— Баньку недавно срубили? Такой запах! — зажмурился от удовольствия Никита.

— Баньку Валера пострил. Просторная, удобная, будет, где грязнулям-полякам мыться, когда мы уедем, — похохатывал Олег.

— Моих заслуг здесь немного. Местных жителей припряг, пару дней последил, — как всегда, старался быть точным Валера.

— Он тут развернул банно-прачечный комбинат, всех заставил перемыться и постираться. Для твоего отряда смену чистую приготовил из трофейного, — немного презрительно хвалил Олег Валеру. И закончил совсем мрачно, — а пару немцев упустил.

— Ты тоже промашку дал. Их серебро отыскать не смог, — огрызнулся Валера.

— Куда нам столько? Ты и так четверть тонны перехватил, я из пруссов почти полтонны вытряс, в Плоцке трофеев взяли на двадцать тысяч гривен. А ты, Никита, сколько привез? — вальяжно развалился на полке Олег, и жадно присосался к кувшину.

— Полторы тонны серебра. Копейки! У пруссов большая половина добычи, серебра того самого самородка, осталась.

— То-то они за тобой сюда табунами пруссы потянулись, аж страшно на их бандитские рожи смотреть. Я думал это разбойники, а это купцы прибалтийские! — заржал Олег.

— Что купцы, что бандиты — нет у них различия. Серебро есть покуда — торгуют. Купца без должной охраны увидят — грабят, — подтвердил Никита, — я молодежи набрал, пруссов. Дисциплины никакой, но смерти не боятся — язычники.

— Много? — спросил Олег.

— Сотню. Даже сын вождя имеется, волчонок Вилкас. Гордый, бесшабашный, тупой.

— Может, он по русски плохо понимает? — уточнил Олег.

— Я и говорю тупой, — засмеялся Никита.

— С чего это мальчишки местные на службу к тебе пошли? Вроде отцы их хороший куш взяли? — подозрительно поинтересовался Олег.

— Какой ценой? Из сотни прусских матерых охотников выжило не больше дюжины.

Большую половину уничтожили поляки и немцы. Последние еще и серебро отобрали. Ты сам прошелся по их деревушкам с огнем и мечом. Целый род без мужиков оставил. Серебро покойникам не нужно, — Никита стер улыбку с лица.

— Наши трофеи от грабежа Плоцка весомей и наглядней. А потери? Их, считай, не было, — согласился Олег.

— Столько людей погубило проклятое серебро! — произнес сентенцию с надрывом Валера.

— И сколько еще погубит, — засмеялся Олег, — галицкий князь Удатный не зря носит такое имя. Удачливый разбойник! Слухи о нашем серебре до него уже дошли, так что в Берестье нам путь заказан.

— Надо продавать трофеи пруссам. Здесь и быстро, — согласился Никита.

— Я две недели назад направил к Неждану гонца, чтобы ждал нас в Слониме. Он увел туда две тысячи пленных и польский обоз. Там нас ждет десять штук гривен, — неторопливо проговорил Валера, — пиво горькое. Как ты его пьёшь? Валера выплеснул остатки пива из своего кувшина на горячие камни.

— Ты не слишком полагаешься на Неждана? Сбежит он с деньгами.

— У меня весь его отряд переписан. Все воины карачевские, коренные, сам их отбирал. Картотека у меня на них полная. Семьи у всех большие, продам в рабство — компенсирую потери.

— Странный ты, Валера, либерал. То тебе поляков жалко, то своих без сожаления в рабство готов отправить? — неприязненно прищурился Олег.

— А либералы, они такие. К русским относятся плохо, а к иностранцам хорошо, — невесело рассмеялся Никита.

— А мы, — ударил себя в грудь Олег, — мы никого не жалеем. Своих не любим, а чужих ненавидим. Олег любил ёрничать, злить Валеру, хотя, по-своему, подружился с ним. Единственное, что его раздражало — это невозмутимость коробовского старшего сына.

— Обманывать и предавать себя — такую роскошь мы позволить не можем, — изрек Валера очевидную истину. Подумал, и вставил Олегу шпильку за его нерусскую фамилию, — один у нас патриот, и тот немец.

— А по морде? А в пузо? — Олегу давно надоела дежурная шутка Валеры, обидная и несмешная.

— А фамилия у Олега совсем не немецкая. Те односложные, — заржал Никита, намекая на еврейский след.

— Заканчиваем глупости, — Олегу надоел разговор, — «банщиц» давайте позовем. И хотя в бане их трахать нельзя, но пощупать можно.

— Кобель! — позавидовал Валера.

— Котяра! — весело добавил Никита.

Новые крепости, в Прибалтике, немцы строили деревянные, с насыпным холмом в форме усеченного конуса. У основания холма находился ров, на вершине — стена из очень тесно пригнанных брусьев, с построенными по окружности башнями, в центре сама крепость, расположенная так, чтобы вход был доступен только по мосту через ров. Крепости должны были не допустить движения врага по реке или дороге, и создавались так, чтобы защищать границы ордена, и контролировать местное население. Фактически эти крепости ничем не отличались от стоявших на Руси кремлей. До появления каменных замков должно было пройти еще много времени. Строительство их шло медленно, технология возведения была другая. Из-за тяжести каменных построек, их нельзя было строить на насыпных холмах, и они были слишком дорогостоящими. Для Мышкина, особенно важны были бои на открытой местности, с тяжеловооруженными всадниками. Ему нужны были люди, которые бы имели опыт конного боя. Возможность немцев спрятаться в крепости, и нападать свежими силами, в удобное для них время, в удобном для атаки месте, не устраивала Иннокентия Петровича. Он поставил перед Коробовым задачу: за два оставшихся месяца либо изготовить стенобитную машину, либо снабдить его достаточным количеством горючего материала. А лучше и то, и другое.

Валентин Коробов предложил Мышкину самое простое устройство — тяговый пращемет. Его главным достоинством была исключительная простота изготовления.

Везти с собой в Прибалтику необходимо было только веревки и несколько небольших, простейших металлических деталей. Деревянные части любой плотник сможет изготовить на месте за считанные часы. Для метания подойдут и камни, и горшки с горючей жидкостью. Плотники сделали для Мышкина пару пращеметов. Через два месяца, в честь возвращения из польского набега товарищей, Иннокентий Петрович устроил соревнования. Молодежь, в азарте, метала по тысяче булыжников в час. Мышкин признал нормальной скорострельностью — десять выстрелов в минуту. Олег сразу предложил новшество. Тянуть веревки можно заставить местных крестьян или пленных. Навык потребуется только от наводчика. Необходимо было организовать обучение воинов, не каждый, повиснув на праще перед запуском, сможет прицелиться. Темп стрельбы всех удивил, раньше они считали, что любой камнемет требует долгой подготовки перед выстрелом.

Мышкину понравилась возможность стрельбы навесом, можно перебрасывать снаряды через крепостные стены. Невысокая точность стрельбы Мышкина не волновала, достаточно, чтобы снаряды попадали в крепость. В итоге Мышкин попросил Валеру, приготовить ему целую сотню комплектов для строительства камнеметов. Десяток бочек со смолой показались Мышкину недостаточным, даже для поджога одного замка. Но его заверили его, что он легко докупит смолы по дороге.

Нанятые Никитой в Пруссии молодые язычники Мышкину не понравились. Иннокентий Петрович уже набрал пять сотен парней, и они прошли его жестокую муштру.

— Что ты мне расхваливаешь ярость и бесстрашие пруссов? Дисциплина и навыки командного боя — вот главное. Твои дикари с каменными топорами и костяными стрелами мне даром не нужны. Я не успею их ничему научить, через две недели отправляемся в балтийское турне. Дружинников из Берестье совсем напрасно нанял. Старики, в среднем четверной за плечами. Переучивать таких поздно. А гонору! На троих хватит! — Мышкин скептически оценил никитино пополнение.

— Влияние близкой Польши, — влез в разговор Олег.

— Захотят «старики-дружинники» — переучатся, а с дисциплиной у них уже порядок. Кто не сможет — выгоню. Кому они нужны без оружия после польского плена? Это касается и моих «диких пруссов». Они не умеют воевать в строю, не знают типовых построений, ты прав. Но есть полицейские операции, сбор трофеев, охрана пленных. Можно использовать их там, — попытался оправдаться Никита.