— А что, если ребенок действительно будет похож не на ее мужа, а на какого-нибудь другого?

— Все зависит от того, кем является этот другой.

— У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Нет, но я работаю над этим. Кому Кейт частенько плачется в жилетку?

— По крайней мере, не моему супругу. Оливье считает ее просто невыносимой.

— Но это может быть муж любой другой женщины.

— Пожалуй, мне нужно ей позвонить.

— Тогда приходи ко мне вместе с детьми сегодня на ленч.

Анжелика пошла наверх переодеться. Она включила музыкальный центр, и в комнате тотчас раздался хриплый голос Эмми Уайнхаус. Свет, игриво отражаясь от мраморных стен и зеркал, наполнил ванную комнату. Денек выдался на удивление солнечный, что случалось очень редко этим, пожалуй, самым пасмурным летом. Анжелика понимала, что необходимо приступать к написанию новой книги, но почему-то ничего не хотелось делать, и она чувствовала себя свободной от забот.

Возможно, у нее больше не было потребности писать романы. В конце концов, пять книг были вполне приличного качества и имели успех. Она, конечно, не достигла вершин литературного Олимпа, но ее произведения продавались во всем мире, и ей даже удалось завоевать симпатии американского читателя, выпустив роман, действие которого происходило в Аризоне.

Последняя книга Анжелики под названием «Шелковый змей» должна была увидеть свет в марте, и пресс-агент всячески пыталась уговорить ее поехать в Австралию и там поспособствовать рекламе. В этой стране Анжелика, несомненно, была внушительной фигурой.

Возможно, ей следовало прекратить движение вперед и начать бесцельно встречаться за ленчем со своими подругами, размышляя о смысле жизни. Тем более что Оливье было не по душе ее занятие. Он не скрывал того факта, что она в первую очередь является женой и матерью, а ее писательская деятельность — это просто увлечение. Но чем бы она занималась, если бы не писала? Кандейс принимала активное участие в благотворительной деятельности, Летизия была редактором журнала «Вог», Скарлет управляла собственной PR-компанией, а Кейт работала фотомоделью, в основном снимаясь для каталогов. Сочинение романов — единственное, что неплохо получалось у Анжелики.

Она отмахнулась от своих сомнений. Сегодня она была свободна от забот. Воспоминание о Джеке не потускнело. Взглянув на себя в зеркало, она увидела привлекательную, чувственную женщину — не важно, со «Спэнксом» или без него!

Выскользнув из ночной рубашки, Анжелика открыла ящик с нижним бельем, где лежали новые аккуратно сложенные кружевные трусики и лифчики от Кельвина Кляйна. Дрожа от удовольствия, сопровождаемого чувством вины, она взяла набор цвета слоновой кости.

Вообще-то Анжелика уже не обладала стройной фигурой, которой она могла похвастаться в юности, однако была невероятно женственной. Чувствуя эмоциональный подъем, она решила записаться в группу пилатеса, которую посещала Кандейс. Пришло время перебороть себя, тем более что занятия у Дэвида Хиггинса обещали дать быстрые результаты.

Природа наградила Кандейс высоким ростом и длинными, как у скаковой лошади, ногами, но, несмотря на это, она с маниакальным упорством стремилась к тому, чтобы ее плоский живот и точеная талия были еще совершеннее, и подгоняла их под стандарты, диктуемые спортивно-драконовским режимом Дэвида. Конечно, Анжелика никогда не станет такой же высокой, как Кандейс, и никакое чудо не способно удлинить ее ноги, однако ей совсем не помешает укрепить мышцы и сбросить лишний вес. Ни ради Оливье, ни ради Джека, а просто для себя самой. Неожиданно знакомство с красавцем из Южной Африки вдохновило Анжелику на то, чтобы попытаться вернуть былую форму.

Она натянула джинсы, розовые кроссовки и блузку с цветочным орнаментом от Пола и Джоэ, позволив своим непослушным волосам спадать на плечи блестящими завитками. Анжелика почувствовала, как нижнее белье плотно облегает тело, и улыбнулась собственной дерзости, словно она надела этот комплект только для того, чтобы Джек его снял.

Прежде чем выйти из дома, она позвонила Кейт. Голос подруги звучал теперь гораздо бодрее, несмотря на похмельный синдром.

— Кандейс и меня просила прийти сегодня на ленч, но мама привозит детей обратно, так что мы поедим все вместе дома. У меня возникла идея, которой я поделюсь с вами завтра в «Чиприани».

Анжелике очень хотелось, чтобы Кейт наконец сообщила им о том, кто же тот Другой Мужчина.

— Спасибо, что пришла вчера. Надеюсь, у тебя не было из-за меня неприятностей с Оливье?

— Нет, — ответила Анжелика.

— Надеюсь, он понимает, как сильно я в тебе нуждаюсь. Не знаю, что бы я делала без своих друзей.

Анжелика цинично подумала о том, что без публики не было бы и представления, но вслух произнесла:

— Для этого и существуют друзья — чтобы подхватить тебя, когда ты падаешь.

— Но на этот раз мое падение получилось очень серьезным.

— Ничего такого, с чем бы ты не могла справиться.

— Теперь я в этом не уверена. Я действительно нарубила дров.

— Это не так. Некоторые испытания выпадают нам для того, чтобы мы стали сильнее.

— Неужели потеря Пита и… детей сделает меня сильнее?

— Ты никого не потеряешь. Послушай, у тебя же есть план?

— Да, есть. — В голосе Кейт прозвучала уверенность.

— Подержи эту мысль в голове до завтра, а потом мы сможем все вместе обсудить ее за бокалом вина и вкусной едой.

Анжелика совсем забыла, что Кейт сидела на диете.

— Хорошо. И еще раз спасибо. Я перед тобой в долгу.

Анжелика провела утро в универмаге «Харродс», покупая детям туфли и забирая школьную форму, которую она заказала еще в июле. Поэтому она приехала на ленч с опозданием.

Кандейс жила в зеленом районе Ноттинг Хилл с широкими тротуарами и высаженными в ряд деревьями. На пороге дома их встретил серебристый дог, сопровождающий служанку, одетую в бело-розовую униформу. Детишки Кандейс радостно побежали наверх прятаться, а за ними вдогонку бросились, пронесясь мимо своей матери, Джоэ и Изабель.

Кандейс как раз разговаривала по телефону, лежа в шезлонге в идеально ухоженном саду. Увидев подругу, она махнула ей рукой.

— Ну разве это не восхитительно!

Кандейс резко сдвинула солнцезащитные очки от Диора на макушку, смахнув с лица густые пряди.

— Вижу, ты зря времени не теряешь, — сказала Анжелика, спускаясь к ней по ступенькам.

— Жаль, что на завтра обещают дождь. — У Кандейс была гладкая кожа с шоколадным оттенком, доставшаяся ей от матери-итальянки, и светло-зеленые, как у отца, глаза, — этакая сногсшибательная комбинация, которая еще больше ее украшала. — Иди-ка ко мне.

Анжелика бросила сумочку на траву, не обращая внимания на то, что из нее выкатился блеск для губ, и плюхнулась на соседний шезлонг рядом с Кандейс.

— Я разговаривала с Кейт. Она говорит, что у нее созрел план.

— Очень интересно. И что это может быть? — засмеялась Кандейс, отмахнувшись. — Я не собираюсь ждать затаив дыхание. Ты ведь понимаешь, что у нас впереди целых девять месяцев этой мыльной оперы? — Она отпила немного сока. — Причем места находятся в первом ряду.

— Почему мы все толпимся вокруг нее? Что именно нас к ней влечет?

— Потому что наша жизнь была бы ужасно скучной без ее маленьких драм, которые так нас развлекают. — Кандейс усмехнулась. — А отчего бы и тебе для разнообразия не устроить маленькую драму?

— Слава Богу, моя жизнь напрочь лишена всяческих драм.

— Так было до вчерашней ночи.

— То, что произошло, закончилось, так и не начавшись.

— Но это лишь подтверждает, что ты созрела для любовного романа.

— Кандейс, по-моему, ты перегрелась на солнце.

— Я просто даю волю своему воображению!

Анжелика рассмеялась.

— Ты думаешь, что я бы рискнула всем, что имею, ради сиюминутного порыва?

— Но это ведь наверняка очень весело. Риск, волнение.