В принципе, это хорошо: задача ликвидации существенно проще задачи захвата, следовательно, в подземелья пока тем более не сунутся, будут рассчитывать на общее огневое превосходство.

Вот так, капитан. А нам остаётся рассчитывать на нехватку квалификации противника.

И ведь хватает сил улыбаться, подумал Немец, прижимаясь к стене и осторожно заглядывая в колодец. С тебя, дурака старого, и срочников довольно, если что. Тупенько так: общее огневое превосходство… теория суха.

Сейчас бы "Зарю" за окно, допустим.

Хотя там прожектора подтянули, эффект психофизиологического воздействия тьперь не достижим.

А это ведь и не вэвэшники-то могут быть. Как-то слишком быстро их отследили. Локализовали здание…

Да нет, не "принц", конечно… принц теперь свой, принца я выведу, кровь из носу…

Ролевик шёл след в след, и шёл прекрасно – ни хруста под ногами, ни шороха обмятого камуфляжа, ни даже позвякивания этих его идиотских фенечек.

Немец полуобернулся к парню, поднял ладонь и указал пальцем на лестничную площадку. Дождался понимания в глазах ролевика и добавил второй палец.

– Там никого нет, – очень тихо сказал "эльф", – я хорошо слышу.

И так выразительно пошевелил ушами, что капитан предпочёл поверить и отвернуться – лишь бы не засмеяться. На душе было чертовски светло, впервые за, может быть, несколько последних лет.

Беглецы быстро и без приключений, на четвереньках пробираясь под световыми проёмами, спустились на первый этаж. Двигаться было легко: снаружи люто суетились мощные прожектора. Капитан слышал до чёртиков знакомые переговоры спецназа и, кажется, рычание генератора.

Он повернулся, чтобы указать Кави неприметную в сумраке дверь под лестницей, – в служебном помещении скрывался люк в подвал, – когда в его поле зрения медленно, невыносимо медленно влетела граната.

Граната упала прямо за спиной ролевика, подскочила, ударившись о стену, и замерла на полу. Скорее всего, бросали на удачу – просто побеспокоить. Это была безобидная "эргедешка" – для спасения достаточно было отступить на шаг влево и пошире разинуть рот, что капитан и сделал, когда увидал, что обычно сообразительный Кави даже не пытается повторить его манёвр.

Ролевик медленно, невыносимо медленно разворачивался навстречу гранате и склонялся над ней, зачем-то вытягивая из ножен свою идиотскую шашку. Капитан с ужасом понял, что этот героический идиот собирается накрыть гранату своим телом – как в тех скупых армейских историях, которыми он неосторожно успел поделиться с психом.

"Кровь из носа", с давно уже забытым, молодым и бессмысленным восторгом подумал Немец, медленно, невыносимо медленно заставляя ноги шагнуть обратно в лестничную клетку.

Он ухватил было Кави за шиворот, но ролевик всё ниже склонялся над гранатой, падая уже на колени. Обеими ладонями героический идиот вцепился в рукоять меча, словно узкая полоса рессорной стали могла прикрыть от взрыва.

Немец медленно, невыносимо медленно шагнул ближе, и обхватил Кави вокруг туловища обеими руками, пытаясь оторвать неожиданно тяжёлого парня от земли, чтобы вышвырнуть его с площадки. Бывший капитан спецназа ГРУ с такой силой вжал рукоять меча в грудную клетку "эльфа", что от боли тот захрипел и запрядал ушами.

Взрыва беглецы не слышали.

Мир погас.

– -

1 – автор знает, что у глагола "гнить" нет повелительного наклонения. Персонаж – не знает. А ежели и знает – он в слишком расстроенных чувствах, чтобы следить за правильностью своих мыслей.

– И что, все умерли?

– О, нет, сударь капитан, разумеется, нет. В противном случае история наша оказалась бы слишком короткой и существенно менее занимательной.

– Да пока весело.

Эльф вздохнул.

– Ваши представления о веселье…

– Так что стало с городом?

– Эльфы и гномы не пострадали. Чума оказалась опасной лишь для человека. Нагара обезлюдела на четыре пятых.

– Столица?

– Да, – Кави мотнул головой в сторону столь близких теперь стен. – В Варте множество городов и селений, как человеческих, так и прочих. Когда был снят карантин, Нагару постепенно снова заселили люди.

– А эльфы с гномами как отреагировали?

– Я не вполне понимаю Ваш вопрос…

Немец неопределённо обвёл рукой долину.

– Ну, когда люди стали возвращаться.

– А. Разумеется, при подобном катаклизме определённых нестроений избегнуть невозможно. К тому же, когда выяснилась безвредность чумы для нелюдей, в город успело переселиться немалое количество эльфов и гномов из провинций.

– Понятно, как в Косово.

Этот, по всей видимости, топоним принцу не был известен, однако тон капитана предполагал нечто весьма безрадостное. Кави всё же предпринял попытку дальнейшего объяснения.

– Полноценная армия в то время имелась только в распоряжении Адинама Доброго, императора людей.

– А теперь? – хмыкнул Немец.

– Теперь… всё сделалось сложнее.

Человек отвернулся.

Вид с холмов на долину открывался действительно волшебный, и принц в известном смысле даже позавидовал человеку: первое соприкосновение с такой величественной красотой не могло не породить и духовного сопричастия.

Свыше ста тысяч человек и нелюдей постоянного население, булыжные мостовые, трёхэтажные дома, грандиозный речной порт, шпиль Академии… башни дворца, белокаменного императорского дворца!…

– Ну и дыра… – еле слышно пробормотал человек, созерцая город.

Эльф несколько разочарованно вздохнул, – увы, сударя капитана столица не впечатлила, – и критическим взором окинул свои сапоги. Что же; добрая кожа просохла быстро. А вот одежда… С одеждой было худо: вся грязь, накопившаяся за время странствий в чужом мире, и вся грязь, присовокупленная к ней при вынужденном купания в местном чёрном болотце, расплылись, пропитали ткани изнутри, покрыли их дурным масляным блеском снаружи.

В таком виде принцу было бы решительно невозможно показаться во дворце.

– А ты уверен, что это твой мир? – спросил капитан, делая упор на притяжательном местоимении.

– Безусловно, – откликнулся эльф с уверенностью, которой в действительности не испытывал.

Да, город, несомненно, являлся той самой Нагарой, где провёл он лучшие свои годы – спервоначалу в роли приговорённого к смерти, затем, – много позже "затем", – консортом императрицы. И этот лес… сомнений быть не могло: именно в этом лесу впервые повстречал он Севати.

Принц улыбался и ничего не мог с собой поделать; даже и сознавая, что в глазах человека выглядит, вероятно, весьма глупо.

– Я дома, – сказал он капитану. И в порыве внезапной откровенности счёл возможным пояснить причину своего довольства: – Именно здесь я познакомился со своею будущей супругой; при весьма, должен сообщить, примечательных обстоятельствах.

– Вот прям здесь? – хмыкнул капитан, в ироническом сомнении озирая и в самом деле не особенно романтическую обстановку.

– Не вполне, – смутился принц, всё ещё мысленно розовея от нахлынувших приятных воспоминаний. – Это Суров Холм: здесь на поверхность выходят жилы земляного масла.

– Нефть, я вижу, – сказал Немец.

– Да, земляное масло; мы используем его для создания света в жилищах и на некоторых улицах. Но по некой неизвестной мне причине я не вижу здесь сборщицких лачуг… видимо, их всё-таки разрушили орки.

– Тут у вас и орки есть? Полный набор.

– Увы. Их посёлок стоит далее по дороге…

Кави осёкся, свежим взглядом оценивая то, что назвал дорогой. Соотнести узкую лесную тропку, вяло огибающую Суров Холм, с некогда могучим торговым трактом, было решительно невозможно. Да и лес… это был тот же самый лес, вне всяких сомнений, но изрядно разросшийся, много более дикий и суровый, нежели запомнился принцу.

– Моё отсутствие длилось всего лишь менее двух суток. Немыслимо, чтобы за столь краткий срок дорога пришла в подобное запустение…