– Наоборот, – улыбнулась Шака, – мне понравился твой смелый поступок. Делай так и впредь. Если кто-либо осмелится посягнуть на твоё тело без твоего желания, можешь выдрать ему глаза и оторвать всё, что слабо держится, невзирая на его положение и статус. За твоё поведение буду отвечать я, как твоя законная хозяйка. Со временем я даже научу тебя нескольким простым, но эффективным приёмам, помогающим отбить у мужчин не только желание, но и способность к близости…

В глазах рабыни появилось удивлённое недоверие, и она робко улыбнулась.

– Вы не шутите, госпожа?

– Нет, девочка.

– Желание моей госпожи – закон для меня, – покорно склонила голову рабыня.

Вскоре между госпожой и служанкой установились тёплые доверительные отношения, похожие на дружбу, а не на господство и подчинение. У Эриссы оказался весёлый общительный характер, она быстро перезнакомилась со всеми обитателями замка. Целыми днями, если её присутствия не требовала госпожа, она гуляла по поместью, сплетничала со слугами, рабами, надзирателями, солдатами, и была в курсе всех новостей, происшествий и скандалов. Через неё Шака знала всё, что творится в её владениях и даже за пределами, узнавала то, о чём ей не докладывали управляющий или сенешаль, о чём недоговаривал Виолент. А через некоторое время Эрисса стала для Шаки больше, чем подруга – она стала её любовницей.

Однажды вечером, приняв горячую расслабляющую ванну, Шака, как обычно, легла на кушетку, отдавая тело в сильные и умелые руки рабыни. Эрисса умастила распаренную кожу благоухающими ароматическими маслами и начала втирать в тело. Отдавшись приятным ощущениям, Шака незаметно задремала, так как днём сильно устала, объезжая поместье с инспекцией.

Проснулась она от ещё более приятных ощущений. Не открывая глаз, поняла, что Эрисса делает что-то необычное. Её руки не разминали или массировали кожу и мышцы, а скользили по телу нежно, ласкающе, и совсем не там, где положено. Что-то трепетное и ласковое скользило по её ягодицам, и по ощущениям Шака поняла, что это шаловливый язычок служанки. Сначала Шака хотела возмутиться таким наглым и бесстыдным поведением рабыни, но ощущения, которые она испытывала, были такими приятными, что не хотелось их прерывать. Поэтому она осталась неподвижно лежать, притворяясь спящей.

А Эрисса разошлась вовсю. Её умелый ротик и способный язычок, нежные ловкие пальчики и твёрдые грудки вытворяли с телом госпожи такое, что вскоре из её груди вырвался сладострастный стон, а тело непроизвольно выгнулось в пароксизме неудовлетворённого желания. Она перевернулась на спину, согнула ноги в коленях и широко раздвинула бёдра. Одна рука сжала набухшую грудь, а другая скользнула к гладкому влажному лону. Эрисса поняла безмолвное желание госпожи, легла грудью на кушетку, и её ротик припал к трепещущему лону.

Шаку затопила волна экстаза. Глаза её широко распахнулись, рот приоткрылся и вместе с учащённым дыханием из него вырывались сладострастно-мучительные стоны. По напрягшемуся телу прокатилась судорога, и она забилась в бурном оргазме, первом в её жизни, а оттого ещё более остром и сладком.

– Что… что это было?.. – отдышавшись, прошептала она. – Что ты со мной сделала, Эрисса?

– Мне захотелось сделать вам приятное, и это удалось, – с улыбкой ответила девушка. – Вы получили удовлетворение, которое, по словам мужчин, могут доставлять только они. Но, как видите, мы прекрасно обошлись без мужчин.

– Это было так приятно… – прошептала Шака.

– Если госпожа пожелает, я могу делать это чаще.

– А это возможно?

– Конечно! – усмехнулась шалунья.

Прошло больше года, как Шака стала вдовой и полновластной хозяйкой Шаммонда. За это время её несколько раз проведывал отец, а однажды даже пожаловала сама Лоис Ландийская в сопровождении Ольда. Наставница придирчиво осмотрела образцовое хозяйство, похвалила вышколенность слуг и рабов. Виолент – приближённый и фаворит Шаки – произвёл на грозную ландийку хорошее впечатление, а вот разбалованная любовью и вниманием госпожи Эрисса рассердила вольными манерами. От внимательного взгляда Лоис не ускользнули нежные отношения между госпожой и рабыней, и она прямо спросила:

– Вы любовницы?

Шака немного стушевалась, но не посмела соврать, и молча кивнула.

– А у тебя есть мужчина-любовник?

– Нет… Я ещё девушка.

– Вот как? А этот офицер… Виолент, кажется… Ведь ты к нему благоволишь? Да и он к тебе неравнодушен.

– Мы просто друзья… Он мне нравится, но брать его в любовники… Нет, никогда!

Лоис пристально посмотрела на девушку.

– Я вижу, твоя нелюбовь к мужчинам не прошла… Неужели, ни один не нравится?

– Ну… Можно сказать и так. Они кажутся мне грубыми и коварными…

– Значит, ты любишь только женщин?

Шака смутилась, что бывало с ней крайне редко.

– Не знаю… Эрисса моя первая… любовница. Я привязалась к ней. У меня никогда не было ни сестры, ни подруги… Эта девочка очень несчастна, и она напоминает мне, кем могла бы стать я, если бы не ваша доброта, госпожа…

– Спасибо, дитя моё, за то, что считаешь меня доброй феей… Но всё же ты многое теряешь, отказываясь от мужской любви. Да, в большинстве они грубы, злы и вероломны. Но это не значит, что мы не можем получить от них то, что они могут нам дать. Просто никогда не открывай им сердце до конца, не позволяй войти туда надолго. Если мужчина тебе только нравится – этого уже достаточно… А этот Виолент очень даже ничего… Я бы и сама не прочь провести с ним несколько ночей…

– Могу уступить, – засмеялась Шака. – Да, Виолент красив и предан, но я подозреваю, что его преданность зиждется на надежде когда-нибудь стать хозяином Шаммонда… Поэтому я и не допускаю его ни к телу, ни к сердцу… Последнее время он проявляет нетерпение и становится излишне настойчив. Меня это угнетает. Жаль будет лишиться такого хорошего офицера…

Лоис пристально взглянула на воспитанницу и довольно улыбнулась.

– А ты умна, моя девочка… Очень умна. Меня это пугает и радует.

На День Почитания, когда дети проведывают своих родителей, учителей и наставников, дарят им подарки и благодарят за любовь и заботу, Шака преподнесла Элиану, Лоис и Ольду трёх великолепных скакунов из своей конюшни – жеребцов для мужчин и прекрасную кобылу для Лоис. Это был дорогой, почти царский подарок, и говорил о чувствах девушки к воспитателям. И Лоис, и мужчины были приятно удивлены и довольны столь щедрым подношением, а Шака впервые испытала странное, непривычное, но приятное чувство человека, имеющего возможность одаривать.

Спустя полгода, на свой день рождения, уже Шака получила необычные подарки от приёмных родителей.

Она находилась в саду, в увитой цветами и виноградом альтанке, расположенной на берегу крошечного пруда, на зеркальной поверхности которого ныряли и плескались разноцветные декоративные уточки. Уже несколько дней стояла безветренная сухая погода, и неподвижный воздух раскалился, как в печи для выпечки хлеба. Шака возлежала на удобном, покрытом шкурой гиззарда диванчике, одетая лишь в лёгкое платье из тонкого льна, скрепленное на плечах золотыми застёжками. Прекрасные руки, плечи и часть спины были обнажены, а волосы подобраны и скреплены на голове драгоценными заколками.

Рядом с диванчиком, сидя на низенькой скамеечке у её ног, Эрисса читала какую-то поэму о возвышенной любви, предательстве и смерти, а две рабыни с большими опахалами из перьев арлина овевали госпожу приятной прохладой.

Шака слушала Эриссу вполуха, наблюдая за играми неугомонных птичек на пруду, и думала о чём-то своём. Вдруг за густой стеной вьющихся растений послышались знакомые шаги и в альтанку вошёл Виолент. Окинув взглядом присутствующих, он слегка склонил голову и сказал с лёгкой насмешкой в голосе:

– Прошу прощения, госпожа, что прерываю ваш отдых, но прибыл посланец из Альтамана, от ваших родственников. Он привёз подарки. Но если вы очень устали, я передам ему, чтобы подождал…