— В любом случае, — сказала она, надеясь отвлечь их от воспоминаний и вернуться к сути дела, — колено не беспокоит меня, если я не напрягаю его, но, поверь мне, эта штука сейзе напрягла его очень сильно.

— Сколько лет травме? — спросил Данте. Похоже, он чувствовал себя неловко. Вероятно из-за того, что он вынужден задать ей личный вопрос, чтобы выглядеть — и возможно, чувствовать себя — менее равнодушным мудаком.

— Это произошло около трёх лет назад. — Клео невольно скривила губы, вспомнив падение, которое разрушило её мечты.

— Что случилось?

И снова вопрос прозвучал так, словно его вырвали из уст. Данте явно не нравилось спрашивать, и вероятно, не интересовал ответ.

— Несчастный случай, в результате которого я нуждалась в операции. Конец. Вам не нужно задавать вопросы, сэр. Вы проявили интерес. Я отметила.

Данте ничего не сказал, просто смотрел на неё очень долго, и это красивое лицо сводило с ума.

— Хорошо, пусть так. — Он пожал плечами. — Мы возвращаемся в отель.

— Тебе не нужно возвращаться. Я могу сама это сделать.

— Не сомневаюсь, — согласился он. — Но я и сам устал.

— Ты? — спросила она шёпотом.

Его губы изогнулись в сексуальной, кот-который-наелся-сливок, улыбке.

— Что? — спросила она, хотя точно знала, что он имел в виду.

— Я вроде как устал, — объяснил он, хотя выражение его лица говорило совсем другое. — Но к тому времени, как мы вернёмся в отель, я, возможно, обрету второе дыхание.

«Конечно же, так и будет».

И так оно и было.

______________________________

Сегодня завтрак проходил по-другому. Обычно еду, которую приносили в номер, они съедали в спешке, пока Данте диктовал Клео список дел на день. Сегодня, когда все срочные дела остались позади, а воспоминания о фантастическом сексе прошлой ночью всё ещё пульсируют между ними, всё казалось странным. Другим. Неправильным. Они словно оказались в небытии, где всё  улажено и не осталось ничего другого, кроме как наслаждаться редким моментом тишины и покоя.

Только всё было не мирным и слишком тихим.

Клео проглотила кусочек тоста, который походил на наждачную бумагу, когда заскользил по её горлу, и запила его апельсиновым соком, удивлялась собственной нервозности.

Она встала и беспокойно подошла к огромным французским окнам. Рядом стояли кресла в стиле барокко, хранящие с предыдущих ночей довольно похабные воспоминания. Над городом висел смог, но он никак не мешал жизни Токио. Клео жадно прочитала свой путеводитель от корки до корки, старательно загибая страницы с местами, которые  хотела увидеть, пообещав себе, что когда-нибудь вернётся сюда. Она знала — это вряд ли произойдёт, и считала, что ей повезло увидеть хоть немного этого удивительного города.

— Мисс Найт. — Тихий голос Данте вторгся в её мысли.

Клео подумала, звал ли он её мисс Найт, потому что снова забыл имя. Абсолютная нелепость —  мужчина знал её тело лучше, чем она сама, и при этом обращался к ней так официально — вызвал у неё тихий истерический смех. Но она заглушила его, нутром почувствовав, что сейчас он не оценит юмор.

Скрывая гримасу боли из-за ноющего колена, она повернулась к Данте. Конечно же, твёрдый подбородок и напряжённая линия челюсти подтвердили, что он готов к Серьёзному Разговору.

— Стоп. — Она подняла руку и он остановился. — Не говори. Дай угадаю: это было весело, пока продолжалось, но сейчас все закончилось, и мы никогда не будем обсуждать это снова. Как я справилась?

— Я требую, чтобы ты подписала соглашение о неразглашении, — сухо сказал Данте.

У Клео перехватило дыхание. Она почувствовала себя такой возмущённой, оскорблённой, и — шокирующе — обиженной.

— А что, если я не подпишу? — спросила она одеревеневшими губами. — Я имею в виду, разве такие договоры не подписывают до того, как люди сделают то, что должны скрывать?

— Обычно да, но мы побывали в постели прежде, чем у меня появилась возможность подумать, что между нами могут быть сексуальные отношения. Мы не подходим друг другу. Ты не мой обычный… — Данте замолчал, поняв, как прозвучат его следующие слова. Но даже если он не сказал это, они парили между ними, как неприятный запах.

— Я не твой обычный тип, — закончила Клео за него. — Поэтому не думал, что мы закончим тем, что вынесем друг другу мозги, и, значит, не защитил себя, как делал обычно. Ты всех своих любовниц заставляешь подписывать соглашение о неразглашении, прежде чем спать с ними? — воинственно спросила она.

Данте сжал челюсти.

— Обычно.

 Жёсткий односложный ответ удивил Клео.

— Да? Со всеми?

 Казалось, у Данте не было недостатка в партнёршах, и мысль о том, что он каждый раз проходит через эту неприятную сцену со всеми, была немного отвратительна.

— Я не доверяю людям, — признался он, и его широкие плечи неловко дёрнулись.

— Не очень романтичный способ начать отношения, — заметила она рассеянно, всё ещё немного озадаченная его признанием.

— Женщины, с которыми я обычно общаюсь, понимают потребность в личном пространстве. Никто не хочет, чтобы его личная жизнь была на виду у всех для развлечения масс.

— И ты думаешь, что я бы так поступила? — Клео была уязвлена.

— Я не знаю вас, мисс Найт. И не хочу знать. Мы наслаждались друг другом, и на этом всё закончилось. Меня не интересует, на что вы способны, а на что нет. Я хочу, чтобы вы подписали соглашение, чтобы не приходилось рассматривать возможность, что однажды вы решите рассказать о сексуальном свидании с Данте Дамасо.

Слово «свидание» из его уст настолько поразило Клео, что на мгновение она застыла с открытым ртом, и только потом поняла смысл всей фразы.

— Откуда мне знать, что ты не будешь хвастаться своим приятелям, что трахнул секретаршу?

— Во-первых, ты не мой секретарь, во-вторых, это соглашение как раз и защитит тебя от такой возможности. Оно работает в обе стороны.

— Так что произойдёт, если я не подпишу это соглашение? — снова спросила Клео, изо всех стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я потеряю работу?

— Твоя работа никогда не была и не будет поставлена на карту из-за нашей связи. — Данте ответил так быстро, что она не сомневалась в его правдивости. — Но, подписав соглашение, ты убедишь меня в твоей честности.

— Но это никак не убеждает в твоей.

 Данте, похоже, не понравилось, что его честность ставят под сомнение. Он одёрнул манжеты и поправил и без того безупречный галстук, затем стрельнул в Клео взглядом.

— Подпиши его, и будешь знать, что ничего из этого никогда не выйдет. Твой брат и друзья никогда не узнают, как быстро ты легла в постель со мной.

 Он играл грязно, и на секунду Клео чуть не попалась на его блеф.

— Зачем тебе об этом рассказывать, если ты сам только что признался, что не хочешь, чтобы это выплыло наружу? — скептически спросила Клео. — К тому же, я взрослый человек, и ты не первый мой сексуальный партнёр. Я практически уверена, что мой брат и друзья не станут плохо думать обо мне после этого.

— Но они ведь не считают тебя легкодоступной, не так ли?

Кровь отхлынула от лица Клео. Она изо всех пыталась ровно дышать, потому что от  неожиданности чуть не согнулась пополам из-за шока и боли.

«Почему это так больно? Так не должно быть. Он ничего для меня не значит. Поэтому не может причинить боль».

 И всё же… было больно. Ужасно больно.

— Ты думаешь, что я шлюха?

Во взгляде Данте промелькнуло что-то похожее на сожаление.

— Я могу всё так вывернуть, что так будет казаться. — Он не ответил на её вопрос, но его отказ ответить «да» или «нет» был скорее приговором, нежели реальным ответом. — Я могу выставить тебя интриганкой, манипулятором, жадной до денег маленькой бродяжкой, а сам выйду из этого благоухающим розами. Но, если подпишешь соглашение, ты будешь защищена. Мы оба сможем вернуться к нашей прежней жизни, и ничего страшного не произойдёт. Если откажешься подписать, то это заставит меня играть грязно. Я перейду в наступление, а этого никто из нас не захочет.

Клео затрясло от ненависти к нему.   Он, должно быть, понял, что она чувствует, должно быть, увидел это в её глазах, но даже не дрогнул, а просто протянул документ и держал, пока Клео его не взяла. Клео пыталась прочитать, но глаза вдруг затуманились слезами. Взяв у Данте ручку, она поставила свою размашистую подпись в указанном месте.

Трясущимися руками она вернула ему ручку и бумагу, желая только одного — уйти и принять ещё один душ.

— Это к лучшему, Клео, — тихо, почти с сожалением, пробормотал Данте.

— Я предпочла бы, чтобы вы не разговаривали со мной, если это не связано с работой, сэр. Не думаю, что смогу прямо сейчас переварить пустые банальности. — Она горько рассмеялась, отвернулась и без оглядки прошла в свою комнату.

_______________________________________

Возвращение в Кейптаун казалось бесконечным. Данте и Клео практически не разговаривали всё это время. В Дубае, во время пересадки, они разошлись, чтобы принять душ в комнатах для гостей первого класса, затем Клео сидела и вяло пощипывала фрукты в ожидании следующего вылета. Она вообще не видела Данте до следующей посадки, и была этому рада. Уединение комнат первого класса привело Клео в восторг по пути в Токио, сейчас же это сделало перелёт в Кейптаун терпимее, потому что давало возможность не встречаться с ним и поспать несколько часов.

Кейптаун встретил их холодом, ветром и ненастьем, что полностью соответствовало настроению Клео. Она была капризной, измотанной, её колено всё ещё болело и ей просто хотелось поскорее попасть домой. Данте догнал её в зале прилёта после того, как они оба прошли таможню и получили багаж. Схватив её за локоть, он повернул её к себе.

— Сначала машина отвезёт тебя домой. Уверен, ты устала.

— Машина?

— Мой водитель, Джеймс, заберёт нас. Помнишь?

— Я предполагала, что мне придётся самой добираться до дома.

— Не будь смешной. Мы отвезём тебя первой.