Не каждому удается пережить такое. Но не огорчайтесь, быть может, и с вами это когда-нибудь произойдет: на земле еще остались заколдованные места, правда, с каждым днем их становится все меньше и меньше.

А сад и вправду казался заколдованным.

— Еще рано забираться в дом, — шептал Джеральд про себя. — Может быть, я никогда уже не смогу побывать тут ночью. В этом, наверное, все дело — ночью все кажется совсем другим.

Что-то белое зашевелилось под склоненной ивой, белые руки раздвинули ее тонкие продолговатые листы. На поляну вышла белая фигура — существо с козлиными рожками и копытцами, с мальчишеским лицом и подобающей статью. Джеральд ничуть не испугался. Конечно, это было удивительно, это было волшебно, но Джеральд даже не сознавал, до какой степени все это было странно. Существо потянулось, бросилось на траву, немного покаталось по ней, а потом поднялось и ушло куда-то вглубь лужайки. Но под ивами что-то по-прежнему белело. Джеральд сделал шаг вперед и разглядел опустевший пьедестал.

— Они ожили, — пробормотал он, и тут другая белая фигура вышла из Храма Флоры, прошла мимо него и скрылась в зарослях лавра. — Статуи ожили!

Послышался скрип гравия, в воздух взлетели легкие камушки. Что-то огромное, длинное, темное и почти бесформенное тяжеловесно наползало на него. Вышла луна и осветила чудовищного каменного ящера — точную копию тех, что жили на земле миллионы лет назад, задолго до появления человека.

— Он не видит меня, — прошептал Джеральд. — И я не боюсь. Просто он тоже ожил.

Он протянул руку и погладил кончик гигантского хвоста, медленно проползавшего мимо. Рука его прикоснулась к камню — существо не стало плотью, как он думал, но оставалось камнем — живым камнем. Прикосновение заставило чудовище обернуться, но в ту же секунду повернулся и сам Джеральд — повернулся и со всех ног бросился бежать к дому. Не чудовище ожило от его прикосновения, но Ужас, древний Ужас наполнил сад и гнался теперь за ним. Он бежал от своего Страха, а не от каменного зверя.

Задыхаясь, он прислонился к стене, отсчитывая пятое окно. По изогнутому дереву он успел забраться на галерею под окнами замка и, оглянувшись на серые холмы, увидел, как всплеснулась вода в озере, еще мгновение тому назад так спокойно отражавшем мерцание звезд. Среди лилий и ровных водяных дорожек медленно кружилось огромное каменное туловище чудовища.

Уже перебравшись в комнату, Джеральд бросил последний взгляд через плечо. Озеро затихло и потемнело, и звезды вновь спокойно отражались в нем. В просвет между листьями поникшей ивы вливался лунный свет, и Джеральд мог разглядеть статую, неподвижно и весьма благоразумно стоявшую на своем пьедестале. Все в саду успокоилось и пришло в порядок. Все было тихо.

— Вот черт! — пробормотал Джеральд. — Подумать только — уснул прямо на прогулке. И надо же только, чтобы приснились такие чудеса!

Он захлопнул окно, зажег спичку и при ее свете задвинул рамы. Чтобы найти дверь, пришлось снова чиркнуть спичкой. Он повернул ключ в замке, вышел, снова запер дверь, повесил ключ на гвоздь и тихо пошел по коридору. В конце коридора он остановился, уверенный в своей невидимости, и подождал, пока глаза, ослепленные вспышками спичек, снова не привыкнут к темноте. Пятна лунного света, проникавшего сквозь решетчатое окно зала, должны были указать ему дорогу.

— Хотел бы я знать, где у них тут кухня, — подумал Джеральд. Желание стать детективом слегка повыветрилось у него из головы. Он торопился вернуться домой и всем рассказать об удивительных событиях, случившихся с ним в саду. — Ладно, можно попробовать любую дверь. Я ведь по-прежнему невидимка, — Он поднес руку к лицу. — Все верно, руку свою я не вижу. Вперед!

Он открывал одну дверь за другой, проходя через длинные комнаты с затянутой в коричневые чехлы мебелью, которая казалась белой в призрачном свете луны. Он миновал комнаты, где свечи свисали с потолка изысканной гроздью, комнаты, чьи стены были увешаны оживавшими при лунном свете картинами, комнаты, притихшие под тяжестью шкафов со старинными книгами. Он проходил через спальни, в одной из которых встретил огромное пуховое ложе, на котором, верно, спала королева Елизавета, эта вездесущая правительница, чье ложе, надо думать, можно найти в любом старинном доме Англии. Интересно, много ли времени ей удалось провести у себя дома? Кухню он так и не мог найти. Наконец, очередная дверь вывела его на каменные ступени, те пошли вверх, в узкий коридор, а затем потянулись вниз. В конце концов он наткнулся на дверь, из-под которой пробивался свет. Почему-то на этот раз рука его неохотно поднялась толкнуть эту дверь.

— Что за вздор! — шепнул себе Джеральд. — Не дури! Ты же невидимка!

И он отворил дверь, и тот, кто скрывался за дверью, отозвался глухим бормотанием, похожим скорее на звериный рык.

Джеральд отшатнулся, распластался по стене, пытаясь укрыться. Человек, притаившийся в комнате, выскочил в коридор, и тут же свет мощного фонаря заметался по стенам.

— Все в порядке, — прошептал этот человек, чуть не всхлипнув от облегчения. — Просто дверь распахнулась, просто распахнулась дурацкая дверь — вот и все.

— Черт бы побрал эту дверь! — пророкотал другой голос. — Лопни мои глаза, но я был уверен, что на этот раз мы влипли.

Они снова затворили дверь — ну и пусть себе, подумал Джеральд. Так даже лучше. Эти мужчины ему всерьез не понравились — от них явственно исходила угроза, и оставаться рядом с ними, пусть даже невидимкой, было как-то неуютно. Все, что ему следовало увидеть, он уже видел. Сбылись его предсказания — редкая удача (удача новичка, как сказал бы ему опытный игрок в карты) вывела его прямиком на грабителей в первый же день (вернее, ночь), когда он вздумал заняться сыскным делом. Грабители вынимали серебро из старинных шкафов, заворачивали серебряную посуду в тряпки и укладывали все это в большие мешки. Дверь комнаты была толщиной в шесть дюймов — это было хранилище, почти сейф, и грабители ухитрились взломать его. Их воровские инструменты лежали на полу, на аккуратной матерчатой подстилке, на какую обычно кладут свои инструменты плотники.

— Живей! — разобрал Джеральд. — Всю ночь, что ли, собираешься возиться?

Тихо позвякивало серебро.

— Не громыхай! — предупредил хриплый голос и Джеральд, повернувшись, пошел прочь, ступая осторожно и быстро. Как ни странно, именно сейчас, когда его голова была полна мыслями о серебре и грабителях, а также страхом, что кто-то может последовать за ним по этим глухим коридорам, он вышел сразу к той двери, которая вела на половину слуг — к той самой двери, которую он прежде не мог отыскать несмотря на все свои старания.

Разворачивавшиеся события на ходу превращались у него в голове в стройное повествование.

— Удачливый сыщик, преуспев более, чем смел надеяться, — сами собой складывались слова, — покинул место преступления в надежде найти подмогу.

Но где ему было взять подмогу? В доме, конечно, найдется несколько мужчин, не говоря уже о Тете, но ведь он не сумеет их предупредить. Он невидимка, его никто не услышит, а, услышав, не поверит. К словам Мейбл тоже никто прислушиваться не станет. Обратиться в полицию? Пока он вызовет полицию (как еще до нее добраться?) пройдет столько времени, что бандиты успеют скрыться, захватив с собой серебро.

Джеральд остановился и попытался сосредоточиться. Он обхватил голову обеими руками, чтобы как следует подумать. Вам тоже иногда приходится думать, например, когда вы решаете уравнения или пытаетесь вспомнить дату битвы, в которой Кромвель разгромил Короля.

Наконец, он извлек карандаш и блокнот, положил их на подоконник, нахмурился и начал писать:

«Вы знаете комнату в которой у вас хранится серебро. Сейчас там находятся грабители. Они взломали толстую дверь. Пошлите за полицией. Если бандиты скроются до прихода полиции, я последую за ними».

Он подумал с минуту и приписал: