— А как же! — откликнулся Боафо. — Собаки, они ведь страшно умные звери!

Опокува хмыкнула, хотела что-то сказать, но чьи-то легкие шаги остановили ее. Кто-то направлялся к кухне. Ребята отпрянули в темный угол и замерли, с трудом переводя дыхание от волнения. В кухню вошла служанка. Она подошла к котелку, приподняла крышку, прихватив ее подолом своего платья. Потом подумала и вдруг ткнула пальцем прямо в зеленые стебли и тут же ойкнула, сунув обожженный палец в рот. Ребята прыснули со смеху: ну и ну, вот чудачка!

— Так… — Служанка вынула палец изо рта, оглядела его со всех сторон, покачала головой и важно решила: — Еще не сварилось…

Она закрыла крышку, помешала длинной палкой угли и пошла к выходу. Ярко вспыхнул огонь. Сразу стало светлее.

Ребята оставались в кухне до самого завтрака. За завтраком их как следует накормили, а они в свою очередь не забыли про Мпотсе. Каждый бросал ему кусочки: он ведь тоже отправлялся в неблизкий путь.

Когда они вышли во двор, было уже совсем светло. Тучи рассеялись, голубое небо расстилалось над головой. Кучевые облака уходили за горизонт, их пересекали легкие красные линии — верный признак того, что сегодня снова дождя не будет.

Ребята уселись на веранде и принялись наблюдать за снующими взад-вперед людьми. Люди входили и выходили, озабоченно переговаривались, о чем-то друг с другом советовались: многие снова собирались в путь — к идолу, к Нананомпоу. Небо светлело с каждой минутой, облака у горизонта исчезли, выкатилось румяное, словно спелое манго, солнце. Пора было трогаться в путь.

Боафо свистнул, и, виляя хвостом, к ребятам подбежал преданный Мпотсе. Хозяин поставил его на задние лапы, прижал к себе, повязал ему вокруг шеи веревку. Потом сурово скомандовал: «Вперед!» — Боафо твердо решил возглавить рискованную экспедицию.

Что ж, приятели не возражали. Они переглянулись и отправились вслед за Боафо. Вся троица благополучно пересекла двор, подошла к воротам. У ограды Агьяман заметил поржавевший и затупившийся длинный нож — мачете. Кто-то бросил его, а может быть, положил да так и забыл. Нож был вполне пригоден для дела, он еще мог послужить в умелых руках.

— Он нам понадобится, — решил Агьямап и прихватил нож с собой.

Скоро ребята уже подходили к лесу. Их путь лежал к тому самому ущелью, где вчера Нана Оту оставил своего ягненка.

Дорога вела все дальше и дальше в лес. Дождь так и не пролился на потрескавшуюся от зноя землю, сухая пыль щекотала ноги. Ребята шли быстро, обгоняя редких пока паломников, почти не разговаривая друг с другом. Впереди шагал Боафо с Мпотсе на поводке, за ним — Опокува, замыкал шествие Агьяман с мачете в руке. Каждый думал о том, что ждет их впереди, какие неожиданности, а может быть, и опасности готовит сегодняшний день, какие их ждут испытания. Что испытания будут, в этом не сомневался никто. Все трое к ним были готовы, даже Боафо уже не боялся.

Ребята свернули с протоптанной людьми дороги на узкую извилистую тропу. Солнце стояло высоко в небе, обещая такой же жаркий день, что и вчера. Последнее облачко растаяло у горизонта. Они шли и шли, не останавливаясь и не отдыхая.

Потом кончилась и эта узкая тропка. Таинственный лес Нананом ждал путешественников. Деревья стояли здесь плотными рядами, вершины их четко вырисовывались в чистом, прозрачном небе. Сколько лет было этим мощным стволам, этим разлапистым длинным веткам? Должно быть, немало. Ветви гнулись под тяжестью плотных широких листьев, лианы обнимали стволы своими цепкими стеблями. Казалось невозможным пройти сквозь этот грозный лес: ни тропки, ни просвета вдали… Лес пугал и притягивал — войти, пробиться, узнать его тайны.

— Пошли в обход, — негромко сказал Боафо. — Вон туда… — Он показал на густой кустарник, росший между могучими стволами. — Надо двигаться незаметно, чтоб жрецы нас не видели…

Друзья разом кивнули: конечно, Боафо прав. А там будет видно, что делать.

Все трос стали решительно продираться сквозь колючий кустарник. Тропа с бредущими по ней паломниками исчезла из вида. Боафо шел впереди, по идти было трудно: кусты росли густо, сплошной стеной, и не всегда друзья могли обойтись без мачете. Пришлось Боафо поменяться местами с Агьяманом: слишком часто приходилось Агьяману пускать в ход так предусмотрительно захваченное им оружие.

Было тихо и сумрачно, потом стало холодно и почти темно. Агьяман вздрогнул, поднял голову — солнце над их головами исчезло: кроны деревьев закрыли его. Незаметно для себя ребята зашли в самую чащу. Зеленая стена окружала их, заслоняя собой весь свет. Сваленные временем стволы, колючие кустарники, тяжелые ветви, сорванные давно умчавшейся непогодой… Сверху, снизу, впереди, сзади — повсюду высокие деревья, обвитые ползучими лианами, везде пасмурно, сыро. Даже засуха не смогла проникнуть сюда: лес не пустил к себе палящее солнце. Здесь цвели кустарники, укрытые от зноя надежным зеленым шатром. И вдруг луч солнца, неведомо как пробившийся в эту глушь, скользнул по листьям, и ветви шевельнулись и ожили.

— Ха! — тяжело перевел дыхание Боафо. — Наконец-то он ожил, этот заколдованный лес. Ну и что мы будем делать? Вот мы продираемся сквозь чащобу, и что же? Где его искать, ягненка?

Он сказал так, и приятели остановились и тревожно переглянулись. Слова Боафо поставили их в тупик: об этом они не подумали. В самом деле, куда им идти?

— Может, сядем и вместе решим? — предложила Опокува и, не выдержав, призналась: — Я так устала!

Друзья уселись на поваленное бурей дерево. Опокува вытянула гудящие от усталости ноги, с облегчением вздохнула. Полная тишина стояла вокруг.

— Где-то здесь, — невольно понизив голос, сказал Агьяман, — живут эти самые жрецы. Говорят, они не могут селиться рядом с идолом, у святилища… Говорят, они живут в стороне… Если ягненок жив, он должен быть с ними…

— Но как их найти? — подумал вслух Боафо и сокрушенно покачал головой. — Лес такой огромный… И мы ведь не знаем, где они, где их хижины, куда нам идти — направо, налево, а может, назад? Мы даже не знаем, где сидим сейчас сами. Знаем только, что в лесу…

— Да-а-а, — протянул Агьяман. — Так где же могут быть их хижины? Куда идти? Наверное, просто вперед?

Никто не знал ответа на этот вопрос, никто ничего не мог придумать. Даже Опокува, кажется, приуныла…

Кто знает, сколько бы они так просидели, если б не Мпотсе. До сих пор он спокойно лежал у ног хозяина, положив морду на лапы и прикрыв глаза. А тут вдруг открыл глаза, вскочил с места и стал рваться в чащу, глухо и грозно рыча. Боафо едва успел схватить его за веревку.

— Ну что ты, что ты? — уговаривал он пса. — Ты куда, дурачок?

Но Мпотсе будто не слышал. Он натягивал веревку и яростно лаял, не слушая увещаний хозяина.

— Да что с тобой, наконец! — рассердился Боафо и встал. — Что тебе надо, скажи?

— Оставь его: может, он чует какого-то зверя, — остановил друга Агьяман. — Отпусти-ка веревку, посмотрим, что будет.

— Посмотрим… — проворчал Боафо. — А если он убежит в лес да заблудится?

— Собака всегда найдет дорогу назад, — обиделась за Мпотсе Опокува.

Она замолчала и молчала довольно долго, но потом какая-то мысль пришла ей в голову. Глаза ее заблестели. Она поднялась с поваленного ствола, на котором сидела, подошла к Боафо.

— Послушай, — сказала она и положила руку ему на плечо, — пусти Мпотсе, а мы пойдем вслед за ним. Вдруг он почуял ягненка?

— А что, правильно! — воскликнул Боафо и ослабил веревку. — Не все потеряно, друзья. Вперед, Мпотсе!

Пес, радостно взвизгнув, рванулся вперед. Боафо бежал, не выпуская веревку из рук. За ним спешили отдохнувшие Агьяман и Опокува. Их путь по-прежнему был нелегок. Препятствия вырастали одно за другим, и не было им конца. Подлесок был таким густым, что вскоре им снова пришлось перейти с бега на шаг. Потом Агьяману опять понадобилось его мачете. Резкими, размашистыми движениями он рубил преграждавшие путь лианы, расчищая дорогу. Друзья молча и быстро продвигались вперед: перепрыгивали через поваленные стволы деревьев, отводили в сторону извивающиеся лианы, нагибаясь, пролезали сквозь молодую поросль.