Ольга приняла уже две таблетки пирамидона, но боль не проходила, странное нервное состояние не покидало ее. Когда на туалетный столик, ярко освещенный солнечными лучами, упала чья-то тень, она вздрогнула. Сегодня, после казни Насти, ей было как-то страшно.

— Это ты, Фред? — Подняв глаза, Ольга натянуто засмеялась. — Почему не идешь, как все люди, в дверь?

— Вот еще! — Федя легко вспрыгнул на подоконник, свесил ноги в комнату. — У тебя же первый этаж. Нет ничего скучнее действовать «как все люди»!

— Но меня могло не оказаться дома, — возразила Ольга, умалчивая, что предупредила мать не впускать никого, кроме Форстера.

— Тогда и окно было бы закрыто, — подмигнул Федя. — в комендатуре мне сказали, что ты дома. Есть срочное дело.

— Не очень-то хочется заниматься сегодня делами. Действуй сам!

— Нет, без тебя не обойтись. — И Федя сообщил о предстоящем собрании.

Ольга вздохнула.

— Соберутся ли? .

— Соберутся обязательно, я ведь помирился с ребятами, — заверил Федя. — Знаю о собрании из самых достоверных источников, от Капустина. Мне поручено известить тебя.

Девушка взглянула на часы и встала.

— Хорошо. А теперь извини. Ко мне придут... по делу. Жду тебя вечером.

Федя кивнул и удалился тем же путем, что и пришел. Уходя, он бросил взгляд на крыльцо. К нему подъехала знакомая машина. Капитан Форстер дернул колокольчик у входа. В полуденной тишине тот звякнул тонко и жалобно.

...Около восьми часов Федя и Ольга подходили к зданию аптеки. Не заходя в дом, они прошли во двор к сараю. Ольга нервно оглядывалась. Тишина, царившая вокруг, гнетуще действовала на нее. Сейчас, в скромном коричневом платье, она была похожа на школьницу.

Юноша тихо приоткрыл дверь. В сарае никого не было.

Попросив спутницу немного подождать, Федя постучался в квартиру аптекаря. На условленный стук дверь открыла Мария Яковлевна. Не дожидаясь вопроса, она прошептала:

— Встреча, в лесной сторожке. Легковая машина № 2442 ждет за углом, возле бывшего кино «Чайка». Не медлите! Я пока останусь здесь.

Федя понял: Мария Яковлевна решила проверить, не явятся ли за ними «хвосты». Нельзя было мешкать ни минуты.

— Они изменили место сбора, — поспешно сказал он, выйдя во двор. — Тем лучше! Узнаем новую точку. Идем!

Не давая опомниться Ольге, Федя взял ее под руку, свернул за угол. Дверца легковой машины была приоткрыта. Водитель, в котором Ольга узнала отца Шурика, поднял руку.

Возле машины девушка оглянулась, замедлила шаг. Вокруг по-прежнему было тихо. Федя ловко подсадил Ольгу, пропустив ее вперед. Машина рывком тронулась с места и помчалась, набирая скорость.

— Куда мы едем? — не отрывая глаз от мелькавших мимо улиц и переулков, осведомилась Ольга.

— За город, — коротко ответил водитель.

— Нас не выпустят. Нужен специальный пропуск!

— Пропуск есть. Все предусмотрено. — Василий Васильевич все ускорял ход.

Они уже выехали за городскую заставу. Должно быть, шофер говорил правду. Караульный пост не сделал даже попытки задержать мчавшийся автомобиль.

Асфальт кончился. Хорошо укатанная дорога скоро сменилась тряским грейдером. Машину бросало из стороны в сторону.

— Эту лесную дорожку любила Настя Кудрявцева, — пробормотал Федя.

Ольга вздрогнула. С какой стати ее сосед вспомнил о Насте? Впрочем, в ее глазах Фред всегда был каким-то «чудаком».

Не доезжая поворота к разрушенной взрывом пещере «Каменное кольцо», машина свернула налево в лес. Умело лавируя между деревьями, шофер вел ее на подъем к заброшенной лесной сторожке. Ольга внимательно смотрела в зеленую лесную глубь. В этих местах она не была ни разу.

Василий Васильевич затормозил. Дальше ехать было невозможно. Сторожка пряталась за непроницаемой стеной густо разросшихся буков, на горе.

— Несколько шагов пройдете пешком. Федя знает дорогу. — Василий Васильевич вышел из кабины, открыл пассажирам дверцу. — Я возвращу автомобиль хозяину и вернусь.

— Разве мы пробудем здесь долго? — шепнула спутнику Ольга, когда они начали подниматься по тропе. — Как же я попаду в город без машины? Мои туфли не для ходьбы в лесу.

Федя взглянул на черные лакированные «лодочки» на ногах Ольги и промолчал.

— Не нравится мне эта затея. — Голос девушки дрожал. — Зачем забираться так далеко? Почему нас никто не встречает? Может, их опять нет?

— Все на месте и ждут вас, — раздался мужской голос. На крыльце сторожки стоял Капустин.

— Дмитрий Николаевич, — обрадованно крикнула Ольга, — я уж думала, мы не найдем вас в лесных дебрях!

Капустин молча посторонился, пропуская приехавших.

— Здравствуйте, друзья! — весело сказала Ольга, войдя в полутемное помещение.

Острые глаза ее сразу разглядели присутствующих. Здесь были члены подпольного бюро, возвратившийся к партизанам Леня Росинкин и еще несколько незнакомых людей в защитных гимнастерках — должно быть, партизаны из отряда Капустина. Среди них сидела пожилая женщина, низко, до бровей, повязанная выцветшим от солнца платком. Ее Ольга смутно припомнила: кажется, до оккупации она работала поваром в детском саду, а потом куда-то исчезла.

Никто не ответил на приветствие девушки. Ей стало не по себе. Ольга невольно обернулась, ища Фреда. Но и он показался ей другим. Губы юноши были плотно сжаты. Глаза смотрели сурово и печально.

Капустин сел на плоский камень у входа. Рядом с ним пристроился Федя. Все места были теперь заняты.

— Куда же мне сесть? — с невольной робостью спросила Ольга.

Один из партизан молча подкатил к ней валявшийся в глубине помещения пенек и жестом пригласил ее сесть.

Прошло несколько минут тягостного молчания. Капустин поднялся.

— Сегодня на рассвете фашисты казнили нашего боевого товарища, секретаря подпольной комсомольской организации Настю Кудрявцеву, арестованную во время выполнения партийного задания. Предлагаю почтить память героически погибшей девушки вставанием.

Все поднялись. Встала и Ольга. В ушах у нее звенело. Тело сотрясала противная мелкая дрожь.

По знаку Дмитрия Николаевича все опять сели. Он тихо сказал:

— Веди собрание, Медведев! Ты являешься заместителем Насти...

— На повестке сегодняшнего собрания у нас один вопрос. — Голос Жени звучал сухо. — Суд над предателем! Над человеком, по вине которого погибла Настя, арестован начальник партизанской разведки капитан Кравцов, давно находится в застенках гестапо дедушка Захар Игнатьевич... Они, как и другие, которых мы потеряли, до последних дней считали предательницу Ольгу Сергееву своим единомышленником и другом.

— Нет! — прозвучал отчаянный крик. — Нет, это неправда, это не я! — В голосе Ольги слышался животный страх. Лицо ее побелело, она с мольбой смотрела на Капустина.

— Товарищ Федор, — жестко сказал Капустин, обходя взглядом Ольгу, — расскажите, что вы знаете по этому делу.

Федя встал и рассказал о том, как после ареста Насти, когда тень недоверия упала на него, он поклялся, что узнает правду, разоблачит предателя.

Неожиданным ударом было для него появление девушки в кабинете шефа гестапо.

— Сомнений не оставалось. Да и сама Ольга не стала скрывать, считая меня гитлеровским шпионом.

— Он лжет, лжет! — снова вскрикнула Ольга. — Не верьте, товарищи! Сам же говорит, что работал у немцев осведомителем.

Федя горько усмехнулся.

— Значит, записка, которая погубила Кравцова, тоже ложь? Ведь это вы писали ее?

Он достал из кармана сложенный вчетверо квадратик бумаги, передал его Капустину.

— Я бежал, чтобы предупредить Бориса Захаровича, но... опоздал. К несчастью, он был в городе и встретился с Ольгой.

Гневный шум пронесся по рядам присутствующих. Записку передавали из рук в руки. Текст ее, подписанный условным паролем членов бюро подпольного комсомола, гласил:

«Ваша племянница очень больна. На выздоровление нет надежды. Ничем не рискуя, можете навестить ее сегодня от шести до семи вечера. Хозяйки дома не будет».