Ноги коснулись гладкой поверхности камня. Я ослабил концентрацию, но не освободился от нее полностью. Контроль информировал меня, что не все ладно. Держа перед собой меч, я быстро осмотрел верхушку скалы, заглядывая в каждую расселину, мне уже не раз приходилось сталкиваться с существами размером с ноготь, но агрессивностью и коварством превосходившими даже шарообразных змей. Хлопот такая тварь могла доставить немало.

Площадка была пуста, словно скорлупа яйца. Мне оставалось осмотреть дом — шалаш из ветвей призрачного дерева. По-прежнему не опуская меч, я осторожно шагнул вперед. В этот миг Контроль буквально заверещал, предупреждая об опасности. В моем доме был некто с весьма недобрыми намерениями. Я не знал, что представляет собой этот некто, и потому ударил по шалашу волной, вызывающей панический ужас. Раздался короткий вопль, после чего из черного отверстия вылетел яркий комок. Я увернулся, существо пролетело мимо меня и исчезло за обрывом. В это мгновенье зашло фиолетовое солнце, а Контроль успокоился, давая понять, что все нормально. Не теряя ни мгновения, я залез в шатер, упал на жесткую шкуру грязебыка и моментально заснул.

Ночью полагалось спать. Таковы правила планеты Кутгар.

Новый день объявил о вступлении в свои права лучами розового солнца. Как обычно, было весьма прохладно. Я нечувствителен к холоду, однако вылезать из шалаша не хотелось, но и оставаться в нем было бессмысленно. Необходимо было найти какое-нибудь занятие. Я вышел наружу и уселся на большой плоский камень. Нежась в ленивых лучах, я размышлял, испытывая при этом невыносимое желание закурить. На Земле я не страдал подобной привычкой, но эта мерзкая отвратительная планетка навевала мысли о сладком уютном дымке. Так приятно сидеть и пускать кольца, наблюдая за суетящимися внизу тварями. Кажется, я начинаю понимать философию курильщиков опия. Что может быть прекрасней безмятежного спокойствия в сказке грез, навеваемых дурманящим дымом. Сидеть и смотреть, как сонно бегут года. Еще бы не помешал бокал доброго вина и кусок мяса. Желудок заурчал, затем передернулся легким спазмом. То был не голод, я не испытываю потребности в органической пище, черпая энергию из любых доступных источников — от звезд, космических излучений, огня и даже темноты; то было воспоминание о вкусе пищи, ощущении, уже почти позабытом. Я сунул в рот камешек и погонял его меж десен. Язык равнодушно воспринял прохладный безвкусный осколок. Снизу из-под скалы донеслось негромкое рычание. Я встрепенулся, внезапно вспомнив о странном создании, накануне поджидавшем меня в шалаше. Кто это был? Какую цель он преследовал? Хотел сожрать меня, подобно прочим тварям, или что-то иное? Ответов на эти вопросы я пока не имел, но знал одно — загадочный гость обладал мощнейшим биополем, сила которого не соответствовала той поспешности, с какой он оставил мое жилище, едва попав под воздействие жестких лучей. Так кто же это был? Обыкновенная мелкая тварь? Но как она в таком случае миновала силовую стену, которой я окружил скалу Ариадны? Я не задавался бы всеми этими вопросами, если бы подобное приключилось в первый раз. Но мне уже приходилось сталкиваться со странными проявлениями некой организованной силы, найти объяснение которым я не мог.

Чтобы преодолеть возведенную мной преграду, требовалось огромное количество направленной энергии. Ни одна тварь из числа известных мне, за исключением Лоретага, не обладала подобными возможностями. Следовательно, я столкнулся с неведомым, чрезвычайно сильным и потому опасным существом. Кажется, оно упало со скалы примерно в этом месте.

Я поднялся, подошел к обрыву и посмотрел вниз. В нагромождении каменных осколков и лишайников трудно было обнаружить что-либо. Поколебавшись, я решил спуститься.

Под скалой царило обычное оживление. Мелькали мелкие существа низшего уровня, манили сочной прелестью лишайники, ядовитые водоросли пытались обвить мои ноги. Я обходил их, не считая нужным прибегнуть к помощи меча. Таинственного визитера, точнее то, что от него осталось, я обнаружил в небольшой расселине. Яркий — зеленый, красный, синий, апельсиновый — комок. Присосавшийся лишайник успел наполовину растворить его. Я отобрал у прожорливого растения уцелевшую часть существа и внимательно изучил его.

Подобных мне еще не приходилось встречать. По виду — простейшее, даже примитивное создание с полным отсутствием организованного мышления. Но меня заинтересовал способ передвижения, каким пользовалось существо. Оно не имело конечностей — я сумел обнаружить лишь две функциональные щели для самых естественных потребностей — но тем не менее великолепно передвигалось. Куда быстрее пиявок, использовавших реактивный принцип. Кроме того, оно сумело проломить силовую стену. А это означало, что существо либо основывало свою жизнедеятельность на особых, неизвестных мне принципах, либо за ним стоял кто-то очень могущественный. Лично я предпочел бы первое. Хотя… Хотя с другой стороны не мешало бы познакомиться с истинным хозяином планеты. Если он, конечно, существует. А он, скорей всего, существовал. Я имел немало косвенных доказательств в пользу этого предположения.

Размышлять на Кутгаре — дело неблагодарное и опасное. Эта планетка признает лишь действие. Я слегка зазевался и не заметил, как ко мне подобрался ломтик. Контроль завопил изо всех сил. Я обернулся в тот миг, когда тварь уже намеревалась вцепиться в мою ногу. Пришлось разложить время. Мир застыл. Я отступил на два шага влево и занес над головой меч. Время, послушное моей воле, вновь устремилось вперед. Ломтик, выйдя из оцепенения, впился всем своим мириадом пастей в глыбу, у которой я только что стоял. Не успели скудные мозги твари осознать причину досадной промашки, как на уродливую спину обрушился меч. Не стану уверять, что он вошел в ломтика как в масло. Ощущение было такое, словно лезвие наткнулось на камень. Но удар получился что надо. Ломтик распался на две части, брызнув в стороны ядовитым соком. Несколько капель жидкости попали мне на руку, я поспешно вытер ее о потрепанный плащ. Затем попытался отдышаться. Сердце колотилось, словно сумасшедшее. Да, на Кутгаре подобные трюки отнимали куда больше сил, чем на Земле. Там я мог держать время сколько угодно и даже не запыхаться. Там я мог без труда сотворить море или гору, здесь же меня едва хватило на силовую стену вокруг собственного дома.

Одолеваемый мрачными раздумьями, я возвратился на вершину скалы и лег на большой плоский камень, причудливой формой напоминавший ложе. Что ни говори, я порядком устал за то время, какое находился здесь, на Кутгаре. Гибель Тенты, поражение в битве против Отшельника и Кеельсее потрясли меня. Затем Кутгар — смерть, замененная ссылкой. Сколько я здесь? Не знаю. Порой кажется — целую вечность. Все земное уже предстает нереальным, лишь опостылевшие солнце да омерзительный пейзаж, переполненный злобой и уничтожением. Я и сам злой. И никогда не был добрым. Я, не задумываясь, обрекал на смерть целые народы. Но делая это, я преследовал цель. Я никогда не убивал просто так, ради прихоти; я почти никогда не убивал, поддаваясь чувству. Я холоден, мой разум довлеет над чувством. В жестокости обитателей Кутгара не было ни капли смысла. Не было даже ни капли чувства. Лев, убивая лань, удовлетворяет кровожадную похоть. Здешние твари уничтожали друг друга, движимые необъяснимым инстинктом. Словно планета пыталась уничтожить саму себя, напитываясь лютой, но равнодушной злобой. Убей ради того, чтобы убить. Серый леопард задирал за день во много раз больше, чем мог съесть. Ломтики уничтожали бесчисленные мириады существ низшего уровня. Многоногие, кормившиеся в основном лишайниками, взрывали клыками огромные пространства, губя все живое. Тотальное уничтожение. Все это выглядело совершенно лишенным смысла. Но тем не менее какой-то смысл здесь был. Живое уничтожалось по чьей-то затейливой прихоти. Некто держал планету в узде бессмысленной злобы, строя на этой злобе свое могущество. Я не придумал это, я знаю. Я чувствую. Ведь кому, как не зрентшианцу, дано видеть злобную ауру. Она исходит отовсюду — от бегающих тварей, лишайников и деревьев, и даже камней. Даже камни и те испускают мертвенное сияние. Но более всего злобы в вихрях, появляющихся из-за горизонта, где владычествует Лоретаг. Вихри вторгаются в жизнь этого уголка планетки и подводят черту существованию многих ее обитателей. Они вычищают все, не оставляя даже крохотной споры.