Победоносное окончание своих походов Фа Нгун пышно отпраздновал в 1357 г. во Вьентяне, приказав зарезать для пира 10 слонов, 1 тыс. быков и 2 тыс. буйволов. Вернувшись в Мыонг Шва, Фа Нгун провел целый ряд реформ. Так, он создал должность упахата (вице-короля) и организовал совет министров из принцев крови, ввел гражданские и военные ранги. Он учредил звания фельдмаршала и генералов пяти армий, на которые делилось его войско. Для охраны порядка в столице и ее округе он назначил двух начальников полиции и одного главного судью Переднего дворца, а также двух начальников полиции и одного главного судью Заднего дворца. Все территории за пределами домена Фа Нгун разделил на 6 главных городов и 4 внешних города, во главе которых поставил губернаторов, подчинявшихся непосредственно ему. Ниже рангом стояли вспомогательные города [267, с. 35–36].

В 1357 г. Фа Нгун издал указ, в первом пункте которого отмечалось, что в королевстве не должно быть воровства и разбоя. Видимо, буйные нравы эпохи военной демократии были еще не изжиты в молодом королевстве Лансанг. Далее, официально запрещалась кровная месть («драки и ненужное кровопролитие между людьми»). Запрещались внутренние войны. Все споры в дальнейшем следовало разбирать только в суде. Смертные приговоры указ рекомендовал выносить только в крайнем случае. Виновным назначалась тюрьма (т. е. государственное рабство) на определенный срок, после чего они могли вернуться в свой прежний статус.

Функции верховного судьи брал на себя сам король, который должен был давать каждые два месяца специальную аудиенцию для приема и разбора жалоб. Феодалы-чиновники каждые три года должны были прибывать в столицу, чтобы вместе с королем молиться духам земли о процветании королевства; неявка грозила наказанием. В четвертом пункте указа устанавливались нормы наказания за некоторые преступления: за адюльтер — штраф 5 бат, за убийство — пожизненное заключение. В пятом пункте гарантировался выкуп лаосских воинов, попавших в плен, и устанавливалась предельная норма штрафа, налагаемого на чиновников, — 100 бат [267, с. 36].

В том же, 1357 г., судя по летописям, под влиянием королевы Нанг Йот Кео (а фактически в силу объективной необходимости), Фа Нгун сделал первые решительные попытки превратить буддизм в государственную религию Лаоса. В Ангкор, только что освободившийся от сиамцев, была направлена делегация с богатыми дарами и просьбой прислать опытных монахов для наставления народа в буддийской вере. Кампучийский король Сурьявамса охотно откликнулся на эту просьбу и направил в Лаос большую группу монахов во главе с бывшим наставником Фа Нгуна Пра Маха Пасманом и его коллегой Пра Маха Деваланкой, а также трех экспертов (Норасинга, Норадета и Норасада), в обязанности которых, видимо, входило увязывание буддийской религии с государственной практикой. Религиозную делегацию сопровождала группа опытных ремесленников и пятитысячная свита [194, с. 118–119; 267, с. 36а]. Монахи везли с собой знаменитую золотую статую Будды Прабанг, отлитую на Цейлоне в IX в. (ей суждено было стать палладиумом лаосского королевства и дать название столице Лаоса — Луанг Прабанг, в современном звучании Луанг-пхабанг), саженец священного дерева боддхи и полный текст буддийского священного писания «Трипитака» [194, с. 119].

Фа Нгун устроил кхмерской делегации торжественную встречу. Началось энергичное строительство монастырей, руководство которыми было доверено прибывшим монахам. Наряду с теравадским буддизмом сингальского толка в Лаос в это время проникает значительное число кхмерских, а также сиамских обычаев и институтов, которые закрепляются в жизни страны.

В 1368 г. умерла королева Нанг Йот Кео, основная проводница кхмерского влияния в Лаосе. После ее смерти Фа Нгун, если верить летописям, превратился в злобного тирана, а гнет его военных соратников, занимающих ведущие посты в королевстве, стал нестерпим. На деле, видимо, все обстояло несколько сложнее. Смерть королевы, вероятно, действительно была переломным моментом, но не потому, что прекратилось облагораживающее влияние ее кротости, а потому, что уход Нанг Йот Кео с политической арены ослабил кхмерскую партию при дворе. Эта партия, состоявшая прежде всего из офицеров 10-тысячного кхмерского корпуса, с которым Фа Нгун начал свои завоевания, продолжала держаться за свои привилегии. Как пишет, опираясь на летописи, М. Манич, «если в чем-нибудь обвиняли слуг отца Фа Нгуна (т. е. коренных лаосцев. — Э. Б.), они подвергались жестокому наказанию. Если же вина была на друзьях Фа Нгуна, сопровождавших его в Кампучии (имелись в виду прежде всего кхмеры и лаосцы, прижившиеся в Кампучии. — Э. Б.), то их только слегка журили или прощали» [194, с. 120].

Против этой-то влиятельной прослойки восстало, видимо, большинство лаосских феодалов, которые в 1371 г. вынудили Фа Нгуна отречься в пользу его восемнадцатилетнего сына Оунмыонга. В 1373 г. Фа Нгун умер в изгнании в независимом тайском княжестве Нан [165, с. 50; 194, с. 120–121; 202 с 35; 267, с. 38].

В 1252 г. монгольские войска под командованием Урянхатая, сына знаменитого полководца Чингисхана, вторглись в государство Наньчжао (расположенное на территории нынешней пров. Юннань). В 1254 г. Наньчжао пало. В 1257 г., завершив покорение окрестных племен, войска Урянхатая вышли к границам Вьетнама. Осенью 1257 г. монгольский полководец потребовал у вьетнамского короля Чан Тхай Тонга пропустить его войска через территорию Вьетнама для удара в тыл южнокитайской империи Сун [15, с. 75; 168, с. 180].

Вьетнам в это время вел войну со своим южным соседом Тямпой. Но перед лицом возникшей монгольской угрозы оба государства прекратили враждебные действия [54, с. 75]. Было ясно, что требование прохода только прелюдия к завоеванию Восточного Индокитая монголами. Король Чан Тхай Тонг проявил решительность и не только отверг требование монголов, но даже арестовал их послов и заключил в темницу. Не дождавшись ответа, Урянхатай вторгся в пределы Вьетнама. Чан Тхай Тонг послал ему навстречу сильную армию под командованием своего племянника Куон Туана [168, с. 180]. Армия Куон Туана не смогла задержать монголов в северных районах Вьетнама и отступила к р. Сам, севернее Тханглаунга (совр. Ханой), куда к этому времени подошли основные части вьетнамского войска. Разрушив мосты через реку, вьетнамцы укрепились за этим водным рубежом. Урянхатай, разведав броды, переправил через реку легкую конницу. Она завязала бой, который отвлек внимание вьетнамцев от переправы главных сил Урянхатая; вьетнамцы потерпели поражение. Урянхатаю, однако, ле удалось отрезать войска Чан Тхай Тонга от стоявшего на реке вьетнамского флота. Чан Тхай Тонг со значительной частью войска погрузился на суда и вышел в море, где монголы не могли его преследовать [15, с. 295–296]. Вслед за этим монголы пошли на Тханглаунг и в декабре 1257 г. заняли его. Вьетнамская столица была разграблена и сожжена. Но непривычные к тропическому климату войска Урянхатая не смогли продвинуться дальше внутрь страны. Вскоре они начали отступление и покинули Вьетнам [15, с. 296; 168, с. 180].

Покидая пределы Вьетнама, Урянхатай вновь послал к Чан Тхай Тонгу послов с предложением подчиниться. Но в это время вьетнамский король вернулся в Тханглаунг и, увидев разорение столицы, пришел в ярость. Он приказал связать монгольских послов и в таком виде отправить их к Урянхатаю. В 1258 г. на престол вступил новый вьетнамский король Чан Тхань Тонг (1258–1279) (король Чан Тхай Тонг, по существовавшей в то время традиции, отрекся перед этим от престола и принял титул короля-наставника, продолжая, однако, влиять на политику). Оба короля понимали, что монгольская угроза еще не миновала, и все же решили начать с монголами мирные переговоры.

Монгольский наместник Юннани Насреддин отправил в ответ на посольство вьетнамцев следующую ноту от имени монгольского народа: «Ранее я направил послов с дружественными намерениями. Ты и те, кто с тобой, арестовали послов и не вернули их. Поэтому в прошлом году (1257. — Э. Б.) я послал войска против вашей страны… Снова направили к тебе двоих послов с умиротворяющими манифестами, возвращавшими тебе твою страну. Ты же опять связал наших послов и так отправил их обратно. Ныне посылаю чрезвычайного посланца огласить манифест: если ты и иже с тобой чистосердечно присоединитесь (к нам), то пусть король лично прибудет (ко мне), если же будете сомневаться и не исправите ваши ошибки, то в будущем ответите мне за это» (цит. по [15, с. 296]).