И он взял.

Опустив руки на мои бедра, Уэстон поднял меня в воздух, повернулся, ногой захлопнув входную дверь, а затем прижал меня к ней своим твердым телом.

— Уэстон, — выдохнула я ему в губы.

Он ненадолго отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Тори, — прошептал он, проведя кончиками пальцев по моей щеке, чтобы очертить контур губ. Его голубые глаза были все еще полны боли и печали, но эти эмоции отошли на второй план, уступив место похоти и нужде.

Уэстон сильнее сжал мою талию, захватывая мои губы, вынуждая стонать его имя и выгибать спину, прижимаясь к нему. Минуту или часы спустя, я не знала, Уэстон оторвался от моих губ и прижался лбом к моему плечу. Я ослабила хватку на его волосах и начала поглаживать его затылок.

Он издал глубокий, довольный вздох.

— Давай, пора начинать, — тихо сказала я ему на ухо.

В этот раз никакого сопротивления не последовало — он медленно кивнул и выпрямился в полный рост.

— Я готов.

Четыре недели назад…

Мы собрали и сложили вместе вещи Веры, а дом выставили на продажу. Я пыталась уговорить Уэстона не торопиться с этим решением, но он был непреклонен. Он сказал, что ему слишком тяжело оставаться там без нее. И я понимала его.

Мне тоже было тяжело оставаться в доме Жак, но я сделала это ради Финна.

Уэстон продолжал жить в моем доме, и мы до сих пор не пересекли границы, чтобы перейти на новый уровень отношений. На самом деле, мы даже не целовались с того момента, когда две недели назад вошли в его дом.

Найти подходящее время для разговора с Финном становилось все труднее. Подготовка к свадьбе занимала все больше времени, мой ювелирный бизнес развивался, я едва успевала перевести дыхание.

Но Уэстон не давил на меня в этом вопросе. Он даже не поднимал его. И хотя это было облегчением, я сама отчаянно пыталась пересечь эту черту между нами. Я хотела держать его за руку на публике. Хотела целовать его, когда он возвращался с работы. Хотела потереть ему спину, когда он принимал душ.

Буду честной, я хотела броситься в его объятия и заняться сексом. Спать в его объятьях, не имея возможности прикоснуться к нему так, как я хочу, было чистой пыткой. И это если не брать в расчет мои постоянные эротические сны. А в эти дни у меня было много снов.

У меня никогда в жизни не было такой сексуальной неудовлетворенности.

И я ничего не могла сделать, пока не поговорю с Финном. Идеальное время не собиралось падать мне в руки, и я поняла, что сама должна его создать.

Вот тогда я и начала разрабатывать план атаки.

Я подозревала, что Уэстон тоже что-то замышлял, и у него был собственный план по приближению нашего совместного будущего.

Две недели назад…

До свадьбы оставалось всего две недели, и у меня голова шла кругом. Подготовка платьев, приглашений, составление меню, поиск идеальных туфель, пробные макияжи и прически, а также еще миллион дел, о которых нужно было позаботиться. Короче, я чуть не сошла с ума.

Так что я искренне радовалась, что Финн единственный ребенок. Я сомневалась, что смогу пройти через это снова.

Свадьбы определенно были стрессом для меня.

Но, так или иначе, все должно было быть идеально, даже если бы мне пришлось расшибиться в лепешку, чтобы убедиться в этом.

И, к сожалению, пока свадьба не состоится, мы не станем обсуждать мои отношения с Уэстоном.

Мое тело напряглось от понимания, что придется ждать еще, по крайней мере, две недели, чтобы коснуться Уэстона. Четыре, если брать в расчет двухнедельное свадебное путешествие, которое запланировали Финн и Никси.

Мое либидо требовало, чтобы я выбросила свой план в мусорное ведро и поговорила с Финном сию минуту, а затем всеми возможными способами могла исследовать невероятное тело Уэстона.

Но мозг решил, что не следует давать Финну повод для еще большего стресса, чем уже есть.

Неделю назад…

Я сладко спала, наслаждаясь очередным эротическим сном: Уэстон накрыл мое тело своим, осыпав шею дождем поцелуев, медленно спускаясь вниз, уделяя внимание ключице и…

Минутку… Я распахнула глаза и обнаружила, что мой сон воплотился в жизнь.

Уэстон навис надо мной, и в его глазах вспыхнул огонь, когда наши взгляды встретились, а затем он опустил взгляд на мою грудь. Я выгнула спину, и с моих губ слетел стон.

Он прижался ко мне бедрами, и я почувствовала каждый его миллиметр.

Затем проснулся мой мозг и все испортил.

— Подожди, ты должен остановиться, — захныкала я.

— Ты говоришь совсем неубедительно, Тори, — прошептал Уэстон, а затем захватил в тепло своего рта мой левый сосок и начал посасывать.

Я еще сильнее выгнула спину, а руки подняла к его волосам, удерживая его голову на месте. И снова мозг дал о себе знать.

— Уэстон, мы не можем. Не сейчас.

Он медленно отстранился.

— Я знаю. Просто дал тебе небольшой обзор дальнейшего развития событий, — он подмигнул мне, затем поднялся с кровати и направился в прилегающую к моей спальне ванну.

Я наблюдала за ним во всей его обнаженной красе. Я, наверное, сумасшедшая, раз позволила этому телу выбраться из своей постели, не воспользовавшись ситуацией по максимуму.

Сумасшедшая или хорошая мама? Вот что я твердила себе, выскользнув из постели, чтобы приготовить себе крепкий кофе, в надежде, что его будет достаточно, чтобы удержать меня от «искушения», принимающего душ в моей ванной.

Следующим утром Уэстон разбудил меня аналогичным способом.

На этот раз он скользил своим умелым языком вдоль моего позвоночника, а после мягко посасывал шею, возбуждая. Затем он укусил меня и, как ни в чем не бывало, встал с кровати и отправился в душ.

Мне хотелось плакать. Мой организм молил об освобождении, я дрожала от нужды и отчаяния. Он делал это нарочно. Думаю, ему просто надоело ждать, когда я поговорю с Финном.

На следующее утро мне открылся еще один из многих талантов Уэстона. Я ничего не могла с собой поделать, просто лежала и наслаждалась, пока он не ушел в душ.

Я превратилась в ходячий кошмар. Я была так сильно возбуждена, что срывалась по каждому пустяку.

— Боже, Тори, я никогда не видел тебя такой раздраженной, — сказал Люк, увидев, как я перевожу дыхание после ссоры по телефону с поставщиком продуктов.

Опустив голову на руки, я тяжело вздохнула. Он был прав. Я выплескивала раздражение от сексуальной неудовлетворенности на невинных людях. Но я ничего не могла с собой поделать.

Уэстон ухмыльнулся мне с другого края стола.

— Окружающие могут подумать, что тебе кое-чего не хватает, Тори. Ты выглядишь напряженной, — поддразнивал он.

У меня отвисла челюсть. Черт возьми!

— Это все твоя вина! — обвинила я.

Он разыгрывал саму невинность.

— Моя вина? Что я сделал?

Люк навострил уши, с любопытством посматривая на нас: Уэстон ухмылялся, как дурак, а я вопила, словно хотела оторвать ему яйца. По правде говоря, в тот момент я действительно этого хотела.

Я встала и наклонилась к нему, хлопнув ладонями по массивному деревянному столу.

— Уэстон Бэнкс, ты — заноза в моей заднице!

Его усмешка стала еще шире.

— Рад быть полезным, — сказал он, подмигнув.

Я была почти уверена, что из моих ушей пошел пар. Я осмотрелась вокруг, чтобы найти, чем бы его стукнуть побольнее. Прямо перед тем, как мой взгляд остановился на заполненной на три четверти кружке кокосового молока, Люк быстро протянул руку и забрал ее, прежде чем я успела взять.

— Это мое. Вот, — он протянул мне бамбуковую ложку, которой до этого размешивал свой напиток, — возьми ее, так ты нанесешь больший урон.

Я выхватила у него свое импровизированное оружие и нацелилась на бицепс Уэстона, но он вскочил со стула и бросился к входной двери.