Уэстон ответил резким кивком и исчез в толпе. Раньше, чем я успела почувствовать себя виноватой, Чад прикоснулся ладонью к моему бедру и развернул меня вокруг.

Он двигался плавными, точными движениями, положив руки на мои бедра, а не на талию. Мои глаза округлились.

— Э-э, Чад, могу я спросить, почему у тебя сложилось мнение, что мне нужен секс с тобой? — пока говорила, я передвинула его руки выше, на талию.

Приподняв бровь, он ответил:

— Ты разочарована?

Я немного отстранилась.

— А, ну, нет, я имела в виду, что секс мне не нужен, — раздраженно ответила я. — Кто попросил тебя быть моим «свадебным сексом»?

Снова он медленно опустил руки на мои бедра, и я не стала их снова передвигать. Он вел себя не грубо, просто было непривычно чувствовать руки другого мужчины на своем теле.

— Возможно, Никси упоминала, что ей кажется, тебе не помешает немного снять стресс, — пробормотал он и закружил меня на танцполе.

Какого хрена? Я не могла в это поверить. Серьезно, моя невестка подбивает дядю заняться со мной сексом? Разве такое не бывает только в кино?

Я прочистила горло.

— Мне очень жаль тебя разочаровывать, Чад, но сегодня я в твоих услугах не нуждаюсь. Но спасибо за предложение. Ты выглядишь фантастически, и я не сомневаюсь, здесь полно одиноких женщин, ждущих подходящего холостяка, как ты, чтобы вознести их на небеса.

Он улыбнулся и кивнул.

— Я сомневался, но должен был рискнуть. Ты слишком ошеломляющая, чтобы позволить тебе просто пройти мимо. Я поищу других доступных дам после нашего танца, договорились?

Я с облегчением выдохнула, хотя до этого момента даже не понимала, что задержала дыхание.

— Мне подходит, — улыбнулась я, а потом он исчез…

Уэстон оттолкнул его от меня и теперь стоял между нами.

— Руки прочь, приятель, она занята. — Он злобно посмотрел на Чада.

— Уэстон, — прошептала я, но он не повернул ко мне голову, а вместо этого повернулся всем телом, встав лицом к лицу.

— К черту это, Тори, мне надоело ждать. Я рассказал о нас Финну. Дело сделано.

А затем он прижался своими губами к моим яростным, ненасытным поцелуем, поглощающим любой протест, который мог у меня быть.

Десять минут назад…

Я мог подождать еще две недели, чтобы быть с Тори, мог. Если повторять себе это постоянно, я, наверное, в это поверю. И даже не физический аспект наших отношений я так стремился начать. Я хотел целовать ее, вернувшись с работы, хотел держать за руку, когда мы проводили время с нашими друзьями.

Но если я и узнал что-то за последние несколько недель, так это то, что жизнь скоротечна. И я больше не хотел тратить время. Но Тори нужно это сделать на своих условиях, и, если все, что мне нужно, это подождать две недели, чтобы сделать ее счастливой, я подожду.

Я вел себя, как мудак. Не нужно было давить на нее. Я знал, она хочет быть со мной.

Когда на танцполе я обнимал Тори в этом чертовом платье, ее грудь прижималась к моей груди, и требовалась вся моя сила воли, чтобы не утащить ее с танцпола в чулан и не начать сию секунду поклоняться ее удивительному телу. Или закутать ее в пиджак, чтобы другие мужчины в комнате перестали на нее пялиться.

Иначе кто-то, в итоге, останется со сломанным носом.

А потом кто-то неожиданно похлопал меня по плечу. Повернувшись, я увидел мужика, который пялился на Тори, как на нежный сочный стейк. Я сжал зубы, планируя его игнорировать, но он заговорил:

— Могу я украсть вашу даму? — спросил он через мое плечо.

Тори посмотрела на него и нахмурилась.

— Извините, как вас зовут?

Я стоял, как истукан, пока Тори пробегала взглядом по телу этого ублюдка, а тот, в свою очередь, ухмылялся моей женщине. Затем он протянул свою руку, ожидая, пока она ее пожмет. Она украдкой посмотрела на меня, прежде чем протянуть руку и вложить свою ладонь в его, а затем он представился.

— Я одинокий, без багажа, дядя Никси, Чад.

Он просто пожирал ее глазами, и мне хотелось стереть самодовольную улыбку с лица этого мудака.

С губ Тори сорвался искренний смешок.

— Ах, рада знакомству, Чад. Предполагаю, ты знаешь, кто я, раз пытаешься украсть меня у моего кавалера. — Она кивнула в мою сторону подбородком.

Я все еще обнимал ее за талию одной рукой, и мои пальцы напряглись, когда Чад упомянул, что одинок. Тори почувствовала это и незаметно опустила свою руку на мою, чтобы удержать ее на бедре.

Чад ухмыльнулся.

— Полагаю, что должен стать твоим «свадебным сексом».

Я напрягся всем телом и сжал свободную руку в кулак — меня наполнили ярость и ревность. Что это, черт возьми, такое? И почему, блядь, он говорит с ней в таком тоне? Этому, черт подери, не бывать. Но прежде, чем я успел на него наброситься, Тори повернулась всем телом в мою сторону, оказавшись между нами.

— Можешь дать мне минутку? — спросила она меня, черт возьми, меня! Она хотела, чтобы я дал ей минутку с ее «свадебным сексом». Ну, а я так, блядь, не думаю. Она привстала на носочки и, чуть приблизившись ко мне, прошептала:

— Позволь мне разобраться с ним, а потом я найду тебя.

Никаких чертовых шансов, что я позволю ей разобраться с этим самой. Я посмотрел на него через ее обнаженное плечо — он знал, что мы вместе, и ему было все равно. Кусок дерьма. Он знал, что мы пара. Я видел это по тому, как он ухмылялся.

Я разберусь с этим. Сейчас.

Коротко кивнув Тори, я повернулся на каблуках и пробрался сквозь толпу танцоров вокруг нас, пока не заметил, как Финн и Никси устраиваются в дальнем углу ресторана.

Я напролом пошел к ним, не заботясь о тех, кто стоял у меня на пути. Они оторвались друг от друга, заметив, что я направляюсь к ним. Так быстро, как мог, я выпалил:

— Я влюблен в Тори. Она боится, что потеряет тебя, если будет со мной, но я знаю, ты никогда с ней так не поступишь. — Это была констатация факта, а не вопрос, и выражение его лица показывало, что он тоже знает об этом.

Никси ухмыльнулась.

— Чад уже представился, верно? — Она невинно похлопала ресницами.

Я перевел взгляд на нее.

— Какого черта, Никс? Это твоих рук дело?

Ее ухмылка стала шире, и она гордо объявила:

— Ага.

Теперь она завладела не только моим вниманием, но и Финна.

— Какого черта? Что здесь происходит? — потребовал ответа Финн от своей новоиспеченной жены.

Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц и заговорила:

— Ясно, как день, что они чувствуют к друг другу. Единственный, кто этого не видит, это ты, детка. Мне жаль, но они страдают, ведь боятся тебя потерять. Но я этого не допущу. Мы четверо — семья. Им больно продолжать избегать друг друга.

— Помнишь, как это было, Финн? Когда я была слишком напугана, чтобы быть с тобой? Это ранило нас обоих. Я не желаю такого для них, и ты тоже, — сказала она, посмотрев на него с любовью и состраданием.

Было так много смысла в том, как она ему это преподнесла. Почему я сам не додумался до этого? Правильно, потому что я не девчонка.

После ее слов выражение лица Финна смягчилось. И мое, черт возьми, тоже. Мне стоило продолжать на нее злиться за всю эту херню, но она действовала из добрых побуждений. Я не мог на нее сердиться.

Я наблюдал за своим лучшим другом, пока он обдумывал все, что сказала его жена, и ждал его ответа. По ощущениям прошла целая вечность, прежде чем он, наконец, посмотрел на меня.

— Если это какая-то больная фантазия, ты будешь мертв для меня. Понял? Если облажаешься, никакого второго шанса не будет.

Мои глаза округлились.

— Ты же знаешь, что это не так. И никогда не было.

Он закрыл глаза и покачал головой.

— Сейчас я ничего не знаю. По-видимому, моя мама и лучший друг замутили друг с другом, а я-то думал, что ты — экстраординарный мудак, который постоянно вертится возле нее и отпускает неуместные шутки.