Он услышал голоса, которые становились все громче. Невидимые собеседники приближались к нему.

"Сначала Яньар, теперь Мибл", – сказал усталый голос.

"А как может быть иначе, Туоки?" – грустно возразил второй голос. – "Аборигены ненавидят нас. Если мы не успеем, то скоро здесь не останется ни одного кэцэра – мы все погибнем".

«Так», подумал он. – «Значит, мы – кэцэры».

Дверь открылась. Первый из вошедших был в скафандре, но без шлема. Лицо у него оказалось безупречно овальное, с тонкими чертами и очень печальными глазами.

"Мибл, ты помнишь меня?" – ласково спросил кэцэр.

Он ощутил странное внутреннее сопротивление, услышав собственное имя. Мибл… Впрочем, многим не нравятся свои имена. Лишь увидев, что губы его собеседника не двигаются, Мибл осознал, что они общаются мысленно. Мибл послал в ответ отрицательную мысленную волну.

«Я – Чумф, а это – Туоки», сообщил ему собеседник.

Туоки оказался чуть пониже ростом, и лицо у него было добродушное и открытое. Как и лицо Чумфа, оно показалось знакомым Миблу. Но не так, как вспоминают лица друзей. Мибл словно бы видел их обоих на картинке, в книжке…

Он потер рукой висок.

«Не переживай так", – посочувствовал Чумф, уловив его эмоции. – "Эцьу, наш врач, посмотрит тебя, и скоро все пройдет".

«Юлер хотел дождаться, пока ты придешь в себя. Но во время грозы перебило защитный контур Последнего Пристанища, и ему пришлось улететь», добавил Туоки.

"Что же со мной случилось?" – спросил Мибл.

"Ничего страшного", – уклончиво ответил Туоки. – "Честно говоря, никто толком-то и не видел… Судя по всему, твое мясо стало сопротивляться. Ты схватился с ним, и в него… в вас… ударила молния».

«Я надеюсь, этому мясу еще хуже, чем мне», мрачно заметил Мибл.

«Да», телепатировал Чумф. – «Он сдох».

«Нам нужно добраться до долины, где мы живем. Это полтора часа лету. Твой скафандр неисправен, и мы отнесем тебя», сообщил Туоки. – «Наши уже все там, мы только ждали, когда ты придешь в себя… или не придешь".

«Погоди, погоди», перебил его Чумф. – «Это слишком много информации на один раз».

«Хорошо, давайте полетим», ответил Мибл.

Чумф обнял его за талию с одной стороны, Туоки – с другой. Кэцэры надели шлемы, которые до этого держали в руках. Троица взлетела прямо из раскрытого окна. Под ногами мелькнула каменная стрела мола-волнореза, ограждавшего небольшую бухту с двумя башнями. Мибл безвольно повис между телами друзей и закрыл глаза. Палочку он по-прежнему не мог выпустить из руки. Небо на западе уже начало светлеть, но ему было не до красот пейзажа. От слабости Мибл снова впал в странное состояние, на границе между сном и обмороком.

Когда он очнулся снова, внизу уже было не Священное Озеро, а угрюмые скалы. В узком ущелье светилась лента дороги. Кэцэры снизились, преодолевая несильный, но постоянный встречный напор воздуха. Мибл услышал тихий свист ветра, напоминающий печальный плач. "Мы больше не можем вернуться. Убитые нами преграждают нам дорогу домой", – неожиданно подумал он. В следующую секунду Мибл понял, что это не его мысль, а неизвестно откуда всплывшее высказывание Шэдана Харбогадана. Но кто это такой, он вспомнить не смог. Пытаясь отвлечься от этих жутких мыслей, Мибл прислушался к разговору друзей.

"…пищеварения произошел неимоверно быстро", – объяснял Чумфу Туоки. – "Можно сказать, что Мибл воплотился в тело съеденного. Я боюсь, что теперь он навсегда останется таким. Хотя, впрочем, я не специалист".

«А кто здесь специалист?», хмыкнул Чумф.

Мибл снова опустил взгляд. Две ослепительные точки, двойная звезда этого мира, уже вставали над горами. Свечение дороги начинало меркнуть. "Это Серебряная дорога", – снова подумал Мибл. – "А идет она по берегу реки Дидаде. Дидаде вытекает из озера Шэрд, что в Диразе, и впадает в Рарера напротив Цачеса».

Несмотря на столь глубокие познания, Мибла не оставляло чувство, что он здесь впервые. Что никогда раньше он не видел все эти реки и дороги вот так, сверху, во время полета, словно объемную красивую карту. «А вот карту… именно карту я и видел», вдруг понял Мибл. – «Как странно все… Может, часть личности съеденного перешла ко мне вместе со всеми ненужными знаниями о местности, которыми он располагал?».

Троица миновала огромные черные ворота, преграждавшие выход из ущелья. Путешественники оказалась над долиной, в которой блеснуло озеро.

"Помнишь, ты собирал аборигенские названия этих мест?" – спросил Чумф. – «Ты сам мне рассказывал, что вот это ущелье, над которым мы сейчас пролетели, у местных называется Ущельем Голосов Мертвых. Там все время воет ветер. Легенда аборигенов гласит, что это плачут души заложников. Местный великий завоеватель убил их там после отказа осажденных сдаться».

"А, так я знал это все и раньше!", с облегчением подумал Мибл и уверенно ответил:

"Да, помню. Это Вход. За ним дорога разделится на две, налево пойдет дорога Рикса, а направо – Дорога в Горную Обитель Харбогадана".

"Вот и славно", – обрадовался Чумф. – "Так ты и все остальное скоро вспомнишь".

Кэцэры летели прямо на запад – к Воротам Ожидания перед Шамболором, ориентируясь по Дидаде. Когда под ними, словно стальная неровная простыня, промелькнуло озеро Шэрд, Мибл увидел на его берегу какие-то развалины. «Это Старое Поселение», услужливо подсказал ему внутренний голос. – «Отсюда почти Четырнадцать Звездных Лет назад вышло на завоевание всего мира воинственное племя сареасов».

Мибл разозлился на свою память, сохранившую такие ничтожные факты, и скрывшее в черных пустых глубинах его знание самого себя. На тридцати Великих ступенях перед Воротами Ожидания все трое опустились передохнуть в тени Привратников. Эти две башни контролировали проход в Шамболор. Кэцэры не подавали виду, но Мибл и сам понимал, что они утомились тащить его беспомощное тело.

"Далеко еще?" спросил он у Туоки. – "Может, уже и пешком дойдем?"

"Сиди-сиди», улыбнулся Туоки. – «Прилетели уже. Сейчас Иньяр услышит нас и откроет ворота".

На его последнем слове ворота действительно распахнулись. Кэцэры прошли внутрь и оказались в большом зале, занимавшем весь первый этаж башни. Внимание Мибла привлекла мозаика на стенах – это явно была карта здешнего мира. Единственный изображенный континент формой походил на лежащую на боку каплю. Дальняя стена была практически пустой. На голубой мозаике резвились крошечные фигурки китов и морских змеев, а ближе к потолку была изображена россыпь островов. На одном из них находилось изображение башни, рядом с которой сидел черный дракон. Мибл прочел надпись над башней: «Лианорре». Что-то дрогнуло в его душе – так иногда звенит стекло в раме из-за проезжающего по мостовой тяжелого грузовика.

"Здравствуй, Мибл!" – услышал он и перевел взгляд.

«Я Иньяр», представился кэцэр, только что вошедший в зал. – «Ну как ты?»

"Не помню ничего", – ответил Мибл с грустью. – «Я очень устал».

Иньяр окинул его взглядом цепких черных глаз и усмехнулся. На нем были яркие просторные одежды, свободно свисавшие и доходившие почти до пола. Но они отличались от потрепанной одежды Мибла не только покроем. Они составляли одно целое с телом Иньяра, и, собственно и были его телом.

К горлу Мибла почему-то подступила тошнота.

"Тогда тебе надо узнать, что я – командир этой шайки", тем временем сообщил ему Иньяр. – "Тебе просто повезло. Многие из нас хотели бы все забыть, да вот не можем, живем и мучаемся… Сейчас отдохнешь, не переживай», добавил он, окинув Мибла оценивающим взглядом.

Иньяр направился в дальнюю часть зала, где был выход во двор. Мибл, Чумф и Туоки последовали за ним. Когда они добрались до соседней башни, Мибл уже с трудом волочил ноги.