Наконец, мистер Ватанабе перестал говорить, и все взяли свои палочки и принялись есть.

— Дамасо-сан, вы очень умело пользуетесь палочками, — услышала Клео голос мисс Инокава, которая сидела слева от Данте.

«Серьёзно? У этого мужчины и так раздутое самомнение, а она еще собирается смотреть на него своими большими карими глазами и лебезить перед ним, потому что он умеет пользоваться палочками?»

Данте скромно поблагодарил её за комплимент, и Клео чуть не подавилась суши — её мутило от всего этого притворства. Однако несколько минут спустя её затошнило уже по-настоящему. Она с ужасом уставилась на тарелку с сашими, которую поставили перед ней, и прижала руку ко рту, пытаясь проглотить тошноту.

— Не смей, — предупредил Данте, наклонившись к ней с улыбкой на лице, чтобы скрыть предупреждение.

— Но они живые, — практически плача, ответила она.

Креветки на сашими чуть извивались, что довольно быстро убило ее недавний голод.

— Вам не нравятся одори-эби, Найт-сан? — Мистер Танака, который застенчиво говорил с ней на ломаном английском языке, заметил её реакцию. — Они очень свежие.

— Они не свежие, — сказала через ладонь, которой все еще прикрывала рот. — Они живые.

— Да, — кивнул мистер Танака, ободряюще улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. — Свежие. Попробуйте. Попробуйте.

— Я не думаю…— Клео была на грани слёз, ужасаясь от мысли, что креветка умрёт у неё во рту.

Конечно, это лицемерно, ведь если бы они умерли до того, как их ей принесли, она бы с удовольствием их съела. Но мысль о том, что они умрут у неё между зубами, или на языке, или в горле, вызывала отвращение. Она умоляюще посмотрела на безразличное лицо Данте.

— Я не могу.

Он повернулся к своим спутникам и сказал что-то на японском, отчего все рассмеялись.

— О, Дамасо-сан, вы такой смешной, — прохрипела мисс Иновака.

— Да уж, обхохочешься, — пробормотала Клео себе под нос.

Косой взгляд Данте подтвердил, что он её слышал. Клео бросила ещё один страдальческий взгляд на свою тарелку, над которой вдруг появились палочки и схватили одно из бедных извивающихся созданий.

— Не волнуйтесь, мисс Найт, я спасу вас от этих жутких ракообразных, — усмехнулся Данте, окунул бедную креветку в соевый соус, надеясь утопить её, и сунул в рот. — Вы продлеваете их страдания, позволяя им так корчиться.

Клео была до смешного благодарна ему за то, что он разобрался с ситуацией, хотя и сделал её объектом шутки.

Инцидент вскоре был забыт, но, по мере того, как блюда становились всё более неаппетитными — ого! морской ёж — из-за тошноты и усталости Клео становилось всё хуже и хуже. Обед растянулся на целую вечность, и когда наконец закончился, у Клео, которая едва прикоснулась к кусочку, так сильно разболелась голова, что она чувствовала себя немного захмелевшей.

— Мисс Найт, свяжитесь с водителем и возвращайтесь в отель, чтобы составить письма, которые мы обсуждали ранее, — сказал Данте, когда все встали около кабинки.

Она тупо уставилась на него, пытаясь понять, что опять пропустила. Он махнул остальным, и Клео попыталась сосредоточиться на его лице и на том, что он говорил, что было очень трудно, потому что она чувствовала себя, словно зомби.

— Извините, я не помню ничего о письмах, — сказала она, ненавидя себя за то, что укрепляет и без того низкое мнение о ней.

— Нет никаких писем, Найт. Вернитесь в отель, примите душ, закажите еду в номер и поспите немного. Смена часовых поясов, в сочетании с напряжённым вечером и, — его глаза потемнели, а голос сексуально понизился, — изнурительной прошлой ночью, сказались на вас. Отдохните. Мне нужно, чтобы завтра вы были более внимательны.

«О, слава Богу!»

— Спасибо, сэр, — прошептала она, почувствовав что-то вроде привязанности и благодарности к этому человеку.

— Идите, Найт, — сказал Данте грубо и деловито. — Пока я не передумал.

Клео подавила желание отдать ему честь, и, после того как он последовал за тремя людьми на влажный, шумный тротуар, достала свой телефон и связалась с водителем.

_______________________________

Через полчаса она возвращалась в роскошном автомобиле с кондиционером и счастливо болтала с водителем, Дайсуке. Он свободно говорил по-английски и показывал ей несколько интересных достопримечательностей, давая краткий урок истории. Клео была разочарована, что они так быстро вернулись в отель. Она испытала искушение пойти куда-нибудь одна, поскольку появилось свободное время, но голод и усталость взяли своё. Клео едва передвигала ноги, когда вернулась в номер, и мысли о еде даже не приходили ей в голову. На ходу сбросив одежду, она рухнула на кровать и через секунду уже спала.

_______________________________

— Мисс Найт? — К сожалению, знакомый мужской голос ворвался в приятный сон Клео.

Она нахмурилась и отвернулась. Всего пару минут назад она веселилась с овечками из сахарной ваты и теперь с радостью к ним вернулась. Овцы были милые, дружелюбные и вкусные… Клео откусила кусочек от приторно-розовой шерсти одной особенно дружелюбной особи и наслаждалась сладостью. Овцы забекали и…

— Мисс Найт!

— Овцы не разговаривают, — пробормотала она.

— Что? — нетерпеливо спросил голос.

Клео вздохнула и неохотно открыла глаза.

— О, это вы, — проворчала она, встретившись с пристальным взглядом босса.

Она откинула волосы с лица, приподнялась, и только тогда поняла, что одета лишь в трусики и нет даже простыни, чтобы прикрыться. Пискнув, Клео схватила подушку, откинулась на спинку кровати и подтянула колени к груди, положив подушку между ними. Данте стоял у кровати и бесстрастно смотрел на неё.

— Я уже всё это видел, — напомнил он ей, и она покраснела.

— Что вы делаете в моей комнате?

— Консьерж сказал, что вы не заказывали обслуживание в номер, а Дайсуке сообщил, что вы не останавливались по дороге, чтобы перекусить.

— И? — воинственно спросила она, несмотря на то, что её желудок кричал от голода.

— Я заказал вам поздний ужин. Подумал, что вы захотите освежиться или заняться чем-то ещё, прежде чем принесут еду.

— Поздний ужин? — повторила она, изо всех сил стараясь не очаровываться этим милым жестом.

В конце концов, это наименьшее, что он мог сделать, потому что именно по его вине она голодала.

— Сколько сейчас времени?

— За полночь. Я приехал примерно полчаса назад.

— Встреча настолько затянулась? — удивлённо спросила она.

— Нет, но мы добились многого, японцы захотели отпраздновать, а потом некоторые…— Данте скривился и покачал головой. — Неважно.

Заинтригованная лёгким румянцем на его тёмных скулах, Клео наклонилась вперёд, на мгновение забыв о подушке, которая её прикрывает.

— Потом некоторые что? — Она представила стрип-клуб или те ночные бары, о которых читала, а может быть что-то ещё более странное.

«Что ещё могло заставить его выглядеть так неловко?»

— Ничего. Это не ваше дело, — грубо отмахнулся он, но, сидя в полутёмной комнате почти обнажённая и ещё не пришедшая в себя после многочасового сна, Клео потеряла всякую сдержанность и чувство самосохранения, и не прислушалась к предупреждению в его голосе.

— Всё не может быть так плохо. Я имею в виду, все знают о здешних барах и прочей ерунде. Это было что-то подобное? Неужели у вас на коленях весь вечер сидела хорошенькая молодая девушка и говорила, какой вы красивый и сильный?

— Мне не нужно платить женщине, чтобы она говорила мне, что я красивый и сильный.

— Верно, я уверена, мисс Инокава была бы рада сделать это для вас, — хмыкнула она.

— Ревнуете, Найт?

Она недоверчиво рассмеялась и махнула рукой, при этом подушка сдвинулась опасно низко.

— Вряд ли.

— У вас что-то… как бы это сказать… проблемы с одеждой.

Клео ахнула и посмотрела вниз — один из её сосков выглядывал над подушкой. Поспешно поправив подушку, она встретила его жадный взгляд.

— Хватит так на меня смотреть, — отрезала она.

— Как так?

— Словно надеетесь, что это произойдёт снова.

— Но я надеюсь, что это произойдёт снова.

Она снова ахнула, и даже для неё самой это прозвучало так, словно она была разгневанной викторианской девой.

— Это неуместно, — отметила она.

Данте прикрыл рот кулаком и слегка кашлянул, заставляя её задуматься, не скрывает ли он таким способом смех.

— А то, что я стою здесь, в вашей спальне, пока вы сидите в одних трусиках, не является неуместным?

— Существуют разные уровни неуместного поведения, — вежливо сказала Клео, даже не зная о чём она, чёрт возьми, говорит.

Как она вообще может говорить о правильном поведении после того, что они делали прошлой ночью?

— Да? — Данте сел в изножье кровати. — Пожалуйста, просветите меня. Сидеть на кровати – насколько это неуместно? По шкале от одного до десяти, где десять – крайне неуместно?

— Хм. Пять… может быть? — прошептала она.

— А если я придвинусь ближе? — Он двинулся, пока его зад не опустился рядом с её ногами.

— Пять с половиной, — едва слышно сказала Клео, но Данте кивнул и провёл ладонью вверх по её ноге, затем повернул руку и спустился по другой стороне.

— Как насчёт этого? — прохрипел он, его дыхание стало немного тяжёлым.

Он взял её маленькую ножку в ладонь и большим пальцем начал ласкать.

Клео старалась собрать мысли, чтобы ответить.

— Шесть с половиной?

— Точно? — задумался он. — Впечатляет.

Он подвинулся ещё ближе, и, прежде чем Клео поняла, откинул подушку и оставил её без защитного барьера. Она протестующе вскрикнула, но он не обратил на неё внимания. Сердце Клео ударилось о грудную клетку, когда Данте опустился своей широкой грудью на место, которое только что занимала подушка. И он был не таким мягким и удобным. Он был твёрд, горяч и пахнул так хорошо. Внезапно всё, о чём могла думать Клео, ограничилось прошлой ночью и тем, как фантастически было чувствовать его сверху, внутри неё, вокруг неё… и она снова хотела испытать эти эмоции.