– В отличном, госпожа.

– Выдержит ли она длительное путешествие?

– Вполне.

– Много ли времени понадобится, чтобы подготовить её к отплытию?

– Только погрузить провизию.

– Сможет ли она отплыть послезавтра?

– Конечно.

– Тогда готовься в дорогу. Послезавтра я хочу отплыть.

– Куда, госпожа?

– Маршрут узнаешь после отплытия.

Когда капитан ушёл, Альса робко спросила:

– Вы покидаете Шаммонд надолго?

– Да.

– Вы возьмёте меня с собой?

– Конечно.

– И Аласдэра?

– Обязательно.

– И господина Игасо?

Шака задумалась.

– Возможно, он вернётся в Альтаман.

Рабыня погрустнела. Шака внимательно посмотрела на неё и проницательно спросила:

– Он тебе нравится?

– Он добр ко мне… Никогда не задевает, не пристаёт, не грубит…

– Господин Игасо благородный человек.

– Да… – смутилась рабыня.

– Позови его.

Альса вспыхнула, покраснела, хотела что-то сказать, но не осмелилась, и пошла к двери. Через некоторое время Игасо стоял перед Шакой. От него тоже попахивало вином, но он не был пьян, так, слегка навеселе.

– Вы слышали новость, госпожа? – первым заговорил он.

– Какую?

– Виолент скатился с лестницы и свернул себе шею.

– Да. Сержант Аведон просто светился от счастья, когда докладывал.

Игасо засмеялся.

– Его просто распирает от гордости, что вы назначили его командиром гарнизона.

– Пусть радуется. Если не справится с работой, я его уволю… Я тебя позвала для важного разговора. Послезавтра я отправляюсь в путешествие на галере. Возьму с собой Аласдэра и, возможно, ещё парочку солдат. Моё путешествие будет долгим… Твоя миссия в замке выполнена – я поправилась, вернула форму, враги мои притихли… Ты можешь вернуться в Альтаман.

Улыбка сползла с лица воина.

– Вы прогоняете меня?

– Нет, конечно! Если хочешь остаться при мне и присоединиться к путешествию, я буду только рада.

– Уезжая, ваш отец приказал мне опекать вас до его возвращения, и я намерен выполнить его приказ. Куда бы вы ни отправлялись, я пойду или поеду с вами.

– Искренне рада… Тогда сам подбери солдат для охраны, ты ведь сдружился с некоторыми.

– Конечно, госпожа.

– Вот и отлично. А сейчас иди, веселись. Отплытие послезавтра.

Сайон повернулся и направился к двери. Но, уже взявшись за ручку, обернулся и спросил:

– Альсу вы тоже берёте?

– Почему тебя это интересует?

– Мне нравится эта девушка, – просто ответил Игасо. – Я бы попытался выкупить её, но, боюсь, вы не захотите расстаться с ней.

– Ты хочешь взять её как рабыню?

– Я бы даже женился на ней, если она согласится…

– Если ты женишься на ней, я отпущу её без выкупа.

– Правда? – обрадовался Игасо.

– Да. Но тогда я останусь без прислужницы. Альса мне нравится, она услужлива и исполнительна.

– В замке много других девушек. Любая из них будет счастлива занять место Альсы.

– Но не все пригодны для такой работы. Они не умеют ни читать, ни писать, ни ухаживать за телом и волосами, да и выглядят непрезентабельно…

Игасо погрустнел.

– Значит, вы не отпустите Альсу?

– Мы поговорим об этом позже.

Слева и справа тянулись тёмные непроницаемые заросли Вилленда – диких девственных лесов северной части континента. Под днищем корабля тихо журчала прозрачная речная вода. Крошечные волны, поднятые лёгким ветерком, игриво ударяли в нос судна, разбиваясь на мелкие брызги. Мерные всплески двенадцати вёсел не нарушали, а лишь подчёркивали полуденную тишину сонной реки, по которой двигалась галера Шаки, направляясь вверх по течению к далёкому городу Ваалду – форпосту Альтамана. Ваалд располагался у слияния двух небольших рек, которые давали начало Ниорре – глубокой, плавной и медлительной реке, соединявшейся со Скаарром в его устье, напротив великого Альтамана.

Сначала Шака хотела подняться вверх по течению Скаарра, на берегу которого раскинулись земли её поместья, но потом передумала и спустилась к Альтаману, где проведала Лоис и немногочисленных знакомых, а затем отправилась вверх по течению Ниорры.

Чем дальше она отплывала от устья, тем девственнее и необитаемее становились берега реки. Вначале часто попадались большие и малые селения рыбаков, лесорубов и охотников, но уже к концу первого дня не встретилось ни души, не считая нескольких торговых кораблей, спускавшихся вниз по течению.

На ночь остановились у крошечного островка, на котором росли несколько искривленных деревьев. Когда бросили якорь, вечер только начинался. Но капитан Лофион порекомендовал сделать привал, так как рабы-гребцы очень устали, целый день гребя против течения и встречного ветра. Шака согласилась – спешить было некуда.

Пока повар готовил ужин, Шака спустилась на островок размять ноги и немного поупражняться с Аласдэром. Девушка уже полностью восстановила былую силу и ловкость, а раб, упражняясь с госпожой, намного улучшил свою технику боя.

Спать Шака легла на корме под навесом, отправив в душную каюту Альсу. Аласдэр, как сторожевой пёс, уселся у её ног, внимательно посматривая по сторонам.

Возбуждённая необычностью обстановки, непривычными запахами и звуками, свежим, пахнущим водорослями и рыбой воздухом, девушка долго не могла уснуть. Лёжа на спине и закинув за голову руки, она любовалась сияющим звёздным небом, на котором чёрным силуэтом обрисовывалась фигура Аласдэра. Невольно её мысли обратились к рабу. Почему он так предан ей? За что так по-собачьи любит и обожает? Ведь в его характере чувствуется скрытая гордость, смелость, даже дерзость. Он не принадлежит к породе трусливых, покорных, угодливых и всё терпящих рабов, которых хоть распинай – они лишь унижено будут скулить, моля о милости и снисхождении. О его смелости и благородстве говорил хотя бы тот поступок, когда он вырвал из её руки плеть, которой она стегала Эриссу.

Рассматривая стройный мужественный силуэт, Шака внезапно подумала, что её раб необычайно красив. Нет, конечно, она знала это и раньше, но как-то не обращала на это внимания. Хотя его большие и тёмные глаза всегда пробуждали в её душе какое-то беспокойство, особенно когда он дерзко, в упор, смотрел на неё. А его длинные волнистые волосы, тёмные и блестящие, как кожа водяной змеи, вызывали у девушки невольное чувство зависти.

Приведенная этими мыслями в игривое настроение, Шака вытянула ножку и босыми пальчиками пощекотала неподвижно сидящему Аласдэру спину. Раб вздрогнул, но не обернулся, а только напряжённо вытянулся. Шака вновь пощекотала раба, но тот сидел неподвижно, как истукан. Даже в ночном сумраке было видно, как напряжены его мышцы, словно он готовился ринуться в бой по первому приказу. Шака тихонько засмеялась и спрятала ногу под одеяло. Вскоре, убаюканная еле слышным плеском волн о борта и мягким покачиванием корабля, Шака уснула.

Разбудили её утренняя прохлада и крики проснувшихся птиц, далеко разносившиеся над сонной гладью реки. Над водой клубился лёгкий туман, обещая жаркий безветренный день. Капли росы блестели на покрывале и рассыпанных по подушке волосах. Открыв глаза, она увидела Аласдэра, неподвижно восседающего на прежнем месте, словно каменный идол. Шака поднялась и, положив руку на мускулистое плечо охранника, заглянула ему в лицо.

– Ты ещё живой? Ты так неподвижен, словно застывший труп. И такой же холодный…

Аласдэр сверкнул на девушку внезапно вспыхнувшим взглядом и поспешно опустил глаза.

– Я жив, госпожа…

В его голосе чувствовалось некоторое напряжение, словно он сдерживался, чтобы не выдать своих чувств.

– Ты прямо ледяной… И дрожишь. Ты замёрз.

Шака набросила на плечи раба согретое своим телом одеяло, в которое тот с благодарностью закутался.

Девушка прошлась по безлюдной палубе, с наслаждением потягиваясь, заглянула в яму, где, навалившись друг на друга, спали гребные рабы, и сделала несколько энергичных упражнений, чтобы разогреть мышцы и прогнать из тела остатки сонной неги. Затем спустилась на берег и окунулась в теплую, по сравнению с холодным утренним воздухом, воду. Когда вышла на берег, нагая и мокрая, как речная богиня, Аласдэр уже ждал её с большим мягким полотенцем. Он быстро осушил её тело, закутал, как младенца, и вдруг, подхватив нВ руки, понёс на корабль.