Рядом с зеркалом на туалетном столике аккуратно были разложены баночки с кремами, несколько флакончиков с духами и туалетной водой, круглая щетка для волос, маникюрный несессер, подаренный ей Биллом на Рождество, и коробочка с пудрой. Кэтрин умылась, открыла одну из баночек с кремом и нанесла его на лицо. Пока крем впитывался, накрасила ресницы. Еще раз поглядела на свое отражение. Крем почти весь впитался. Она взяла бумажную салфетку и аккуратно промокнула остатки. Слегка припудрила лицо и отправилась наверх. Вырвала из блокнота лист и написала: «Уже семь. Вставай». Не удостоив мужа взглядом, оставила на тумбочке записку и пошла собираться на работу.

Проснувшись, Билл был в ярости. Часы показывали половину десятого. Он рвал и метал. Тут же кинулся звонить Кэтрин. Когда ее подозвали к телефону, он заорал:

— Ты, почему меня не разбудила? Я по твоей милости опоздал на совещание!

Кэтрин выслушала поток слов, а затем совершенно спокойно ответила:

— Как ты меня попросил, так я тебя и разбудила. Еще вопросы будут?

Билл бросил взгляд на записку, оставленную Кэтрин.

— Нет, — мрачно буркнул он и повесил трубку.

Иногда Билл не понимал, что с ним происходит. С некоторых пор в нем жило два человека. О существовании одного знал только он, а другого видели все. И он еле себя сдерживал, чтобы не выдать себя настоящего. Он жаждал свободы. Но не знал, как ее заполучить. У него не хватало характера во всем признаться жене. Ему проще было мучить ее, чтобы она не выдержала и сама прогнала его.

Вскоре их дом стал напоминать аквариум с рыбами, молча плавающими каждая сама по себе. Билл и Кэтрин практически не разговаривали.

Так летели дни за днями. Кэтрин извела себя до неузнаваемости. Она сильно похудела. От навалившихся на ее плечи тревог у нее совершенно пропал аппетит. Постоянные переживания стерли с лица улыбку. Силы постепенно оставляли ее. Ей уже не хотелось заниматься домом. Если наводила порядок, то лишь по верхам. Больше не пекла вкусных пирогов, а покупала их в булочной. Жизнь перестала радовать ее. Она не знала, как ей быть, что делать.

Билл стал неуправляем. Пусть его чувства остыли к Кэтрин. А дети? Они его раздражали не меньше жены. Билл так и не пошел на премьеру школьного спектакля. И не видел, как блистала на сцене Ноэль в роли Розалинды.

Кэтрин страдала. Ее семейная жизнь была похожа на телевизионную сказку, оборвавшуюся внезапно. Вроде только начала разворачиваться на экране чудесная история о любви. Смотреть бы ее еще и смотреть, но нет, пришел Некто, никого ни о чем не спросил, нажал на кнопку, и экран вмиг потух.

Приходя с работы, она ложилась в постель и лежала без движения. Иногда в голову приходила мысль, что она уже умерла. Это ее пугало, и она открывала глаза, чтобы удостовериться, что это не так. Оглядывала все вокруг, провожая безразличным взглядом скользящие по стенам, мебели, потолку лучи от фар проезжающих мимо дома машин. Когда комната вновь погружалась во мрак, снова замирала. Однажды ей пришла в голову идея подловить мужа на телефонном звонке. Причем она сама не понимала, зачем ей это надо. Она даже представить себе боялась, что будет, если она услышит голос той, другой…

Убившей их любовь. Укравшей у нее мужа.

На работе Кэтрин старалась держать себя в руках. Улыбалась для вида, переступая через душевную боль. Как же ей было больно улыбаться. Очень больно.

Она делала прически, а сама перебирала в памяти всю свою совместную с Биллом жизнь.

Билл был единственным мужчиной в ее жизни. Ради него она готова была на все. Упасть, разбиться, унизиться, просто умереть. Лишь бы он опять стал прежним. Она знала, что все ему простит. Только бы он снова любил ее.

Где-то в середине недели Кэтрин не выдержала. Ей необходимо было с кем-то поделиться своими переживаниями.

— Лусия, у меня беда! — позвонила она подруге.

Чтобы изложить свою горькую историю, у Кэтрин ушло минут пятнадцать. Лусия слушала ее монолог, ни разу не перебив. И только когда подруга замолчала, в сердцах произнесла:

— Сволочь. Я всегда знала, что все мужики одинаковые! Но ничего, я все разузнаю и мы что-нибудь придумаем.

Кэтрин на какое-то время стало легче. Словно сбросила со своих плеч часть тяжеленного груза. Во всяком случае, теперь она знала, что у нее есть союзник.

Лето было в полном разгаре. Природа радовала своими красками все живое. На заре, не успевал первый лучик солнца робко озарить покоившуюся в ночном сне томную землю, как тут же отовсюду начинал доноситься переливчатый щебет птиц. Все постепенно просыпалось и радовалось жизни. Ночная мгла быстро сдавала свои позиции. Цветы элегантно раскрывали свои нежные лепестки, влюбленно подставляли бархатные тельца золотистым лучам. Деревья вожделенно тянулись своими малахитовыми листочками к солнцу. Жучки и паучки принимались за свою суетливую работу. Жизнь кипела повсюду.

Раньше Кэтрин очень любила эти летние утренние часы. Воздух в это время был свеж и прозрачен. Он мгновенно наполнялся восхитительными ароматами влажной полусонной земли, только что проснувшейся зелени и цветов, пленяя человеческое обоняние. И Кэтрин, выходя во двор, чтобы полить свои любимые флоксы, растущие под окнами их дома, изо дня в день упивалась этой природной чистотой. Ей нравилось поливать своих молчаливых питомцев. Она брала в руки шланг, включала воду и, направив упругие хрустальные струи на нежные цветы, вдыхала божественный аромат садика. В такие моменты она могла забыть обо всем на свете. Но сейчас это занятие только бередило ее душу, заставляя думать о муже. Ведь свой небольшой садик они разводили вместе. Вместе копали землю, вместе высаживали розовые кусты, вместе ухаживали за ними.

Находясь в нетерпеливом ожидании информации от Лусии, Кэтрин каждое утро выходила во внутренний двор, чтобы заняться привычным делом. Но ее уши не слышали звонкого пения птиц. Ее глаза не видели красоты цветов, а нос не ощущал их тонкого аромата. Вместо всего этого ее оккупировали мысли о Билле. Они просто взяли ее в томительный плен, и у нее не было сил вырваться оттуда. И больше ни о чем другом она думать была не в силах. Она стала пленницей собственных дум.

Лусия выполнила свое обещание. Первое, что она сделала, набрала личный номер мужа.

— Дорогая, что-то случилось? Надеюсь, с нашими мальчиками все в порядке? — удивился Стивен звонку, так как жена беспокоила его только в исключительных случаях.

— Если не считать того, что наш младший плюнул из окна на лысину школьному привратнику, то у них все в порядке.

— Как плюнул? Он с ума сошел! Кто его научил?..

— Уверяю тебя, не я. Но нам придется сделать благотворительный взнос на ремонт их спортивного комплекса. Кстати, надеюсь, ты не очень занят, я еду к тебе.

Лусия появилась в приемной мужа уже через пятнадцать минут. Секретарь, миссис Синклер, опытная в своем деле дама лет пятидесяти с пучком на голове и круглыми очками, вечно сидевшими у нее на носу, тут же заулыбалась ей и даже привстала в знак уважения.

— Миссис Уитфилд, мне сообщить о вас?

— Не стоит. Я с ним только что разговаривала.

Уверенно взявшись за ручку тяжелой двери, Лусия резко дернула ее на себя. Стивен Уитфилд стоял возле открытого сейфа и раскладывал какие-то бумаги. Он затылком почувствовал, что в кабинете появилась его жена.

— Признавайся, это ты познакомил Билла с какой-то стервой? — не теряя времени на разговоры, в лоб заявила Лусия.

— Лусия, я всегда знал, что ты умеешь поставить в тупик кого угодно, — только и смог выдавить из себя Стив.

Как только она расспросила обо всем Стивена и убедилась, что он действительно здесь ни при чем, Лусия с облегчением оставила мужа в окружении текущих дел. Она выждала еще некоторое время, в надежде узнать хотя бы что-нибудь. Но информации не последовало, и спустя неделю она поехала к Кэтрин на работу для поддержания морального духа подруги.

С утра Кэтрин успела обслужить трех клиенток. Двум сделала модные стрижки и красиво их уложила. А третьей покрасила волосы в каштановый цвет и придала форму прическе. И сейчас у нее оказалось свободное время. Она села в кресло и принялась разглядывать себя в зеркале. Взгляд упал на бледные губы. Помада, которую она нанесла перед выходом на работу, стерлась. Кэтрин достала из шкафчика, стоявшего рядом с зеркалом, губную помаду. Выкрутив немного стержень розовой помады, нанесла ее на губы привычным движением руки.