Успокоив себя тем, что Ларрен не ребенок и не дурак я переключился на более нерадостные мысли. Основная из них — где Саффа? И что с ней? Вот такие вот вопросы без ответа. Нет, ну я, конечно, мог бы более активно переживать, на стены лезть, например. Только смысла не вижу. Хотя порой хотелось именно на стены лезть. Во-первых, я соскучился. Во-вторых, я волнуюсь. Ну, и, в-третьих, виновные в ее исчезновении пожалеют, что на свет появились. Да, в гневе я страшен.

Я почти совсем уснул, когда в моей голове раздался мысленный вопль Кошки: "Караул! Убивают!"

С перепугу скатился с кровати, приложился коленями об пол и, матерясь, телепортировался в номер Шеоннеля, решив, что непременно убью Кошку, если это у нее шутка юмора такая была, а на самом деле полуэльф сейчас дрыхнет и десятый сон видит.

Но, к своему счастью, Кошка не шутила. Шеоннель не спал. Сидел на кровати, глаза как у беспомощного щенка — перепуганные и удивленные. А у ног его валялся тип бандитской наружности, спеленатый в "ловчие сети". Что ж, хорошо, что наш ушастый принц его с перепугу чем-нибудь смертельным не шарахнул. Или плохо? Мертвых вообще-то проще допрашивать.

— Он в окно залез. Здесь охрана очень плохая, — пожаловался Шеоннель.

— Это тебе не королевская гостиница, а обычный трактир, — напомнил я и нежненько пнул нашего пленника в бок, — рассказывай, друг сердечный, что ты здесь забыл?

— Окно перепутал.

— Ага, а на самом деле ты лез к прекрасной даме, твоей возлюбленной, которая сейчас ждет тебя не дождется и слезы проливает, — тоном жизнерадостного дебила подхватил я.

Парень то ли не понял, что я шучу, то ли не знаю даже что, но он активно закивал в знак согласия.

— Он лжет, — спокойно сказал Шеоннель, поглаживая Кошку, которая валялась у него на коленях кверху пузиком и громко мурлыкала.

— Ну, что молчишь? — обратился я к нашей жертве (то есть пока еще не жертве, но у нас все впереди). — Дяденька эльф говорит, что ты лжешь. Ты ведь понимаешь, что если не начнешь говорить правду, мне придется сделать тебе что-нибудь плохое.

Пленник застыл, явно приготовившись геройски умереть, но не сказать ни слова.

— Тебе лучше не злить меня, — прошипел я и для убедительности сделал так, чтобы глаза мои ярко засветились. Желтым огнем и голубым.

Ответом мне был взгляд побитой собаки. Обреченный такой. Нет, ну, понятно, что не в первый раз мужичок мага в гневе видит. Да и кто их в нашем мире не видел-то — рассерженных магов? Все видели. Но мало кто видел злого меня!

Повинуясь моему жесту наш упакованный в "сети" пленник взлетел и впечатался спиной в стену.

— Я буду убивать тебя медленно и мучительно. Никто не услышит, потому что я звукоизоляцию поставил. Мне насрать, расскажешь ты все что знаешь или будешь героически молчать. Я тебя просто убью, чтобы пар выпустить, — поведал я и ударил по бедняге "огненной лилией".

У эльфов это заклинание в порядке вещей. Оно считается простым и используется для наказания непослушных детей. Но человеку, да еще далекому от магии, мало не показалось. К тому же он не знал, что этот ожог, расцветший по всему телу красивыми цветами — лилиями, хоть и болезненный, но не настолько опасен, как может показаться, если судить по ощущениям. Он закричал. И от страха, и от боли. Шеоннель поморщился, но промолчал.

— Это еще цветочки, — злорадно пробормотал я и картинно взмахнул рукой, — а сейчас…

— Стой! Стой, хватит! Я скажу тебе. Все скажу, только остановись и поклянись, что отпустишь меня живым!

Я нахмурился, сделав вид, что обдумываю его предложение, хотя оно мне не очень нравится. Я тут, понимаешь ли, весь из себя злой и настроился на пытки, а жертва так быстро расколоться изволила.

— Давай послушаем, что он скажет, — мягко предложил Шеоннель.

— Ну, не знаю, — буркнул я, — может быть, он ничего путного не скажет, а я тут как дурак ему клятву дам.

— Да скажу я! Скажу все, как есть! На кой мне надо под пытками подыхать из-за…

Больше он ничего не сказал. Захрипел, глаза закатились, изо рта пена пошла. Все буквально в одну секунду произошло. Только что был человек — перепуганный, но здоровый, как степной орк, а в следующее мгновение у стены на полу сломанной куклой лежал труп с перекошенным лицом, измазанным пеной вперемешку с кровью.

— На нем блок стоял. Как я сразу не почувствовал! — огорченно воскликнул Шеоннель.

— А что, должен был? — проворчал я, подходя поближе и изучая труп.

— Конечно. Эмпаты обязаны такие вещи чувствовать.

— Никому ты ничего не обязан, — отмахнулся я. — И вообще, даже лучше, что он умер. Проще будет допросить. Ну что ты смотришь на меня? Забыл, что я некромант? Я запросто подниму это чучело, и он ответит на все наши вопросы.

Я поставил на покойного ногу. Вот только не надо думать, что я, таким образом, глумился над трупом. Это просто физический контакт, чтобы удобнее было телепортировать его. Он же труп, не все ли равно, руками я к нему прикоснусь или ногами?

— Шеон, поможешь мне, — распорядился я.

Полуэльф послушно подошел и с интересом оглядел тело.

— Мы его прямо здесь будем поднимать?

— Вот еще! — фыркнул я, — чтобы сюда все ближайшие маги сбежались? Ты не в курсе, как в Шактистане к некромантии относятся? А я вот в курсе. Мне дедушка рассказывал. Так что поднимать мы этого кренделя будем в Эрраде. У нас подвал специально оборудован для проведения некоторых ритуалов, которые рекомендуется проводить при полном отсутствии солнечного света.

Доставили мы этого красавчика в подвал наш домашний. К счастью, родителей моих там не обнаружилось. Их вообще дома не было. Где они пропадали, даже предполагать не хочу. Не удивлюсь, если устроили романтический ужин в нашем семейном склепе.

Я разложил покойничка на столе и начал ритуал. Шеоннель деликатно отошел в сторонку, приготовившись за этим безобразием наблюдать. Я ему ухмыльнулся и радушно предложил:

— Учись, студент. Я из тебя некроманта сделаю, пока Вальдор не видит.

— Эльфы-некроманты это редкость. В последние шестьсот лет таких не рождалось.

— Ну, так ты не эльф, а полуэльф, — напомнил я. — Да и вообще, поднять покойника, это просто. Вот смотри, он еще свежий, следы биополя не исчезли до конца, так что будет совсем просто. Цепляешь вот здесь, тянешь сюда, потом соединяешь вот с этим завихрением и вот эту загогулину завязываешь узлом вот на этой фиговине. Понял?

Судя по физиономии Шеоннеля, ничего он не понял. Ну да, учитель из меня тот еще. Не умею я толково объяснять. Хотя тут и объяснять особо не нужно, ведь видно все — и биополе наемника этого, и воронку, в которую его потихоньку засасывает. Да и нить, удерживающую душу в мертвом теле, которая плетется из потоков энергии некроманта и остаточной энергии покойного, я старался изготавливать медленно, чтобы полуэльф все разглядел.

— Ладно, если заинтересуешься, я отца попрошу, он понятнее объяснит и покажет, — решил я.

Тут покойник наш открыл глаза, и я выбросил из головы мысли о своей несостоятельности как учителя.

Своему положению он не обрадовался, но зажиматься не стал и ответил на все наши вопросы. Нанял его евнух, да не какой-нибудь, а личный слуга наилучшайшего друга султана — господина Кирея. Евнух лицо под капюшоном прятал, но наемник его разглядел, узнал и принял к сведению. Ну да понятно, шантажировать он его собирался, а я вот, гад такой, все планы ему порушил — укокошил ни за что практически. О том, что укокошил его не я, он даже не подумал.

Интересно, зачем этому Кирею понадобилось нас убивать? Мы вроде бы повода не давали. Тихо-мирно продали Лара в гарем и почти не буянили. Нет, ну вот если бы мы под своими настоящими именами и в настоящем виде здесь объявились, тогда еще можно было бы предположить, что Кирей замешан в исчезновении Саффы и не хочет чтобы мы проводили собственное расследование по поводу ее исчезновения. Но ведь он не знал! Не мог знать! Он не маг. Да и даже если бы магом был, все равно у него было бы мало шансов опознать мощную иллюзию Шеоннеля. И убийцу, кстати, наняли обычного, не мага. Значит, не знали, что нам такой, как слону дробина. Странно как-то.