— Как по-твоему, посылка уже пришла в Москву? — спросила она.

— Думаю, да. Кстати, если кто-то... оттуда позвонит или здесь... будут спрашивать тебя о посылке...

— ...То я ничего не знаю! — кивнула Поля. — Ну ничегошеньки! И главное, я не должна говорить, что это ты попросил... Ну, не должна, пока не убедюсь... То есть не убеждусь... — Поля слегка запуталась.

— Все правильно! — рассмеялся Игнатий Васильевич. — А вон и Ежик бежит. Ну, как музей?

— Высший класс! — ответил тот. Он хихикнул, возможно, несколько нервно. — Только я бы еще современными орудиями пыток этот музей дополнил — теми, что наши российские бандюги применяют. Всякие там электрические утюги и другие подручные средства. Тогда бы коллекция вообще была полной!

— Да, электрические утюги... — задумчиво пробормотал их попутчик. — Ладно, пошли обедать. Я тут знаю хороший недорогой ресторанчик, где столики на открытом воздухе и можно смотреть на набережную. Отличный вид!

— Класс! — обрадовался Ежик. — Надо сказать, у меня от этих ужасов аппетит разыгрался. Даже не знаю, чего хочу больше. Рыбу по-бельгийски или жареные сосиски. Но что на бельгийскую выпечку в конце обеда налягу — факт! А что за подарок Поле вы купили?

— Мы куклу нашли, в таком же кружевном платье, как у меня, — сообщила Поля. — Только в маленьком, разумеется.

— Здорово! — сказал Ежик.

Игнатий Васильевич в это время оглядывался по сторонам с каким-то легким беспокойством, будто опасаясь, что на него опять может выскочить кто-то из нежеланных знакомых.

— Ну, пошли? — сказал он.

Глава девятая

Сашкиного отца еще не было дома, но его мать сказала, что он вот-вот должен появиться, правда, ненадолго — пообедать, потом опять умчится на работу. Петька попросил разрешения позвонить и быстро направился в комнату с телефоном. Ребята обступили его, пока он набирал номер.

— Алло, дядя Боря? — сказал Петька.

— Да, я. Привет, Петруха! Как дела?

— Ой, у нас такие дела, такие дела!.. Мы получили посылку из Бельгии, от Ежика...

— Ну?.. — Петьке показалось, что голос у дяди Бори сразу стал суровее и напряженней.

— Ну и теперь нам надо убедить Сашкиного отца, чтобы он продался бандитам!

— Так... — сказал Борис Александрович после легкой паузы. — Логической связи пока не вижу, но подозреваю, что эта связь есть, и очень крепкая...

— Еще какая крепкая! — заверил Петька. — Мы из-за этой посылки влипли так, что... что...

— ...Что лучше мне сразу подъехать, — заключил полковник. — Вы где сейчас?

— У Сашки. Ждем его отца. Он вот-вот придет пообедать.

— Хорошо. Давай адрес. И никуда не двигайтесь до моего появления.

— Понял! — сказал Петька. И продиктовал адрес.

— Буду очень скоро, — сказал Борис Александрович.

Ребята услышали, как хлопнула входная дверь. Это забежал пообедать Сашкин отец. Ребята услышали, как он разговаривает с женой, голос его звучал устало...

— Давайте я один с ним поговорю, — предложил Саша. — Так будет лучше. А если надо, вы все подключитесь.

— Стоит ли говорить при твоей маме? — усомнилась Оса.

— Не стоит, — согласился Сашка. — Но я дождусь момента, когда она пойдет в спальню доставать вареную картошку... Она кастрюльку с картошкой под подушкой держит, чтоб не остыла... О, идет!

И он рванул на кухню.

Сашкин отец доедал суп.

— Привет, сынок! — сказал он. — Как дела?

— Отлично, папа! — ответил Саша. — У меня к тебе разговор, пока мама не слышит.

— Что за разговор? — спросил Мякин-старший.

— Папа, нам нужно... — послышались мамины шаги, и Саша закончил торопливо. — ...Чтобы ты продался бандитам! Собственно, я уже договорился, что ты им продашься!

Мякин-старший подавился супом и закашлялся так, что лицо его побагровело, а из глаз брызнули слезы. Саша вскочил и стал отчаянно хлопать отца ладонью по спине.

— Что тут у вас происходит? — удивилась мама, идя на кухню.

— Ничего особенного, — ответил Саша. — Я просто сказал отцу, что сейчас подъедет Борис Александрович с разговором, а он жутко разволновался!

Мякин-старший наконец прокашлялся.

— Ты имеешь в виду Крейна? Полковника?..

— Да-да, его самого, — сказал Саша. — Но ты успеешь спокойно пообедать, мы только-только позвонили ему.

— Да уж, спокойно... — проворчал отец, успокаиваясь.

Раз подключен полковник Крейн, которого он знал по прошлым делам своего родного чада, значит, продаться бандитам он должен не по-настоящему, а притвориться. А то хоть он и верил сыну на все сто, но мало ли на чем Сашу могли подловить...

— Ты уж не пугай меня так... Выходит, все твои друзья тоже здесь?

— Да, в гостиной, — ответил Саша.

— Может, ты мне все-таки объяснишь, в чем дело? — осведомился отец.

— Борис Александрович подъедет, он объяснит, ладно?

— Борис Александрович — это Петькин «дядя Боря»? — спросила мама.

— Он самый, — кивнул Саша.

— Так надо принять его как следует! — Мама заволновалась и захлопотала. — Как всегда, кофе нет, чаю осталось на одну заварку, а уж что на бутерброды порезать...

— Да не хлопочи ты! — добродушно усмехнулся худой, долговязый и нескладный Мякин-старший. Говорят, любого мужчину форма красит, но на нем даже милицейская форма болталась, он был похож на Кощея Бессмертного. — Он ведь не в гости приедет, а по делу!

— И все равно. — Сашина мама всегда переживала, когда в доме было нечем угостить. — Нельзя принимать впустую. Да я мигом!..

И она ушла к соседям.

— А теперь объясни, что это за бандиты, которым я должен продаться? — спросил Мякин-старший, аккуратно накладывая себе второе.

— Давай лучше подождем Бориса Александровича... раз уж он едет, — сказал Саша. — Просто чтоб не повторяться два раза.

— Ладно, давай подождем, — согласился отец. — Только тогда мне надо на работу позвонить, что я задержусь.

— Да уж, позвони, — сказал Саша.

Мякин-старший прошел в гостиную, к телефону. Ребята, присевшие на тахте, сразу подскочили, здороваясь. Сашкин отец махнул им рукой — мол, не до того сейчас — и набрал номер.

— Евгений Михайлович? — сказал он. — Слушай, поставь Андрея разобраться с этими... ну, понимаешь. Да, облом у меня. Потом объясню. Ты ж знаешь, что если я говорю «облом», то не просто так. Когда ты в последний раз от меня это слово слышал? Лет пять назад? Правильно... Да справится Андрей, не волнуйся.

И тут же положил трубку. А едва положил — послышался звонок в дверь.

— Я открою! — вскинулся Саша.

— Да сиди уж! Открою я. — И отец пошел открывать.

Это действительно был Петькин дядя Боря, то есть полковник Борис Александрович Крейн, домчавшийся на всей возможной скорости. Ребята услышали, как в коридоре он переговаривается с Мякиным-старшим.

— Ну? — сказал полковник, войдя в гостиную. — Что стряслось? Карать вас или награждать?

— Ни то ни другое! — сказал Петька. — Мы, честное слово, ни во что не влезали, эта история сама на нас обвалилась.

— Ладно, рассказывайте подробно, — сказал полковник.

И ребята рассказали, несколько вперебой и торопливо, о всех последних событиях.

Когда они выложили все, Борис Александрович повернулся к Мякину-старшему:

— Ну? Что делать будем? Сашкин отец развел руками:

— А что сказать? Я бы хоть сейчас принял этих сволочей, но вы ж сами понимаете... По одному виду нашей квартиры они поймут, что перед ними человек, который никогда не брал взяток!

— Ну, это мы организуем, — сказал Борис Александрович. — А вообще, согласны вы в банду идти? — И он вдруг расхохотался.

— Что такое? — спросил Петька.

— Анекдот вспомнил... — утирая слезы смеха, сообщил дядя Боря. — «Глеб, пожалуй, я в банду пойду». — «Не ходил бы ты, Шарапов...» — «Да я ненадолго, Глеб: валютой, золотишком разживусь — и вернусь...» А если серьезно... Сколько, Мишка, говоришь, ты получил?