-- А как отличить? - с интересом спросила Женя - вот у меня, значит, искусство?

  -- А на Триме отличить это и невозможно почти. Как? По воздействию на читателя-зрителя? Так это и от читателя зависит, сентиментальная малоразвитая дамочка заплачет и от дамского романа. По объективным критериям качества? На каждом шагу можно найти произведение неумелое, но искреннее - настоящее, или добротную ремесленную поделку без единого изъяна. Хотя бывает и наоборот, конечно. По оценке какой-нибудь художественной элиты? Элита очень часто заблуждается и принимает за настоящие произведения, которые просто сделаны в русле ее мировоззрения. Нет... Но в наших мирах есть точный и безошибочный способ отличить творца от ремесленника.

   Ивик подняла руку и с пальцев ее сорвались молнии, грозно расколовшие воздух.

  -- Медиана отличает. Для Медианы есть разница.

  -- Но ведь эти... враги-то ваши... они тоже создают образы...

  -- Не образы, а маки. Они повторяют то, что создано гэйном. Понимаешь, в этих молниях - достаточно энергии, чтобы уничтожить с десяток человек. А может, и больше, не мерила. Любое повторение, слепок несет в себе, конечно, часть этой энергии... но свою они туда не вкладывают. Эта энергия очень мала. И они не могут сделать ничего нового, не могут реагировать оперативно в бою. Это источник нашей силы и их слабости.

  -- Но почему? Почему это так? Ведь не может же быть, чтобы целый народ...

  -- Может. Ты просто не представляешь, что это за народ...

  -- У нас тоже были всякие... Гитлер там... но все равно же не могло быть так, чтобы весь народ был лишен способности творить...

  -- У них подростки не лишены. А потом они теряют эту способность. Наши хойта говорят, что они прокляты Богом. Наверное. Но вообще есть психология творчества, которая все это хорошо объясняет. Источник нашей силы - внутри нас. Огонь - свойство нашей души. Огню нужна вера, она его питает. Не обязательно, если разобраться, это должна быть вера в Бога. Хотя по сути за любой светлой идеей, за любой верой и любовью можно найти Христа. Надо гореть внутри, понимаешь? Любить, верить. Может, просто влюбиться надо... не знаю! Это противоположно рационализму. Это похоже на детскую игру, дети ведь всерьез верят, что плывут на паруснике, когда ставят на диване мачту из старой швабры. А Дарайя... она противоположность игры. Понимаешь?

  -- Звучит просто жутко.

  -- Так и есть.

  -- Представь, что у тебя в руке кубик. Маленький серый кубик.

  -- Ой...

  -- Смелее, хорошо!

  -- Ничего себе хорошо! Это песок какой-то, а не кубик!

  -- Нормально все. Это всегда так сначала.

  -- Ой!

  -- Вот молодец! Ничего себе! Да ты просто гений...

   На ладони у ошеломленной Жени покачивался тусклый золотой шар.

   Они медленно шли по скальному гребню. Женя то и дело всматривалась вниз - скалы были высоки.

  -- А если навернемся?

   Ивик резко повернулась, сделала движение - Женя с криком замахала руками, не удержалась на краю, полетела вниз. Ивик тут же протянула вперед руку - и Женя закачалась на воздушной подушке. Упругий слой воздуха поднял ее кверху. Вытолкнул, выбросив невидимую ложноножку, поддал напоследок в зад. Женя, красная от страха и возмущения, повернулась к Ивик. Та ехидно улыбалась во весь рот.

  -- Ты... ты... у меня чуть сердце не лопнуло!

  -- Чуть не считается!

   Ивик вынула шлинг.

  -- Сейчас потренируемся. Пригодится на будущее.

   Миг - и Женя заорала от боли, огненные петли сковали ее, тут же затихнув ,она повалилась на землю. Ивик неторопливо освободила облачное тело. Снова обретя способность двигаться, Женя села и выдала тираду, на которую, казалось ей, никогда не была способна.

  -- О-о! Ну ты даешь! Шендак... Теперь ты, держи! Поняла, как делать?

   Ивик чуть расставила ноги, заранее стиснула зубы и выдохнула, чтобы не закричать. Женя вскочила, и неумело взмахнув рукой со шлингом, выпустила петли. Они легли неровно, но все же легли, Женя рванула со всей злости - и получилось это хорошо, боль резанула коротко, и тут же Ивик мягко упала, сложившись, как тряпичная кукла. Ее облачное тело плясало в воздухе.

   Ивик всегда теряла дар речи при шоке отделения. Некоторые сохраняют способность говорить и даже отчасти двигаться. У Ивик работали разве что мышцы глаз - она молча наблюдала за Женей. Та подошла ближе.

  -- Вот возьму и не отдам тебе облачко! Тьфу на тебя! Развела тут дедовщину, подумаешь! Думаешь, если я ничего не умею, можно издеваться, как хочешь?

   Ивик опустила веки.

  -- Ладно уж! Возвращаю...

   Облачное тело стремительно рванулось к хозяйке, Ивик ощутила, как что-то расправляется внутри, наполняется живительной силой. Села.

  -- Ты того, - сказала она, - извини... Вообще-то нехорошо, конечно, ты права. Но шендак... знаешь, как хочется поиздеваться немножко?

   Они по-сестрински поделили последний кусок хлеба. Допили воду из трехлитровой банки, набранной там же, на Жениной кухне.

  -- Ничего... мы уже недалеко от Питера. Сегодня пойдем на Твердь.

  -- Слушай, - сказала Женя, - все-таки классно здесь! Это же надо... жила столько лет, ничего не знала, а оказывается, мир такой большой... и такой интересный. Слушай, а почему земляне не могут ходить в Медиану? Это несправедливость какая-то!

  -- На самом деле неизвестно до сих пор. Работы у нас ведутся по исследованию подвижности облачного тела. Понимаешь, нам было бы проще, не будь Земля такой беззащитной... если бы у Земли были свои гэйны для защиты...

  -- У нас все могло бы быть иначе! Просто все...

  -- А вот это ерунда, Жень. Ничего не было бы иначе. Ничего бы не изменилось...

  -- Ну как же...

  -- Да. Нет никакой разницы. У вас та же вера, те же идеи. Творчество... Огонь. Все это есть, так же, как и у нас. Предательство, любовь, честь, верность... все точно так же. Мы такие же, понимаешь? Мы ничем от вас не отличаемся. И дарайцы по сути не отличаются, хотя общество у них не приведи Господь.

   Женя помолчала.

  -- Слушай, ты говоришь, ты поддерживала Огонь. У меня, Жарова - ничего себе однако, где я и где Жаров! Еще там у кого-то... А вообще известно, как его поддерживать? Я думала, это само собой. Он есть, и все.

  -- Если не думать, то да, есть и все. Но он так же и гаснет. Тоже вроде бы сам по себе.

  -- Ну да, у некоторых гаснет.А почему? Это от чего зависит?

  -- Ну знаешь, Жень, есть отрасль психологии... собственно, у нас в Дейтросе она основная. Это стратегическая, оборонная наука. Как у вас... ну не знаю - электроника, ядерная физика. Я изучала ее, сдавала. Для кураторства это необходимо. У нас при каждой военной части есть такой психолог. В принципе, твое состояние никого не волнует, живи как хочешь. Но если перестаешь выдавать результат - тобой заинтересуются. Да и ты сам пойдешь к психологу - в патруль ходить надо, а жить хочется. Так что да, конечно. Если огонь тебе в принципе дан, есть закономерности, позволяющие его поддерживать.

  -- Ну и что это за закономерности такие? Грубо говоря, если человек подлец и козел, то что, он не сможет творить?

  -- Нет. Все сложнее гораздо. Творцы бывают такие сволочи, что не приведи Господь... но творцы.

  -- А что тогда? Деньги? Ты вот про Жарова рассказывала...

  -- Да нет, при чем тут деньги? Они не мешают. Это не проблема. Я могу назвать на Триме кучу настоящих творцов, притом богатых... У Жарова в другом проблема - он продаваться начал... вот в чем дело. Внутренне продаваться.

  -- Слушай, ну а что?

  -- Если бы все было просто с этим и логично - это было бы нарушение свободы воли, - сказала Ивик, - в том-то и дело, что все это очень непросто. А главное - индивидуально. На самом деле, психология творчества вполне смыкается с церковными практиками, которые говорят о грехе. Что грех как бы закрывает путь к Богу. Но если ты думаешь, что можно взять руководство для исповеди и по нему следить за тем, чтобы не было грехов, которые там перечислены... ну или если они появляются - быстренько их исповедовать - и тогда все будет тип-топ с Огнем...