- Меня зовут Кир иль Шанат. Внешняя разведка, шемата Дарайи.

   Дарайи? Ивик с недоумением взглянула на него.

   - Видите ли, шехина, после известных вам событий -- я уже могу вам это сообщить -- было принято решение реформировать отделы Контрстратегии на Триме. Дело не в том, что конкретно ваш отдел разгромлен, это всего лишь небольшой дополнительный аргумент. Дело в том, что анализ показал -- кураторство вообще малоэффективно. Будут приниматься другие меры. Для вас это означает -- вы потеряли специальность.

   Ивик растерянно взглянула на стаффина. Он кивнул.

   - Вам в любом случае придется проходить переквалификацию.

   Замолчал, словно ожидая ответа.

   - Но у меня все же есть общие агентурные навыки. Я кондиционирована на Триме, даже в двух странах. Наверное, мне найдется применение. Мы ведь не в Дарайе и не на Триме живем, - Ивик даже чуть улыбнулась, - не хотите же вы сказать, что мне угрожает безработица?

   - Вам найдут применение, и на Триме люди нужны. Пусть не кураторы. Но я здесь, как вы понимаете, не просто так. У вас ведь и семейные обстоятельства... я имею в виду, нет маленьких детей. Ну и конечно ваш послужной список, квалификация... Одним словом, шехина, не хотите ли вы использовать эту ситуацию и полностью сменить профиль -- перейти работать к нам, в шемату Дарайи?

   Ивик ошеломленно молчала. В голове вызревал залихватский ответ "да конечно -- а почему бы и нет?"

   Но вот так сразу соглашаться -- глупо.

   - Нам нужны просто связные, вспомогательный персонал. Видите ли, в Дарайе нет Стратегии и Контрстратегии, это просто невозможно, мы только ведем разведку, иногда небольшие диверсионные операции... Но и это очень трудно, и нам всегда не хватает людей. Вы понимаете, что работать у нас опасно, очень опасно. И я не смогу предложить вам квалифицированную работу -- нам нужен вспомогательный персонал, повторяю, но вы понимаете, какая квалификация нужна и для этого. И скажем прямо, необходимо мужество. Я не требую ответа прямо сейчас. Это просто материал к размышлению. И это ваш выбор, у нас вообще работают только добровольцы. Негласная традиция. Приказа не будет, пока вы не согласитесь сами. Подумайте пока на досуге. Выздоравливайте спокойно, восстанавливайтесь. С вами свяжутся позже.

   Ивик думала, лежа на койке. Потом все повязки сняли, она из госпиталя переехала на Лимское море в санаторий "Теплый дом", и там снова думала.

   В санатории было хорошо. Четыре тысячи километров на юг. Ближе к Шим-Варту, родным местам Ивик. Субтропики, теплынь. Налетающие ливни, когда море вздувалось, заливая пляжи, а с неба неслись водопады -- а затем синее небо, парящие лужи, яркая вымытая хвоя. Санаторий, специализирующийся на боевых травмах и ранениях, оправдывал свое название -- здесь было по-домашнему уютно, вкусно кормили, персонал заботился о выздоравливающих, как о родных. Ивик все реже снился недавний ужас. Само воспоминание о том, как осколки входят в тело (как будто хватают железные клещи, впиваются в плоть, и потом темнота) -- тускло, и она уже не вздрагивала во сне. Зато теперь мучили мысли о Шине, о других погибших.

   Ивик интенсивно занялась дарайским языком. В шемате Дарайи действительно людей не хватает. Вполне объяснимо, что ей предлагают перекондиционирование -- оно тоже потребует времени и ресурсов, но если там так не хватает персонала... И ведь ее надо учить не с нуля. Она уже опытная разведчица.

   В Дарайю люди шли неохотно. Это с Тримы можно возвращаться домой на выходные, хотя бы 1-2 раза в месяц. Из Дарайи -- немыслимо. Далеко, опасно, патрули, тотальная слежка. В Дарайю уходили -- навсегда, прощались с родными. Матери маленьких детей никогда не вербовались в шемату Дарайи.

   В Дарайе очень опасно. Провал на Триме означает возможную смерть или плен -- но так же, как и для любого гэйна, не более. Провал в Дарайе -- почти неизбежное попадание в атрайд, "центр психологической реабилитации", а хуже этого нет ничего.

   Но ей-то чего терять? В Дейтросе -- нечего. Ивик любила Дейтрос, но -- как кошка. Кошки привязываются к дому, собаки -- к людям. Да, жаль, что с Кейтой не увидишься уже. И неизвестно, удастся ли хотя бы переписываться. А кроме Кейты, в общем-то, и некого терять. Марк только обрадуется скорее всего... Шевельнулось еще знакомое беспокойство -- а может, все-таки она должна "спасать семью"? И сменилось безразличием -- это уже не спасти.

   Кстати, в Дарайе где-то Женька...

   После квенсена Женя недолго повоевала в патруле, а потом, как и ожидалось, пошла в разведку. Семьи не получилось -- вышла замуж, но не забеременела, а вскоре муж ее погиб, как это бывает у гэйнов. В разведку, однако, Женька отправилась не на Триму, а -- в Дарайю.

   Что ж, на Триме она хоть и была хорошо кондиционирована, но была так же хорошо известна дарайской контрразведке. Ее там поджидали. А в Дарайе людей не хватает. Женька же по внешности -- чистая дарайка, полукровка, точнее -- четвертькровка. Так почему бы и нет? Ивик не знала, где она там работает, в каком хотя бы полушарии, в каком отделе и какие функции выполняет. Ничего не знала. С Дарайской разведкой все так -- человек просто исчезает. С тех пор, вот уже почти шесть лет, Ивик ни разу Женьку не видела, та пару раз была в Дейтросе, но тогда была занята сама Ивик...

   Конечно, Дарайя большая, но как знать -- вдруг доведется встретиться?

   Ивик много гуляла в хорошую погоду, воздух здесь можно было пить большими глотками, как вино; видами любоваться до бесконечности. Гуляла одна или с кем-то из новых знакомых. Комнату с ней делила девочка лет двадцати, маленькая, тоненькая. Патрульная гэйна. Девушка по ночам иногда шумно вздрагивала на кровати и тонко протяжно кричала. Будила Ивик. По утрам не помнила, извинялась. Ивик молча обнимала ее за плечи. Девочка была ранена в одном из дарайских прорывов. Ивик она напоминала Миари. Хотелось обнять ее, поцеловать, прижать к себе.

   По вечерам, когда за стеклом бушевали ливни, отдыхающие собирались в гостиной у камина, присоединялись дежурные медсестры, врачи. Кто умел и мог -- играли на клори, на флейтах. Пели. Ивик тоже заново попробовала струны. Рассказывали о пережитом -- без надрыва, запросто, обычные рабочие ситуации, чего там. Ивик смотрела на людей, она была одновременно с ними -- и вовне, одной из них -- и сторонним наблюдателем. Любимцем санатория был маленький Геш, семнадцати лет, вчерашний квиссан. Он выглядел совершенным пацаном, с веснушчатым носом, оттопыренными ушами. Геш попал в Медиане в "котел" со своим отделением, десять человек там и полегли, а Геш -- выжил. Остальные были постарше -- женщины, мужчины. Кто-то попал сюда после кошмара -- как Геш, Ивик, ее соседка по комнате. А кого-то задела случайная пуля, пожилой веселый дядька Мирим вообще свалился со строительных лесов -- его часть помогала строителям возводить городок. Кому-то не давали покоя старые раны. Опыта здесь всем было -- не занимать. Ивик слушала рассказы и думала, что все они, наверное -- чудовища. С таким ведь не живут. Такое нормальным людям и не рассказывают. Нормальные люди не знают, как на это реагировать. А это -- их жизнь. Норма. Свои переживания, погибший Шин -- все это казалось уже не таким острым. У всех ведь так! Групповая психотерапия, думала Ивик. С психологом она тоже работала, но тот не считал ее состояние тяжелым, да оно таковым и не было.

   Травили анекдоты, пели песни. Линс иль Тар читал собственные, весьма неплохие стихи. Он был красавец-гэйн, лет двадцати пяти, залюбуешься -- ровная трапеция плечи-талия, огромный, ладно скроенный, выразительные серые глаза на правильном лице -- только свежие шрамы его портили. Линсу они мешали, он то и дело касался лица рукой, часто говорил, что шрамы должны зажить бесследно, неглубокие, врачи обещали. Ивик не сводила с него глаз, да и все женщины тоже, соседка Ивик по комнате, кажется, совершенно влюбилась.