- Доброе утро, Рамзес. Здравствуйте, - поприветствовал он вошедших, - прошу к столу, сейчас будет готов кофе.

- Уже несу, - прокричала Ольга из кухни, - вы пока располагайтесь.

Через минуту она появилась в комнате с подносом в руках.

- Доброе утро. Пожалуйста, присаживайтесь. Вот сахар, вот корица…

- Познакомьтесь, это - наш друг Хоссан, - произнес Размес, и его спутник поклонился. - К сожалению, он не говорит по-русски, но так же, как и я, рад приветствовать вас в этом великом городе. Хоссан будет сопровождать нас в дороге.

Мужчины сели за стол.

Андрей разлил кофе гостям и, не зная, о чем говорить, включил телевизор.

- Как вам спалось? - Рамзес поднял свою чашку, помешивая сахар.

- Да, честно говоря, мы почти не спали, - улыбнулся Андрей, - воздух свободной Франции пьянит, знаете ли… Немножко искупались, потом на балконе посидели… Здесь просто потрясающее небо.

- И потрясающие звезды, - вмешалась Ольга. - Кстати, почему вы - вдвоем? Мы поедем без Нури?

- Он ждет за рулем. Но спешить не надо, собирайтесь спокойно… О, что это? Сделай, пожалуйста, погромче, - Рамзес неожиданно заинтересовался телепередачей и что-то сказал своему спутнику по-арабски. Тот коротко ответил и тоже уставился на экран.

Андрей прибавил звук. Ольга замерла, пытаясь понять, о чем говорит диктор.

- Ничего особенного, - облегченно вздохнул Рамзес. - Просто последнее время новости стали рассказывать таким серьезным тоном, словно речь идёт о начале третьей мировой войны.

- Министр внутренних дел Франции Юсуф Аль-Хеба объявляет о начале проведения в республике крупномасштабной полицейской операции в рамках общеевропейского проекта «ЕС без террора», - перевела Ольга. - Задачей полиции и спецслужб станет усиление мер безопасности в стране в связи с возросшей активностью международных террористических организаций, таких как «Белый Фронт» и «Движение Хаос».

- Ничего себе, - удивился Андрей, - «Хаос» и в Европе орудуют, оказывается.

- Весной прошлого года, - невозмутимо пояснил Рамзес, - они напали на тюремный автобус, который перевозил особо опасных заключенных из «Ла-Санте».

- Зачем, интересно?

- Им был нужен человек по имени Селим «Нафах», что значит «Заклинатель змей». А спустя месяц после того, как «Хаос» похитил его, этот человек совершил то, чего от него ждали.

- Что же он сделал?

- На бульваре Ланне находится посольство Канады. Угнав где-то фургон, Селим начинил его пластидом и, протаранив ограждение, заехал на дипломатическую стоянку.

Полицейские расстреляли его почти сразу, но «Нафах» успел подъехать к автобусу с гостями и активировал взрыватель. Погибло восемнадцать человек. Четверо из них были депутатами Европарламента.

- Даже не слышал об этом инциденте.

- В прессе он почти не освещался, ибо власти неохотно признают свои промахи.

- Понимаю. Но по мировым масштабам нападение на тюремный автобус не такое уж глобальное преступление, даже с учетом последствий.

- Три месяца назад в туннеле под Мон-Бланом, - продолжал вспоминать Рамзес, - один из автомобилей, кажется, «ламборджини», внезапно съехал на обочину и остановился. Из него вышла молодая женщина. Она открыла капот, с минуту разглядывала двигатель, а затем шагнула к дороге, где её подобрала попутная машина.

- Так, а смысл?

- В багажнике оставленного «ламборджини» сотрудники охраны туннеля обнаружили мощнейшую бомбу. Через считанные минуты там должен был пройти автопоезд с ядерными отходами. Вы представляете, что могло случиться, если бы не расторопность полиции?

- Об этом инциденте сообщали в «Эн-Би-Си». Только причем здесь «Хаос»?

- На корпусе бомбы было написано: «Я ИДУ».

- Тогда понятно. Но в прессе про надпись не было ни слова.

- Не было. Зато полиция чуть ли не каждую неделю проводит одну акцию за другой: то массовые депортации, то проверки на скоростных трассах… Впрочем, нас это не коснется, - Рамзес улыбнулся и посмотрел на Хоссана.

На этот раз микроавтобус был совсем другой: без единого плаката, новый, темно-синего цвета, с тонированными стеклами и красными дипломатическими номерами.

Хоссан сел на переднее сиденье, рядом с Нури. Все остальные устроились в салоне. Когда выезжали из двора, Андрей обернулся, чтобы при свете дня взглянуть на приютивший их дом.

Проследив за его взглядом, Рамзес понимающе качнул головой:

- Я где-то читал, что ощутить жизнь по-настоящему можно только в старых домах старых городов. Так и хочется задержаться здесь ещё хотя бы на день, или даже на час…

- Или навсегда… - произнес Андрей задумчиво и почувствовал, как его ладонь, лежащую на подлокотнике кресла, накрыла ладонь Ольги.

Закончив петлять по узким и тесным утренним улочкам парижского предместья, загроможденным неописуемым количеством припаркованных мотоциклов, а также крошечных древних «пежо» и «смартов», минивэн выехал, наконец, на широкую скоростную автомагистраль, ведущую, судя по дорожным указателям, на северо-восток страны.

- Уж не направляемся ли мы в Бельгию? - пошутил Андрей, когда они проехали знак «Брюссель - 377 км».

- Почти. Немного не доедем до границы, - серьезно ответил Рамзес, погруженный в свои мысли.

Дорога проходила через малонаселенные районы, и большую часть времени за окнами можно было наблюдать только причесанную, подстриженную и подкрашенную европейскую природу. Изредка встречались небольшие скопления старинных двух- и трехэтажных домиков, контрастировавших с современными компактными мотелями и сверкающими, недавно отстроенными мечетями.

Через два часа пути автомобиль свернул с главной трассы и по узкому асфальтированному шоссе углубился в довольно густой хвойный лес.

Дорога постоянно искривлялась и была слегка в гору, поэтому казалось, что минивэн движется к вершине огромного, поросшего деревьями холма.

Через пару километров путь внезапно преградил высокий забор из стальной сетки, с воротами и шлагбаумом. Возле шлагбаума располагалась довольно внушительная будка охраны, откуда немедленно появились трое солдат в похожей на американскую военной форме и вооруженные автоматами.

Один из них, высокий и крепкий, в черных очках, медленно приблизился к минивэну, но, увидев через открытое окно Хоссана, резко вытянулся и отдал честь. Шлагбаум пополз вверх, ворота тотчас открылись, и автобус медленно двинулся дальше.

Метров через пятьсот показался второй блок-пост. Здесь шлагбаум был уже поднят, а часовые стояли, замерев по стойке «смирно».

Хоссан обернулся к сидящим в салоне и, улыбаясь, что-то произнес по-арабски.

- Добро пожаловать на военную базу «Степной орёл», - перевел Рамзес. - Объединенные вооруженные силы НАТО.

Ровными рядами посаженные невысокие ели, асфальтовые дорожки, несколько аккуратных корпусов, очевидно, казарм, виднеющиеся сквозь деревья силуэты самолетов на сером бетоне полосы и огромный купол радара радиолокационной станции, возвышающийся над базой, словно свод древнего храма.

Минивэн не спеша доехал до самого конца центральной аллеи и, пропустив небольшую колонну марширующих пехотинцев, повернул к трехэтажному кирпичному зданию, огороженному дополнительным металлическим забором.

Хоссан выбрался из машины и, подойдя к воротам, набрал код на контрольной панели. Створка медленно отползла в сторону.

Оставляя Хоссана снаружи, автобус въехал во двор, а затем, миновав ещё одни ворота, оказался в пустом, без окон, просторном ангаре, очевидно, предназначенном для военного транспорта.

Минивэн остановился почти в самом центре полутемного помещения. Нури заглушил двигатель, и наступила полная тишина.

Прошла минута. Потом другая.

Наконец, у Рамзеса пискнул наушник мобильной связи.

- Да, - ответил он по-русски. - Да. Хорошо. Нури…

Молодой человек вышел и, обойдя автомобиль, открыл боковую дверь.