— Будьте добры, я хочу получить должность королевы, — сказала она. — Там, на витрине, написано, что для этого не требуется предварительный стаж царствования.

Последнее замечание было явно излишним — вряд ли кто мог заподозрить эту маленькую круглолицую девушку в том, что у нее есть предварительный опыт правления королевством.

— Я не служащий этого агентства, — сказал Билли.

— Подойдите к соседнему столу, — посоветовала ей свинья.

За соседним столом сидела ящерица, огромная как крокодил, от которого она отличалась разве что менее свирепым выражением морды.

— Обратитесь к ней, — сказала свинья, в то время как ящерица наклонилась вперед и оперлась передними лапами о поверхность стола — точь-ч-точь продавец в деревенской лавке, когда он говорит: «Ну-с, кто у нас следующий?»

— Что-то мне не хочется, — сказала девушка.

— Глупости, тебе нечего бояться, — подбодрил ее Билли. — Она не собирается тебя есть.

— Вы в этом уверены? — серьезно спросила девушка.

Тогда Билли сказал:

— Посмотри на меня; моя фамилия Кинг и я только что получил королевский пост. А ты, насколько я понял, метишь в королевы?

— Меня зовут Элиза Мак-Куин, — сказала девушка. — И я действительно не прочь стать королевой.

— Как по-вашему, — обратился Билли к огромной ящерице, — подойдет она на эту должность?

— Полагаю, в самый раз, — ответила ящерица и улыбнулась, что отнюдь не сделало ее морду более симпатичной. — Вот, получите адрес, — и она дала девушке кусок пергамента, на котором значилось:

— Ваши королевства, — добавила ящерица. — Находятся через пролив друг от друга.

— Отлично, — сказал Билли, — значит, мы будем часто видеться. Не унывай. Хочешь, поедем вместе, ведь нам с тобой по пути.

— Нельзя, — вмешалась в их разговор свинья. — Королевам положено ездить на поезде. Таков обычай, и к нему нужно привыкать. Итак, ваше величество, отправляйтесь. Мой коллега позаботится о королеве.

— Ты точно знаешь, что они меня не съедят? — еще раз спросила Элиза и Билли вновь ее успокоил.

— Надеюсь, тебе понравится на новом месте, — сказал он на прощание. — Когда обустроюсь в своем королевстве, приеду тебя навестить.

Выйдя на улицу, он направился в ближайшее отделение Королевской почты, приобрел там однопенсовый ярлычок, надписал на нем адрес, прицепил ярлычок на шею и добросовестно опустил себя в почтовый ящик. В ящике накопилось уже много писем, которые послужили ему прекрасной постелью, и очень скоро Билли погрузился в сон. Проснулся он как раз в ту минуту, когда утренний почтальон доставил его к закрытым воротам Парламентского Дворца в столице Королевства Плюримирегия. Воздух Плюримирегии был чист и свеж, что составляло разительный контраст в воздухом Клермонтской площади в заштатном Пентонвилле. Здание парламента стояло на возвышенности в центре столицы, откуда открывался чудесный вид на окрестные холмы, покрытые ярко-зеленым лесом, и на сам город, маленький и опрятный, как города на старинных цветных гравюрах. Он был опоясан высокой и толстой стеной, по гребню которой тянулся ряд апельсиновых деревьев. «Интересно,» — подумал Билли, — «разрешается ли рвать с этих деревьев апельсины. Если нет, надо будет издать разрешающий указ.»

Когда парламент был открыт лакеем, в чьи обязанности это входило, Билли сказал:

— Наконец-то. У вас тут поздно встают. Я прибыл занять должность.

— Короля или повара? — спросил лакей.

— То есть как?! — возмутился Билли. — Разве я похож на повара?

— Вопрос в том, похожи ли вы на короля? — флегматично отозвался лакей.

— Когда я получу место, ты пожалеешь о своей наглости, — пообещал Билли.

— Жалеть буду недолго, — ответил лакей. — Короли появляются и исчезают, а без нас, лакеев, не обойтись. Ни к чему тратить время на препирательства. Милости прошу.

Билли вошел во дворец, и лакей проводил его до апартаментов премьер-министра, который мрачно сидел в кресле, ломая руки и встряхивая волосами, из которых в разные стороны торчали пучки соломы.

— Получен с утренней почтой, ваша светлость, — объявил лакей. — Судя по штампу, из Лондона.

Премьер-министр прекратил ломать руки и протянул одну из них Билли.

— Вы нам подходите, — сказал он. — Сейчас я все оформлю. Только сперва, если вас не затруднит, вытащите из моих волос эту солому. Я был вынужден испортить свою прическу единственно потому, что нам никак не удавалось найти подходящего короля, а солома помогает моим мозгам шевелиться в кризисных ситуациях. Но с вашим прибытием кризис благополучно разрешился, и я могу вздохнуть спокойнее.

Пока он это говорил, Билли вытаскивал из его волос солому. Наконец с этим было покончено.

— Ни одной не осталось? — спросил премьер-министр. — Благодарю вас. Отныне вы приняты на должность — с шестимесячным испытательным сроком. Ваши обязанности не будут слишком обременительными: вы можете делать все, что захотите, а что не хотите, можете не делать. Итак, ваше величество, завтрак будет подан в девять часов. Разрешите проводить вас до королевских покоев.

Десять минут спустя Билли выбрался из серебряной ванны, наполненной ароматической водой, и облачился в самые шикарные одежды из всех, какие ему когда-либо доводилось видеть. Все было из мягкого шелка и бархата, а на туфлях с золотыми каблуками красовались маленькие золотые шпоры. Впервые в жизни он испытал удовольствие, расчесав перед зеркалом волосы и вычистив грязь из-под ногтей — прежде он выполнял эту утреннюю процедуру только как необходимую дань приличиям. После того, как новый король Плюримирегии привел в порядок свою внешность, он вышел к завтраку, который был так великолепен, что приготовить или хотя бы толково описать все подававшиеся блюда мог только крупный специалист по французской кухне. К слову сказать, его величество испытывал легкий голод — у него не было ни крошки во рту с позавчерашнего вечера, когда он поужинал хлебом и сыром в дедушкином доме на Клермонтской площади.

После завтрака он прокатился верхом на белом пони — развлечение, о котором в Пентонвилле знали только понаслышке. К своему удивлению, он оказался превосходным наездником, ни разу не упав и даже не покачнувшись в седле, хотя неоднократно пускал своего скакуна галопом. Затем он отправился на морскую прогулку в небольшой парусной шлюпке и был поражен собственной ловкостью и сноровкой, с какой он управлялся с парусами и кормовым рулем. После обеда король посетил местный цирк, а вечером они всем двором играли в жмурки. Это был незабываемый день!

Следующим утром на завтрак были поданы недоваренные яйца и пережаренная селедка. Король был слишком хорошо воспитан для того, чтобы вслух выражать недовольство качеством пищи, однако настроение у него несколько испортилось.

Премьер-министр опоздал к завтраку. Он вошел с озабоченным видом, при этом из волос его вновь во все стороны торчала солома.

— Извините меня за прическу, ваше величество, — сказал он. — С сегодняшнего дня кухарка уволилась, но через несколько часов на ее место должна прибыть новая. Пока же завтрак пришлось готовить мне.

Билли успокоил его, сказав, что не так уж плохо перекусил и что в крайнем случае может еще немного потерпеть его стряпню. Второй день царствования прошел не менее счастливо, чем первый; к тому же новая кухарка прибыла вовремя, судя по качеству обеда, превзошедшего все ожидания. Большую часть дня Билли провел, стреляя по мишеням из многозарядной винтовки новейшей системы, которая прибыла в столицу с той же почтой, что и сам король. Стрелял он просто на загляденье, всякий раз с расстояния в две тысячи ярдов попадая точно в «десятку».

Согласитесь, подобные вещи встречаются не так уж часто — даже среди королей. Некоторые излишне самоуверенные люди приняли бы это как должное, но Билли начал сомневаться. Ему казалось странным, почему он никогда прежде не обнаруживал в себе столь выдающихся способностей. Особенно же его потряс случай с латинским языком. Между делом сняв с полки томик Вергилия, он вдруг обнаружил, что может читать по-латыни и понимать смысл прочитанного с той же легкостью, как если бы это была простейшая детская книжка из серии «Для самых маленьких». Понимая, что здесь не все чисто, Билли отправился к премьер-министру и спросил его напрямик: