– Да ну? – наконец изволил отозваться Ли. – Так уж и ждет?

Эльф на минуту опустил глаза, сосредоточился и не без воодушевления начал:

– Страна близка к гражданской войне. Принцесса… ну что я буду рассказывать вам о Маэйр, мой принц, вы сами знаете, какова она. В королевстве разброд, законы не выполняются, на королевские указы обращают все меньше внимания…

Март навострил уши, а Ли искренне удивился:

– Королевские? Неужто на прелестную матушкину головку возложили Дарсиар? И она это пережила?

Эльф смутился.

– Нет, принц Линнар. Это так… фигура речи. О коронации Майэр и не помышляет, ее вполне устраивает и регентство. Но она растеряла остатки уважения, ее перестали воспринимать всерьез…

– А при мягкости ее характера, полагаю, это чревато неприятностями вплоть до отделения туловища от головы, – насмешливо подхватил Ли. – Март, душа горит, неужели ничего не осталось?

Март отложил свое рукоделие и без слов поставил перед Ли оставшуюся с вечера кружку с чаем. Неполную. Ли присосался к ней с блаженным видом закоренелого пропойцы, шумно выпил, икнул и расслабился. Икать не стоило – перебор. Неубедительно.

– Казни уже начались, – замогильным голосом произнес эльф. – Несколько славных родов уже не существуют. Те, кто осмеливался не повиноваться открыто.

– Ну так свергните ее к черту, раз она уже мало кого устраивает, – предложил Ли.

– Элении нужен истинный Маэйр. Тот, на чью голову можно возложить Дарсиар.

– И что ж сталось с кузиной Филли и кузеном Риаром? – лениво осведомился Ли. Лицо эльфа дрогнуло, а ведь до того напоминало маску.

– Леди Филар умерла родами… и ребенок тоже не выжил. Риар погиб… при странных обстоятельствах.

Ли помолчал.

– Филли жалко. А кто Риара угробил… при странных обстоятельствах? Неужто Маэйр? Побоялась конкуренции… Ну ладно. Что ты ждешь от меня?

– Вы нужны Эле…

– Это ты уже говорил. Скажи, нужна ли Эления мне.

Ага, вот тут, кажется, до эльфа начало доходить, что принц Линнар не так уж отупел, как могло показаться. Ли это тоже сообразил и пригасил блеск в глазах. Эльф, похоже, к вопросу был готов.

– Вы нужны Элении, принц. Как объединяющее звено. Разброд может прекратить только истинный Маэйр, только кандидатура Маэйра устроит всех. Черт возьми, Линнар, мы предлагаем тебе Дарсиар!

Ли целую минуту изучал эльфа, потом перевел взгляд на Марта и удивился:

– Интересно, Март, а почему тебе никогда не приходило в голову щедро предложить мне мои штаны? – Март пожал плечами – я, мол, щедрый, не жалко, носи и так, и Ли продолжил: – Ты предлагаешь мне то, что и так мне принадлежит. Особенно сейчас. Но не хочешь объяснять, зачем это нужно мне. Произнесешь пафосный монолог насчет моего долга и грядущей гибели Элении? Да пусть гибнет. Плевать. Что я должен Элении? Что я от нее видел? Не просыхающего отца? Мать, которая со всеобщего одобрения забрала власть себе и не спешила ее отдавать, даже когда я достиг совершеннолетия? – Он встал и оперся сжатыми кулаками о стол. – Ты всерьез думаешь, что я забуду арену? Забуду ваши лица? Вас были сотни, лучшие семьи королевства, благороднейшие эльфы – и вы сидели и наслаждались зрелищем. Вы не то что не протестовали, вы даже не ворчали. Ведь и ты был там, Фарам? Был?

– Был, мой принц, – признал эльф. – Не стану клясться, но это был худший день в моей жизни.

– В твоей? Интересно…

– С этого и начался разброд. Маэйр перешла все границы разумного…

– Ага, – перебил Ли, – и вам хватило всего десятка лет для осознания мысли о том, что скармливать тиграм истинного Маэйра все-таки нехорошо…

– Принц, вы должны понять…

– Понять? – рявкнул Ли. Март принял позу, из которой проще было бы на разгневанного принца бросаться, чтоб не допустить смертоубийства. – Ты в сторону Марта даже посмотреть не соизволил, а он единственный из всех не думал и не остерегался, а просто прыгнул на арену! Чем кончилась бы тогда Игра богов?

Эльф молчал. А что уж тут скажешь. И правда, сидели и смотрели. Молча. Ну ладно, Март просто дурак, и поступок был глупый, но не смогла бы принцесса всех скормить тиграм или даже просто перевешать. А так для них это стало поводом для раздумий, достойна ли милая маменька целым королевством управлять…

– Вы правы, принц Линнар, – глухо сказал эльф. – Мне нечего возразить. И Элении нечего возразить. Вы просто… вы подумайте. Вот-вот начнется настоящая гражданская война. Эления может погибнуть.

– Может, – уже спокойно согласился Ли. – И если бы Март не прыгнул тогда на арену, Эления погибла бы намного раньше. По ней просто прокатилась бы армия Харта, а так как эльфы не сдаются, то их бы аккуратно перевешали. Так и передай Элении. Пошел вон.

Эльф встал, поклонился и повернулся к двери. Взгляд его упал на Марта и даже немного на нем задержался. И было эльфу очень плохо, стыдно, тошно и противно. И ведь не потому, что надежда Элении предстала перед ним в таком непотребном виде.

Ли опустился на свой табурет и почти жалобно спросил:

– А вина нету? Ну и ладно…

Март сделал последний стежок, оторвал нитку и полюбовался результатом. Аккуратно сделал, почти по-женски. Прилично выглядит, и носить не стыдно.

– Штаны снимай, – скомандовал он, – зашить надо, пока сильно не расползлось.

– И это единственное, что ты можешь сказать? – прищурился Ли. – И никаких комментариев?

Март пожал плечами. Этот жест Ли регулярно истолковывал чересчур усложненно, вот и сейчас решил почему-то, что Март вложил в него чрезвычайно глубокий смысл, а не обычное «а-что-тут-говорить». Обычно он разражался язвительными монологами, готовый взорваться в любой момент, так что приходилось следить за тем, чтоб не пожать плечами еще раз. Но сегодня лишь уставился заметно потяжелевшим взглядом. Неприятно. А главное, неизвестно, чего он ждет. В проклятые последние годы Март перестал понимать Ли.

– Ладно, – неожиданно мирно сказал Ли и принялся стягивать штаны. – Иголку дай, я и сам зашить могу не хуже тебя. И не косись на мои руки, не дрожат.

В доказательство он вытянул руки, и правда не дрожавшие, а штаны свалились на пол. Великоваты были. Ли уселся на кровати, замысловато подвернув под себя ноги, и принялся за работу. С комментариями.

– Принц Линнар за художественной штопкой. Эпическое полотно кисти дворцового художника. Как думаешь, Март, в Элении в ходу картины, где принц Линнар пригвождает императора Харта копьем к замызганному трактирному полу?

Март хмыкнул. Во всех легендах, даже самых завиральных, императора побеждал исключительно Лумис, пусть и при активном содействии короля и принца. Негоже смертному убивать бога, даже если бог всего лишь возносится в свои чертоги, теряя на какое-то время способность появляться среди людей. Богов надо чтить. А не хотелось. После Игры – особенно.

Картины они видали. Монстров принц Линнар, меньше всего похожий на себя, пригвождал. И к земле, и к стенам. Даже к гранитным скалам. Кто, спрашивается, рассказал? Ведь одно чудище они и в самом деле прикололи к скале. Март и приколол. Подхватил валявшееся тут же копье, а оно не то что в чудище вошло, как теплый нож в масло, но и в скалу воткнулось на добрый локоть. Они б копье, может, и забрали, да чудище почему-то не умерло, продолжало дергаться, пыталось дотянуться когтистыми лапами. Всеми шестью. Лапы были длинные, не получалось подойти на длину меча, чтоб голову снести, и они оставили чудище умирать. Нет, Март его особенно не жалел – оно едва Берту кишки не выпустило, но вспоминал.

В общем, картины были, а Марта на них не было. Его броскую внешность присвоили как раз недотепистому Лумису, и был тот красавец с широкими плечами и синими глазами. Когда блондин, а когда (чаще) брюнет, потому что золотистоволос и почему-то кудряв неизменно был принц Линнар.

Ладно. Что уж теперь, в самом деле.

– Что бы ты на моем месте сделал?

Март едва не пожал плечами.

– Не знаю.

– Врешь, – с удовольствием обвинил Ли. – Ты преисполнен романтических бредней о долге и прочем, ты бы принял предложение и отправился спасать эльфийское королевство.