Через несколько минут свалка прекратилась. Индейцы отпустили Джонсона из палатки. Он ушёл, осыпая всех грубой бранью и плюясь во все стороны. Джонсон был не единственным белым человеком в становище Черноногих, с ним жили ещё несколько вооружённых до зубов приятелей. Позже, на рассвете, Три Орла обнаружил, что эти люди выкрали его дочь (возможно, с её согласия) и на резвых конях умчались с места стоянки.

Через несколько недель девушка вернулась в родное племя, совершенно подавленная, с поникшей от стыда головой. Джонсон опозорил её, затем прогнал. У индейцев племени Абсарока, заклятых врагов Черноногих, Джонсон нашёл другую девушку и взял её в жёны. Три Орла долго ругал свою дочь за то, что она не сумела по-настоящему понравиться Джонсону.

– Теперь Джонсон не захочет встречаться со мной и приносить подарки, – огорчился Три Орла. – Теперь, когда он прогнал тебя, дочь моя, он перестал быть моим родственником. Теперь он не будет бесплатно угощать меня водкой, печеньем и другими лакомствами, которые он привозит из форта.

ОПАСНЫЕ РАЗДОРЫ

После этого происшествия Серый Бизон вновь стал беззаботным ребёнком и смутно помнил о случившемся. Дети легко вычёркивают из памяти дурные вещи. Я жил бок о бок с Серым Бизоном и хорошо знаю, что он чувствовал и как воспринимал мир. Нам, детям, было свойственно видеть только хорошее. Нас интересовала жизнь вокруг нас. Мы общались с нашими товарищами, играли в стрельбу из лука по мишеням, метали маленькие копья, устраивали «вылазки лазутчиков», утаскивая куски мяса, которые женщины вывешивали для копчения. Когда совсем не было дел, что случалось крайне редко, дети уходили в прерию и учились разговаривать с животными. Это может показаться странным занятием некоторым читателям, но мы на самом деле учились общаться с животными. Все звери – наши братья. Они лишь имеют другой облик и другой язык общения. Мы понимали голоса птиц и зверей. Мы знали, что означают их крики, и сами пытались разговаривать на том же языке, изучая его. Это получалось не у всех, но у многих. Общение с животными было необходимо. Изучая язык зверей, мы учились их повадкам, их взглядам, их пониманию жизни, следовательно, постигали совершенно новую и очень важную сторону жизни.

Время шло. В те дни мы, племя Черноногих, ещё могли свободно передвигаться по прериям. Нашей стихией были просторы, бесконечные просторы прерий. Взор индейцев всегда был устремлён вдаль. Там нас ожидали опасности, приключения, там были звери, там скрывались враги и таилось неизвестное. Ещё не совсем угасли старые раздоры с соседними племенами, и нашим людям требовалось всё время быть начеку.

Но из-за синего горизонта на Черноногих надвигалась беда более страшная, чем враждебные соседние племена. Надвигалась беда в облике белого человека. Всё чаще и чаще в наших деревнях велись о нём разговоры у ночных костров. Эти рассказы особенно возбуждали воображение детей. Мы узнали, что где-то была «большая вода», которую белые люди называли словом «океан». Узнали и о том, что Бледнолицые проложили какую-то необычную дорогу и пустили по ней «длинные дома» на колёсах, громыхающие и гудящие; эти дома назывались «поезда». На этих поездах в прерию приезжало множество белых охотников, которые принялись беспощадно уничтожать бизонов.

Бизон (на языке Черноногих «ийнийуа») был символом благополучия для всех индейцев. Из его шкуры шились покровы для жилищ, мясо шло в пищу, жилы использовались в качестве надёжных ниток для шитья, мы использовали даже навоз – он служил отличным топливом для костра. Но уже через несколько лет после постройки железных дорог огромные стада бизонов сократились до минимума; Бледнолицые охотники стреляли в животных прямо с поезда. Они убивали бизонов ради удовольствия. Белые люди имеют очень странный ум, индеец не понимает мыслей Бледнолицых.

Всё труднее и труднее становилось Черноногим находить бизонов. В те годы Черноногие стали часто голодать.

В то памятное голодное время Серому Бизону пришлось пережить тяжёлое душевное потрясение, первое в его жизни. В его лагере, как и в других деревнях, было много собак. Они часто служили индейцам для перевозки вьюков, если не хватало коней. У каждой семьи имелось много собак, у иной – несколько десятков. Любимцем и верным другом Серого Бизона был Пононка, огромный пёс, явная помесь с лесным волком. Имя «Пононка» в переводе с языка Черноногих означает «лось». Собака получила это имя из-за большого роста.

Когда голод особенно терзал индейцев, они ели собак. Это было в порядке вещей, никто не считал убийство домашней собаки преступлением. Несмотря на то, что многие собаки были настоящими друзьями людям, индейцы понимали, что собаки – прежде всего звери, поэтому их можно было потреблять в пищу в случае возникшей нужды.

А нужда в мясе была огромной. Наше племя никак не могло отыскать бизонов, поэтому стало забивать домашних собак. Наконец, наступил день, когда и Пононка должен был отправиться в котёл. Серый Бизон воспротивился этому.

– Сынок, – уговаривала его мать, – собака должна умереть, чтобы спасти жизни нам, людям. Таков порядок вещей.

– Пононка не должен погибнуть, не может погибнуть! – кричал мальчик в ответ. – Пусть пропадёт весь свет, только не моя собака. Не дам моего Пононку, не отдам моего друга на съедение!

Мальчик умолял так горячо, так страстно заклинал всех, так яростно бросался на защиту собаки, что поражённые люди смотрели на него с тревогой.

– Ответьте мне, – спросил Серый Бизон, – разве эта не моя собака?

– Твоя.

– Тогда какое право вы имеете распоряжаться тем, что принадлежит мне?

– Ты прав, собака принадлежит тебе, но ты должен подумать не только о себе, но и о других людях. Иногда надо уметь переступать через свои привязанности.

После долгих споров Пононке всё-таки была дарована жизнь.

Да, времена были тяжёлые. Пользуясь нашим ужасным положением, американское правительство подсылало к нам своих агентов. Они уговаривали наших вождей продавать американцам наши земли, бросить нашу свободную кочевую жизнь и принять власть белых людей. За это американское правительство обещало бесплатно содержать нас в резервации. Зная печальную судьбу южных племён, мы не поддавались на уговоры. Мы всё ещё надеялись прожить охотой. Да и как можно было продавать землю? Разве земля товар? Разве земля не есть самое главное, что нас окружает? Разве не все люди ходят по ней? Разве трава, деревья и вода родятся не из земли? Разве земля не является матерью всего сущего? Разве не на земле все находят приют?

Нет, Черноногие не желали продавать землю.

– Если мы продадим землю, – говорили вожди, – то белые люди не разрешат нам ходить по ней. Они скажут, что земля принадлежит только им. Как мы будем жить тогда? Как мы сможем ходить по земле?

Несмотря на грозовые тучи, которые собирались над Черноногими, жизнь для детей всё ещё была полна прелести. Дети никогда, как говорится, не вешали нос. С незапамятных времён индейцы, привыкшие ко всяким невзгодам, и теперь радовались солнцу, теплу. Мы, ребята, были очень довольны, когда уходила зима и на небе появлялись первые признаки наступавшей весны. Мы знали, что весна означала, что скоро женщины свернут палатки, сложат шесты на волокуши (бесколёсые повозки), и начнётся радостное перекочёвывание по солнечным прериям.

Перед большим походом в стойбище устраивался большой праздник. Мужчины исполняли ритуальные танцы и песни, гремели барабаны и бубны. Сперва был шумный пир, большое угощение, которое подготавливали все женщины племени. Затем, сразу после ужина, мужчины начинали раскрашивать свои тела яркими красками, раздевшись почти донага – только набедренные повязки прикрывали их. Женщины выглядели прекрасно, облачённые в свои лучшие платья, обшитые бисером и мелкими ракушками. Детей тоже раскрашивали и наряжали в красивые одежды.

Танец имел огромное значение в жизни Черноногих. Через танец мы выражали благодарность Великому Духу за предоставленную нам жизнь, за возможность пережить счастливо студёную зиму. Танец был нашей молитвой о том, чтобы Великий Дух вдохнул в нас мужество на будущее и чтобы мы могли стойко встретить любую беду, любое несчастье.