли Энди и Луарвег. Энди кивнул ей. Кели подошла.

   - Слышь, мы сегодня хотим немного отметить... ну что Лу и Ви уходят. Подходи тоже, если хочешь, мы у Ви собираемся в девять.

   Кели подумала. Дома лежала начатая сказка про Негорящее окно. Кели уже знала, что там будет дальше. И писать очень хотелось. А до девяти времени немного, и получалось-то лучше всего именно поздно вечером. Но ведь Лу и Ви правда уходят насовсем. И надо бы отметить как-то...

  -- Я приду, - сказала она.

   В комнате Ви сидел один только Луарвег, и света не было -- лишь на столе теплился ночной кристалл. Кели сморгнула. Она только что писала про Негорящее окно, и ей показалось, что жизнь переходит в сказку -- и здесь тоже уютно, легко и можно отдохнуть от палящего нестерпимого света.

   Кели села напротив Луарвега.

   - Привет, - сказал он, застенчиво улыбаясь. Кели взглянула на парня, и тот отвел взгляд. Луарвег не любил смотреть в глаза. Мог, но не любил.

   Кели мало с ним общалась -- с ним не так-то просто общаться.

   - Привет, - сказала она, - а где остальные?

   - Они придут сейчас... пошли в магазин. Надо купить.

   - Что ж мне не сказали -- я бы тоже принесла чего-нибудь.

   - Да это не... не обязательно.

   Он помолчал. Потом спросил.

   - Как у тебя дела?

   Кажется, спросил потому, что неловко молчать. Кели улыбнулась. Луарвег ей нравился -- такой неловкий, смешной.

   - У меня хорошо.

   - Я сегодня хотел такую маку сделать... - сообщил Лу, - такую, знаешь... представляешь, синий туман поднимается от земли, и душит, он ядовитый, им нельзя дышать, и одновременно в нем зарожда... зарождаются крутящиеся плотные вихри и пробивают тело как молекуляр... молекулярные стрелы, а в теле взрываются.