сонаж. Ее мемуарные записи можно разделить как минимум на 4 части; составленные в разные периоды жизни. Наиболее интересен и богат деталями дневник, дошедший до нас только в копии XVIII века (опубликован в 1923 году)51. Дневник начинается с описания похорон Елизаветы I, и, как показывает дальнейшее, это не случайно. Видимо, графиня писала для себя, для того чтобы в тяжких испытаниях лучше осознать все, что с ней происходит. Анна была образованной и начитанной женщиной и не искала славы писательницы,'хотя финансовые возможности позволяли ей опубликовать свои записи, как это сделала ее современница Маргарет Кавендиш. Может быть, рукописи Анны Клиффорд предназначались для чтения в узком семейном или дружеском кругу, как сочинения де Монлюка или Брантома во Франции. Повество-вательница скромна и сдержанна и не выходит за рамки представлений о том, каково должно быть место женщины в обществе. Но когда речь заходит о вещах, имеющих в ее глазах первостепенное значение, ее упорство превосходит все мыслимые пределы.

1616 год. Ей 26 лет, она замужем за Ричардом Сакви-лем, графом Дорсетским. Свадьба состоялась 25 февраля 1609 года, а 2 июля 1614 года у них родилась дочь. Мужа Анна называет в дневнике «милорд», а дочь — «мое дитя». Повествовательница точно и скрупулезно определяет время и место своего существования по отношению ко дню смерти «дорогой матушки», Маргарет Рассел, наступившей 24 мая 1616 года, в пятницу, между 6 и 9 часами вечера. В записи об этом событии говорится, что мать Анны умерла в Брукхеме (в замке, расположенном к югу от Пенрита в Кэмбри), в той самой комнате, где когда-то родился отец Анны, что к моменту смерти матери прошло 10 лет и 7 месяцев со дня смерти отца, а также 13 лет и 2 месяца после кончины королевы Елизаветы. Самой повествовательнице к этому моменту 26 лет и 5 месяцев, ребенку не хватает месяца до двух лет. О муже не говорится ни слова. 29 мая к Анне прибывает гонец с печальным известием о смерти матери, и она воспринимает эту весть как тяжкое бремя, которое отныне ей придется нести. В завещании матери говорится, что она хочет быть похороненной в Энвике, что вдвойне тяжело для Анны. С одной стороны, надо позаботиться, чтобы тело доставили в Энвик, а с другой, она сожалеет, что мать не захотела быть похороненной в Скиптоне, расположенном на юге Йоркшир-Дейл, в 100 милях от Брукхема. Анна родилась в замке в Скиптоне, и в завещании матери ей видится недоброе предзнаменование, что она может лишиться его. Титул и имущество Анны связаны с землями ее отца — Камберлендом. Это обширные владения на северо-западе Англии, простирающиеся от Скип-тона в Крейвене до Бруктона в Уэстморленде. Титульные грамоты, составленные в эпоху Генриха II, позволяют Анне унаследовать эти. земли после смерти матери. Но в завещании отца, составленном незадолго до того как Анне исполнилось 16 лет, говорится, что земли должны перейти целиком по мужской линии к ее брату, а потом к его сыну. Однако братья Анны — сэр Роберт и лорд Френсис — умерли молодыми, и после кончины Маргарет Рассел проблема наследования приобрела особую остроту. Анна не желает отказываться от своих прав на эти земли, ссылаясь на то, что она — единственная прямая наследница эрла Камберленда.

Анна не называет свою дочь по имени, но дневник выдает ее глубокую привязанность к девочке, названной по имени бабушки Маргарет. В ночь, когда дочери исполнилось пять лет, мать в дневнике называет ее «моя леди» и так будет именовать впредь. Королева Елизавета присутствует в дневнике как обожаемый кумир. Первая запись — о ее похоронах в 1603 году, и Анна указывает точно время и место, где она узнала о смерти королевы. Позже с такой же точностью Анна определяет, когда и где она узнала о смерти матери. Можно понять, что она ощущает себя как бы под покровительством этих двух женщин. В 12 лет Анна была представлена королеве, и яркое воспоминание об этом событии сохранилось у нее на всю жизнь. В ее сознании образ идеальной женщины складывается из черт матери и той, что правила Англией «с духом мужчины» в теле женщины. Мы увидим далее, что и о самой Анне можно сказать то же самое.

В короткой записи от 24 мая 1616 года супруг Анны не упоминается и сколько ему лет не говорится. Однако известно, что еще в 1613 году он был в добром здравии — он изображен в богатом придворном одеянии на холсте сэра Уильяма Сегара. Анне не нравилось, что муж недостаточно энергично поддерживает ее притязания на северные владения, хотя он рассчитывал в случае успеха управлять ими от имени жены. Кроме того, он постоянно просил ее подписать документ, отдающий земли ему во владение после ее смерти, если у них не родится наследник. Угроза кажется небезосновательной, во всяком случае, 29 мая Анна видит тому соответствующий «знак». Мало того, что она находится в полном одиночестве в доме мужа в Ноле (графство Кент), — «милорд», как можно понять из записей, решил взять ее измором. Он еще давно, с болезни матери, начал мучить ее. 9 мая Анна получила письмо о том, что состояние матери крайне тяжелое, и в ту же ночь Дорсет сообщил ей, что решил отослать их дочь в другое место и навсегда запретил ей возвращаться в Нол. Анна пишет, что этот день был особенно печальным и тяжелым для нее. 11 мая она принимает решение по поводу того, что называет «мои дела», то есть борьбы за северное наследство. Именно из-за него возникли ее нелады с мужем, и он решил сыграть на ее привязанности к ребенку. Дорсет действует то лаской, то угрозами. Он пересматривает свое решение отобрать дочь у матери, но настаивает на том, чтобы вместе с девочкой при Анне жили его друзья-наблюдатели. Она соглашается на все и держится стойко, хотя и чувствует, что все осуждают ее. «Я как сова в пустыне», — лаконично замечает она 12 мая. Противостоять и мужу, и последней воле отца было нелегко: ее поведение никак не вписывалось в общепринятые рамки.

Повествовательница очень редко говорит о себе. Она более склонна сомневаться, чем быть довольной собой, но иногда выражает удовлетворение ироничным описанием без комментариев. 11 мая 1616 года в послании из Лондона Дорсет дал понять, что смягчился. В знак доверия он прислал жене обручальное кольцо лорда-казначея, незадолго до того женившегося. Анна пишет, что послала ему в ответ собственное обручальное кольцо. В день Пасхи 1617 года она записывает, что они с мужем вместе причастились, но во второй половине дня поссорились, однако все это время она носила белое праздничное платье. Накануне Пасхи, 19 апреля, она снова отказалась уступить настояниям мужа по поводу наследства и заметила, что чувствует себя в полном согласии со всем миром. По мелким деталям видно, что Анна считает себя

правой перед Богом и людьми. Ее решимость непоколебима и в дальнейшем, за 41 год ее не смогут сломить ни превратности судьбы, ни страданияі;

Смерть матери ускорила ход вещей. Землями завладел дядя Анны по материнской линии, Френсис Клиффорд. Назревал поединок между сыном Клиффорда и мужем Анны, и в дело вмешался сам король Иаков I. По прошению Дорсета 18 января 1617 года он принял супружескую чету. Дорсет сказал, что подчинится любому решению короля, но Анна заявила, что, пока жива, она не откажется от наследства в Уэстморленде. Ее нельзя было переубедить никакими доводами. В понедельник 20 января около 8 часов вечера король снова принял их в присутствии заинтересованных родственников Анны и нескольких законоведов. Упрямица снова заявила, что ни за что не согласится потерять Уэстморленд. Она стояла на своем, хотя король Иаков I выказывал явные признаки раздражения, а близкие всячески пытались ее вразумить. Через некоторое время до сведения Анны было доведено, что король намерен уладить дело без нее, так как она не идет ни на какие уступки. По этому поводу Анна пишет с видимым облегчением, что ни она сама, ни кто-либо другой не могли рассчитывать, что ей удастся так легко выйти из опасной ситуации. Ей кажется, что Елизавета послала ей тайный знак: она записывает, что Елизавета шепнула ей на ухо о том, что королю нельзя слепо доверять.