Я методично складывал футболки в чемодан, когда Стас решил-таки показать нос. Вопрос, адресованный мне, я не сразу распознал, а когда распознал…

— Что значит «где твои вещи»?

— Снежа, не тупи. Разумеется, ты едешь со мной! Ты почему только меня собираешь?

— Да что ты? — не изменившись в лице, протянул я. — А меня пригласили? — так, дальше у нас по списку носки.

— Какая разница. Я сразу сказал, что буду не один. И бабуля очень сильно обрадовалась, захихикала, — я сел. Пару мгновений переваривал информацию.

Значит, смоделируем ситуацию. Я — бабуля, которая давно не видела любимого внучка и жаждет его приезда на свое хрен-знает-сколько-летие. Я приглашаю всех не отошедших в мир иной родственников и еще столько же друзей на свой праздник. Мой внук — будущая звезда экрана, и я собираюсь целый вечер хвастаться его успехами, как будто это моя личная заслуга. Вопрос — в каком случае я буду «сильно» рад незваному гостю? Вариантов немного. Для начала отсеем самые безумные, чтоб наверняка.

— Твоя бабушка — торчок со стажем, а я, по твоим словам, дилер лучшей в области травы? — не особо веря в успех, спросил я.

— Ты дебил? — покрутил Стас пальцем у виска. Ладно, едем дальше.

— Я, сам того не зная, похож на одного из ее любимых звезд? — Боже, скажи «да».

— Вряд ли, — протянул ничего не понимающий Стас. — Она без ума от Патрика Суэйзи. И от Боярского и Баскова. Но ты вроде не тянешь ни на первого, ни на второго, ни на, слава Богу, третьего.

— Тогда все очевидно. Твоя бабушка вполне законно ждет, что ты приведешь в дом девушку! — заявил я, разведя руки в сторону.

— Какую? — тупил Жара.

— Ну я уж не знаю, какие представления у твоей бабушки об идеальной спутнице жизни для ее любимого внучка. Думаю, она должна быть хороша собой, готовить не хуже самой бабули, говорить на трех языках, играть на скрипке, уметь сервировать стол не хуже английской герцогини, а также иметь хороший таз, дабы роды проходили без осложнений.

— Роды? — хлопал ртом Жара.

— Стас, окстись. Твоя бабуля ждет, когда ты привезешь в дом невесту! — по слогам произнес я. — Девушку, а не парня! Так что, поезжай один. Я вовсе не обижусь. Бабушкам не нужны такие потрясения, как внук-гомик, — я отошел к окну и глянул на ночную московскую окраину.

— Но мы планировали провести это время вместе, — нахмурился Стас.

— Ничего, еще успеем. Я за тебя спокоен. Бабуля плохому не научит, — подмигнул я. — Заодно перед Новым годом своих повидаешь, моим привет передашь. Ты-то закрыл сессию, у тебя два последних зачета автоматом. А мне еще через два дня последний сдавать. Так что, тут уж ничего не попишешь.

Все-таки я убедил его ехать. Пообещав закрывать двери на ключ, не шляться без него по клубам и, главное, не пить на новогодней дискотеке, я кое-как выпер свое чудо-юдо из квартиры.

Стас обещал быть тридцатого. Стало быть, у меня есть уникальная возможность посдавать хвосты, сделать генеральную уборку, не отвлекаясь на плотские утехи.

Но произошел форс-мажор, поэтому Стас приехал лишь вечером тридцать первого.

И вот на часах без сорока пяти минут двенадцать. Мы сидим за праздничным столом напротив друг друга. Жара уже успел принять душ, и слегка влажные волосы красиво блестят на фоне зажженных свечей и разноцветной гирлянды на елке.

Я смотрю на него, по которому дико скучал все это время, и не знаю, на что хочу наброситься больше. На его тушку или на тушку запеченной курицы его мамы (что я, изверг что ли, такую вкуснятину в холодильник прятать?).

Жара поймал мой взгляд и полоснул по мне таким же ответным «комплиментом». Я понял, что планы услышать речь президента подвергаются угрозе и решил-таки дождаться курантов. Боже, каких-то сорок пять минут подождать и все.

Пусть меня посчитают дебилом, но я, не раз занимавшийся сексом в общественных местах, не могу заниматься им же под голос нашего президента. Может, потому, что он, как кремень, стоит на своем в отношении однополых браков. Пусть в этом вопросе с ним не до конца согласен, но я все же хорошо к нему отношусь.

Мы с Жарой снова переглянулись. Сорок минут…

— Ну, расскажи мне наконец, как там все было, — протянул я, начиная накладывать салат. Стас усмехнулся.

— Да что там… Обычный юбилей бабули. Кстати, ты был прав. Она действительно ждала, что я привезу девушку. Уж больно она расстроилась, что я пришел один.

— Ну вот видишь, — с видом знатока ответил я. — В следующий раз не ляпай, не подумав. А то чуть бабуле праздник не испортил.

— Да не, она потом на мне отыгралась, — ответил Стас и осекся.

— В каком смысле? — напряженно спросил я.

— Да не… ничего такого, — проблеял он. А блеющий Жар еще больше укрепил мои подозрения. Я потянулся к бокалу с шампанским и сделал большой глоток. Для Стаса это выглядело как угроза.

— Эй, спокойно. Она просто познакомила меня с внучкой своей подруги, которая учится на дизайнера и как раз помогала с оформлением зала.

Я снова сделал глоток. В животе стало тепло. Блин, я же с утра ничего не ел, не считая половины помидорки, которую нарезал на стол.

— Да между нами ничего не было. Я даже увернулся от приглашения на танец.

— Да что ты говоришь! — делаю еще глоток. — Да ты прямо герой, — протянул я, стараясь натянуть вожжи ревности. А то прибью ненароком.

— Снеж, угомонись. Я же тебе сказал. И вообще, ты бы завязывал с шампанским. А то буду опять снимать тебя с дерева, — Стас берет тарталетку с паштетом, аккуратно кладет на свою тарелку. А дальше он затыкает меня самым нахальным и в то же время невинным образом, поддев паштет пальцем, засовывая этот самый палец в рот и снимая губами. И все это, смотря мне в глаза.

Так, все. Сколько там до выступления президента? Успеем!

Кидаюсь на это недоразумение, чуть не перевернув стол, набрасываюсь на наглый рот, в то время как тело уже само взгромоздилось на парня, обхватывая ногами и руками. Стас, не мешкая, облапил меня за задницу, и вот меня уже несут в сторону дивана.

— А все-таки немного странно валяться голым в постели, когда президент толкает новогоднюю речь, учитывая его отношения к однополым парам, — озвучивает Стас мои мысли, дотягиваясь до бутылки шампанского и прямо так, в чем мать родила, начиная разливать напиток по бокалам.

— Слушай, а ты под бой курантов желание будешь загадывать? — вдруг вспомнил я, садясь по-турецки и натягивая на себя одеяло.

Стас на миг задумался.

— Неа.

— Как это «неа»?

— А что мне желать? Любви? Я получил все, о чем просил. А просить у Вселенной бОльшего… Как бы она не решила, что я ненасытный эгоист и не отобрала все.

— А ты не проси у Вселенной, попроси у Деда Мороза, — поддел я, улыбаясь. — Помнишь, ты в детстве на каждый новогодний утренник Деду Морозу на ушко что-то говорил. И не пизди, что это не было желание.

Стас замер.

— Нихрена себе ты наблюдательный!

— А то! Забыл, что я был во вражеском лагере? Я с тебя глаз не сводил, следил, чтобы ты мне подлянку не устроил.

— Не такой я был плохой мальчик, чтобы хулиганить под Новый год, я тогда еще в Деда Мороза верил, — улыбнулся Жар. Зато я вмиг перестал. Чего?!

— Да что ты говоришь? — возмутился я. — Что-то твоя вера в Деда Мороза не помешала тебе срезать уши на моем костюме зайчика!

Стас откровенно ржал, ничуть не стыдясь своих прошлых грехов. Засранец!

— Если хочешь знать, в тот Новый год я не желание загадывал, а как раз просил прощения и говорил, что вообще я очень хороший мальчик. И, кажется, просил не лишать меня подарка!

— Лучше бы ты у меня прощения попросил! — заявил я. Конечно, все обиды в прошлом. Но все равно было жаль того Никиту, который ревел, держа в руках отрезанные от костюма ушки. Конечно, Лидия Львовна все пришила, и праздник был спасен, но вот моя детская психика слегка пострадала, кажется. — А что ты пожелал потом, дома?

— Да откуда я помню? О, наш президент толкнул речь. На бокал.