— Да?.. — сказал Дроздянкин в трубку. — Ты, Борис? Угу-мм... Ладно, жди там, встречай фээсбешников. Никуда не отлучайся — вдруг появится? Осторожен будь! Лады.

Он, помрачнев, положил трубку.

— Что? — тут же спросил Жорик. — Молебоева нет?

— Нет, — подтвердил Дроздянкин. — И, похоже, он в квартире вообще не появлялся после того, как его выпустили из КПЗ. Борис все проверил, с соседями аккуратно поболтал и в квартиру проникнуть умудрился. А там — пыль, пустота... Если бы человек заехал просто забрать необходимое для жизни на несколько дней, а затем смылся, в любом случае следы бы остались. А тут — и пыль, нигде не тронутая, и никаких отпечатков того, что хозяин квартиры хоть на секунду в нее заходил.

— Дела... — озабоченно сказал Илюха.

И тут телефон опять зазвонил. Это был тот человек, которого Дроздянкин называл Владиком и который отправился к Банщикову. Квартира Банщикова тоже была пуста. И, судя по всему, с момента освобождения Банщиков в ней не появлялся.

Этому Владику Дроздянкин тоже велел не отлучаться до прибытия фээсбешников.

— Больше я ничего сделать не могу, — вздохнув, сказал он, когда положил трубку.

— Послушайте! — сказал я. — Но ведь их не могли... Я хочу сказать, что в милиции только по чистой случайности не раскусили, что эти двое — из банды угонщиков. Ведь если бы в них разоблачили Высокого и Круглолицего и как следует тряханули — они много чего могли бы порассказать! И, конечно, подельники позаботились о том, чтобы больше их не нашли! И хорошо, если просто спрятали, а то ведь могли...

— Да! — прогудел Илюха. — Я об этом тоже подумал. Получается, они теперь стали ненужными и опасными, и их вполне могли как и Растопырина... Повезли куда-то, сказав, что спрячут в хорошем месте, на даче, пока шум не уляжется, и где-нибудь в глухом лесу...

— Вот этого я и боюсь, — сказал Дроздянкин.

— Но мне кажется, — заметил Лешка, — что их не станут устранять немедленно. Все-таки они слишком важные члены банды и могут еще пригодиться. Скорей, их сутки-другие подержат в укромном месте, поразнюхают, идет суматоха вокруг их исчезновения или нет, а уж потом будут принимать решение. Если бы за эти сутки определить, где их могут прятать...

— Все верно, — кивнул Дроздянкин. — Только как это определить? Если бы вы, кроме общей догадки, практические идеи предложили — цены бы вам не было!

— Так одну идею сразу можно предложить! — сказал Илюха. — У этой банды угонщиков очень многое было завязано на казино. Значит, и прощупать надо через то казино, в котором они себе намечали жертв! Если они по сговору с кем-то из работников казино действовали — то этот работник может знать как связаться с ними в случае чего!

— Гм... — Дроздянкин задумался. — Конечно, маловероятно, чтобы среди работников казино у бандитов были сообщники. Зачем им? Ведь они посещали казино как обычные игроки, завязывали разговоры с посетителями и узнавали про их привычки и распорядок дня. Тут им не надо было никаких прикрытий от владельцев казино и никакого официального покровительства. Но если они маячили в казино достаточно часто, то про них кто-то что-то должен знать. Беда в том, что они могли посещать не одно определенное казино, а самые разные...

— А в каком казино вы сами бывали? — спросил Жорик.

— Я-то всегда сопровождал хозяев в казино «Беверли». Это одно из самых лучших и престижных заведений в Москве. Там-то, значит, преступники и положили глаз на нашу машину...

— ...Значит, надо выяснить, — перебил Жорик, — бывали ли в этом казино и другие жертвы. И Легавин, и «Адам и Ева», и Нырков, и кто там еще...

— Ныркова можешь исключить, — сразу сказал Лешка. — Они без всяких казино знали, кто он такой и где его искать, раз сами ему машину продали. А вот насчет остальных...

— Я могу точно сказать насчет «Адама и Евы», — сказал Дроздянкин. — Их несколько раз приглашали с концертами в казино «Беверли». Я их концерты отлично помню. И, кроме гонорара, они получали кучу бесплатных жетонов на игру — нечто вроде рекламной акции. Я как-то стоял рядом, когда они играли — и Дамоклов, и Ева, и другие музыканты.

— Есть! — Жорик восторженно взмахнул сжатым кулаком. — Теперь бы еще кого-нибудь проверить...

— Я думаю, про это и без нас догадаются, — сказал я. — Мне, вот, другая мысль в голову пришла. В любом крупном казино сейчас устанавливают скрытые видеокамеры — чтобы мошенников отслеживать и вовремя предотвращать всякие другие неприятности. Сколько обычно хранятся эти записи? Если не меньше месяца — то на них вполне могут где-то промелькнуть наши «клиенты». И Банщиков, и Молебоев, и, возможно, какие-то их сообщники, с которыми они информацией обмениваются...

— Даже если такие записи и хранятся определенное время, ты представляешь, сколько мы их будем просматривать? — сказал Жорик. — Мы в них потонем дней на десять, не меньше!

— Самое главное, мне кажется, не в этом, начал Илюха. — Про связь с казино теперь всем известно. Ловить тут нам нечего. Я думаю, пленки милиция забрала, и уже целый отдел над ними работает. Нет, надо придумать что-то другое, такое, чтобы никому, кроме нас, в голову не пришло. Тогда мы смогли бы спокойно эту версию проверять, не путаясь ни у кого под ногами. А если идея окажется неправильной, то и вреда не будет.

— Да это и так понятно! — раскипятился Жорик. — Опять у тебя общие слова получаются! А нам что надо? Во-первых, чтобы Молебоев с Банщиковым в живых остались, это раз! Остальных преступников определить и выловить, это два! Вот тут у тебя есть какие-нибудь мысли, конкретно?

— Конкретно — это, значит, вокруг казино искать, — сказал Илюха. — Конкретное место, мало, что ли?

— Ребята! — вдруг сказал я. Меня самого поразила мысль, стукнувшая мне в голову. — А не может быть так, что их освобождение и угон машины Ныркова как-то связаны? Машину умыкнули прямо перед тем, как их отпустили под подписку! Вдруг такое совпадение совсем не случайно, а? И именно на машине Ныркова — бывшей машине Легавина — их повезли куда-то? Но тогда вопрос, зачем это понадобилось!

— Голова! — Дроздянкин поглядел на меня с уважением. — Но если ты прав, то объяснить, зачем это понадобилось, совсем просто! Чтобы всех зайцев убить одним выстрелом!

— Как это? — не поняли мы.

— А вот так, — Дроздянкин от возбуждения стал вышагивать по комнате. — Автокатастрофу инсценировать. Причем у Банщикова и Молебоева найдут запасной комплект ключей от машины, это раз. Оставят какое-нибудь свидетельство того, что эта машина принадлежала Легавину, прежде чем ее угнали и толкнули Ныркову, это два. Заодно в машине будет один из пистолетов, из которых расстреляли Растопырина, это три. И что получится? Получится, что Банщиков и Молебоев, выйдя на свободу, испугались, что их могут разоблачить, особенно если на Растопырина выйдут. И вот они решили избавиться и от вещдока, от «Шевроле», и от ненужного свидетеля. Тем более, что от этого вещдока у них сохранился комплект ключей. Убили Растопырина, отсиделись где-то первые часы — а потом рванули прочь из города, но на зимней дороге не справились с управлением и разбились. Все, разом несколько дел закрывается! И убийцы найдены, и главные угонщики машин, и все друг с другом идеально увязано! А остальным членам банды надо лишь притихнуть на некоторое время, а потом можно опять угонять машины, немного сменив почерк! Ну? Ясно?

— Все ясно! — подхватил Лешка. — И, мне кажется, им даже не нужно будет оставлять специальных свидетельств того, что машина принадлежала Легавину! Смотрит пистолет, из которого убит Растопырин» найдут в машине, проданной через Растопырина! Естественно, такое покажется не случайным! «Шевроле» осмотрят повнимательней — и обнаружат, что номера на моторе перебиты. Под фальшивыми номерами прочтут подлинные, и выяснят, что это — машина, угнанная у Легавина! Какой вывод? А вывод такой, что Растопырин либо был сообщником бандитов, либо не знал, что машина угнанная, но согласился ее продать, польстившись на крупные комиссионные. И, конечно, он мог указать на тех, кто попросил его совершить эту махинацию. Вот бандиты и запаниковали, и хлопнули Растопырина!.. Действительно, все шито-крыто получится!