Денег достаточно. Ему всегда хватало, хотя он подавал каждому нищему, что попадался здесь на пути, покупал подарки матери и сестрам, живущим в Дейтросе. И себе ни в чем не отказывал. Ему хватало. Он протянул крупную купюру продавщице и ждал, пока девушка завернет покупку. Теплый янтарь, цвета глаз Ивик, исчез под слоем бумаги. Кельм сунул сверток в потайной карман. Поблагодарил, выскочил наружу.

   Ему хотелось двигаться. Бежать. Если успею, подумал он, обязательно сбегаю на тренировку. Уже три дня некогда заниматься, это нехорошо. Посмотрел на часы. Времени мало. И уже темнеет, здесь так рано темнеет зимой. Кельм шел очень быстрым, пружинистым шагом, бросая взгляды на призывное сияние витрин, на озабоченные лица прохожих. Какой-то чудик уже волок домой большую зеленую елку, хотя к Новому Году и здешнему, 7 января, Рождеству, деревце явно состарится. А может быть тоже купить елку к Новому Году? Это красиво, подумал Кельм. Он представил свечи, запах хвои, нарядную зелень. Ивик в чем-нибудь бархатном, темно-красном. Улыбнулся. Нырнул в людской поток, вливающийся в Гостиный Двор. Добравшись до эскалатора, побежал по узкой левой стороне вниз - просто не хотелось стоять.

   Ивик, звенело в висках. Ивенна, Ивенна... сквозь рев поезда, сквозь грохот туннеля. Он бездумно улыбался, и пассажиры кидали на него косые подозрительные взгляды. Он точно знал, что будет делать сейчас, и в каком порядке. И совершенно независимо, параллельно этому он был счастлив. Так не бывало еще никогда. Даже в юности, до того - он привычно делил свою жизнь на "до того" и "после" - никогда так не было. Тогда я был просто дурак, подумал он. Дурак молодой. Но ведь и такой, как она, никогда не было. Таких же просто не бывает. Никогда.

   Кельм распаковал флешку, аккуратно вставил в порт. Надел наушники. Откинулся в кресле, внимательно вслушиваясь в шорохи и шумы.

   Лучше всего было установить за Игорем постоянное наблюдение, но на это Кельм не решился. Игорь - профессионал. Гораздо старше Васи и наверняка опытнее. Слежку в любой форме заметит обязательно. А жаль - Кельм подозревал, что Игорь вывел бы его на таинственные переговоры.

   Дарайцы говорили по-русски. Обсуждали какие-то редакционные дела. Василий высказывал Игорю - псевдожурналисту - замечания по поводу новой статьи. Тон вальяжный, уверенный, Игорь отвечал ему с достоинством, но и некоторым почтением, как обычно говорят с начальством.

   ...- И вот еще, Игорь Николаевич. Я бы переделал эту сцену. Что это у вас за православная семья? Машины нет, восемь человек в трех комнатах... какая-то мешочно-посконная нищета! Пусть это будут нормальные, современные люди...

  -- Гм... А правдоподобно ли это будет, Василий Петрович? Жена не работает, зарплата мужа... все-таки средний уровень жизни населения примерно такой и есть. Я ведь ориентировался именно на среднего городского жителя...

  -- Игорь Николаевич! Поймите, нам нужно показать привлекательность Православия! Современный православный - это преуспевающий, далеко не бедный человек, не чуждый высокого уровня потребления, это прежде всего! Православие должно быть престижным. Вы меня понимаете? Средний городской житель и будет связывать в сознании церковность, воцерковленность - с высоким уровнем достатка и жизненных благ... это привлечет его в церковь! Вы меня понимаете?

  -- Да, думаю, я понял задачу.

   Они помолчали. Потом Игорь тем же неброско-интеллигентным тоном сказал.

  -- Обсудим текущий круг вопросов...

   Кельм напрягся. Эта фраза была кодовой. Тон Василия, отвечающего на нее, резко изменился. Теперь он говорил тише и с легким оттенком почтения, а голос Игоря стал глубже и увереннее. Василий явно младше по званию, Кельм это уже понял.

  -- Я готов к обсуждению...

  -- Вы установили локализацию куратора?

  -- Нет.

   Кельм представил, как Игорь досадливо поморщился - это ощущалось по его тону.

  -- Василий, это очень плохо. Я даже не представляю, что должен докладывать по вашему поводу. Куратор был в ваших руках! Вы хоть понимаете, что сделали?

  -- Если бы у меня была санкция на немедленную ликвидацию...

  -- У вас была санкция на немедленную доставку. Это слишком ценный материал, чтобы им разбрасываться, и вы должны понимать его ценность... а не обращаться как с...

   Ценный материал. Это про Ивик. Кельма передернуло.

  -- Извините, - тихо ответил Василий, - я допустил ошибку. Может быть, мне дадут шанс реабилитироваться?

  -- Работайте. Это не в моей компетенции. Вы должны локализовать куратора по меньшей мере, вы даже этого до сих пор не добились! И вот еще что. Мне нужно прикрытие. По поводу переговоров. Для очередной встречи наш представитель прибудет в Питер, вам нужно будет встретить его и сопроводить к месту. Здесь все данные...

   Кельм бесшумно вздохнул. Впрочем, ничего страшного. Содержание записки, которую, видимо, передал Игорь Василию, легко восстановить логическим путем.

   Зашуршала бумага.

  -- В это время назначено заседание Православного совета попечителей...

  -- Василий, вы заигрываетесь, - резко сказал Игорь, - ваша основная задача здесь - выполнять задания командования. Инициативу можете проявлять в свободное время. Вы не забыли еще, что ваш план внедрения в русскую православную церковь не получил ни одной санкции? И если вам разрешили действовать на свой страх и риск - это не значит, что вы получите поддержку в своей инициативе!

   Кельм выпрямился и беззвучно щелкнул пальцами. Ценная, очень ценная информация. Он еще раз перепроверил себя. Да. Все правильно. Единственное, что может быть не так - если вся эта запись является подставой, если ведут игру против него. Но это легко проверить. В подставной записи не стали бы давать таких точных сведений о времени прибытия важного гостя из Дарайи.

   Василий смущенно бормотал, оправдываясь. Потом они снова говорили о незначащем. Прощались. Кельм напряженно мыслил.

   Запись оказалась крайне удачной. Сегодня вообще замечательный день... И завтра Ивик возвращается.

   Кельм уже убедился в том, что Василий на редкость глуп. Если Игоря он опасался выслеживать, то с главредом "Светоча" можно было не церемониться. Да что там, даже Ивик в одиночку его выследила в свое время. Теперь осталось лишь выяснить, когда назначен этот самый Православный Совет, и на этот час поставить наблюдение. Лучше сделаю это сам, подумал Кельм. "Штирлиц" здесь не подойдет, ведь высокопоставленный дорш прибудет через Медиану. Брать кого-то из гэйнов - нет, проще самому. Очень уж ответственный момент.

   Да, теперь Василию оставалось лишь оправдываться за промах с куратором, с Ивик. Хотя против Кельма он не имел шансов все равно - даже если бы все сделал правильно и попробовал немедленно доставить Ивик в Дарайю, в атрайд, для перевербовки. У Кельма на этот случай в Медиане дежурила целая шеха из боевого отдела, боевиков Васи не пропустили бы.

   И объяснять теперь свой промах начальству Васе тяжело - в самом деле, испытанная, удачно поставленная ловушка, дейтрийский куратор попадает в нее, и вот пожалуйста - куратор снова успешно работает, и Вася даже не представляет, где его противник находится. Не локализовал.

   Вася ошибся, потому что это была двойная ловушка. Он ловил Ивик, а Кельм ловил его, и поймал бы - если бы не оставалось невыясненных вопросов. Но у Кельма ни разу еще не случалось неудачной операции, так что шансов у Васи не было.

   Но ведь Вася ошибся и сам. Так позорно, что если бы на его месте был дейтрин... Да нет, это невозможно. Такого дейтрин не сделает никогда, ни один, даже самый отмороженный. Хотя среди дарайских офицеров тоже попадаются женщины. Но если бы, предположим, такое совершил дейтрин, он не отделался бы нейтральным "работайте дальше", он бы в лучшем случае был исключен из касты, а в худшем - да все, что угодно, вплоть до высшей меры, смотря по ситуации.