— Мама, все кончено. Мы разводимся. — Рейчел неторопливо и почти неслышно появилась в столовой.

Миссис Хилтон от неожиданности вздрогнула.

— Как ты меня испугала!

— Мы разводимся, — повторила дочь, присаживаясь за стол.

Мать в недоумении замерла, прижав руки к груди. Отец оторвался от газет и понимающе посмотрел на дочь.

Она опустила глаза, бездумно взяла в руку серебряную ложечку для кофе и, теребя ее, принялась рассказывать все, что произошло. Она еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться от горя, рвущего ее изнутри. Ей было тяжело. Голос был совсем тихий, но говорила она вполне внятно. Рассказ не занял много времени. Вскоре она замолчала, продолжая нервно вертеть в руках ложку.

— Так будет лучше. — Реакция отца последовала незамедлительно.

— Для кого?! — неожиданно взорвалась миссис Хилтон. — А как же Шон?..

— Для всех, — коротко бросил мистер Хилтон. Он был настроен решительно.

Миссис Хилтон робко посмотрела на мужа. Она его хорошо знала и понимала, что когда он так настроен, ему лучше не перечить. Но желание вернуть Норманна было столь велико, что она на ходу придумывала различные версии.

— Нет, не верю — это какое-то наваждение. Его сглазили! — предположила она.

— Еще в утробе матери, — съязвил мистер Хилтон.

Рейчел горестно усмехнулась и наконец-то отложила в сторону ложку. Всем своим видом она старалась показать, что с ней все в порядке, она сильная и справится с любыми жизненными невзгодами. Только какой ценой ей это обходилось, знала лишь она. Миссис Хилтон молчала, не зная, что еще сказать. Отец воспользовался молчанием жены и увел дочь к себе в кабинет. Там он еще раз расспросил ее обо всем более подробно, и когда она замолчала, хлопнул себя по лбу и в сердцах проговорил:

— Старый дурак, доверил Норманну свое дело, чувствовал же, что не надо ему доверять! — Затем набрал номер адвоката мистера Нильсона, который работал у него уже более двадцати лет.

На следующий вечер Норманн сидел в ресторане с Тони, мужем Кейт. Тони уже все знал и негодовал.

— Рейчел — женщина, каких поискать! Глупо бросать такую красавицу и умницу… — говорил он.

— Она уже не та, что была раньше. Я люблю юных, — с циничной усмешкой отвечал Норманн.

Но Тони от возмущения даже не дал ему договорить.

— Идиот, у баб нет никаких физиологических различий… Ни в двадцать, ни в тридцать, ни в шестьдесят. Поверь моему богатому опыту! Если тебе так хочется разнообразия, побалуйся с очередной куколкой и успокойся. Зачем нужно рвать с Рейчел?

— Та девушка меня любит, — защищался Норманн.

— Она деньги любит, дурень, это Рейчел тебя бесплатно любила. Помяни мое слово: приползешь ты еще на коленях к Рейчел, только вот примет ли она тебя обратно? Ты же гол как сокол! — Тони с непониманием смотрел на друга.

— Не волнуйся, не приползу, — уверенно ответил Норманн.

Тони не знал, что Норманн больше не нуждался в деньгах.

Примерно в это же время мистеру Хилтону позвонил адвокат.

То, что он сообщил, повергло отца Рейчел в шок.

— Не может быть! — вскричал он, вскакивая с кресла. — Вы все уточнили и ничего не перепутали?

— Мистер Хилтон, вы меня знаете не один год… — ровным голосом отвечал адвокат.

— Из ваших слов получается, что я и моя семья — нищие и ничего не сможем вернуть обратно. Ни одного цента?

— Ваш зять в течение последних месяцев все переводил на имя своей матери, миссис Перри. Теперь она владелица всего движимого и недвижимого имущества вашей компании.

Мистер Хилтон схватился за сердце. Это был шок. Норманн просто накинул петлю ему на шею и медленно, осторожно ее затягивал в течение многих месяцев. И самое страшное, что ни Рейчел, ни он сам этого не заметили. Как оказалось, Норманну неведомы были такие понятия, как нравственность или честность. Он просто воспользовался великодушием мистера Хилтона, любовью Рейчел и извлек из этого выгоду.

Бросив в неистовстве трубку на рычаг, мистер Хилтон накапал себе успокоительных капель и залпом их выпил.

Норманн оказался хитрым и умным. Как только он занял место президента компании семьи Хилтонов, так сразу же принялся осуществлять свою давнюю мечту: стать сильным и богатым. Он давно уже шел к этой цели по длинной жизненной дороге, и сейчас на ней не было больше ни развилок, ни перекрестков. Только один путь — вперед. И он достиг цели. Его мать была в курсе всех его грязных дел и с удовольствием принимала в них участие, подписывая те или иные документы, которые давал сын. Она завидовала всем богачам и хотела жить не хуже их, поэтому с удвоенной силой помогала сыну грабить семью Хилтонов. Совесть у нее была спокойна. В бизнесе — как на войне, считала она. Сила и успех выше критики и морали. Она не волновалась за то, что ее и ее сына кто-то осудит, потому что знала: судят лишь за неудачу.

У Норманна все получилось как нельзя лучше.

Семья Хилтонов потеряла практически все.

Рейчел долго не могла поверить этому. То, что с ее семьей сделал Норманн, ей не могло присниться даже в кошмарном сне.

Отца госпитализировали с инфарктом.

Мать места себе не находила, не в силах поверить в предательство со стороны любимого зятя.

Мистер Нильсон занимался разводом.

Рейчел молчала. Она ушла в себя, не зная, что ей делать. Горе точило ее изо дня в день. Она осунулась, похудела, потеряв аппетит, и выглядела, мягко выражаясь, не блестяще. Так проходили дни. Вскоре стали приходить счета за все, за что только было можно, и Рейчел окончательно осознала, в какое плачевное положение они попали. Она понимала одно: все надо начинать с нуля.

Но как?

С того самого злополучного дня, когда она выгнала Норманна, они больше не виделись, общаясь исключительно через адвокатов. Она не хотела его видеть, понимая, что взывать к его совести или упрекать — бесполезно. Это был не тот Норманн, каким она его знала прежде.

Развод был назначен на первое июля. Этот день делил год пополам, как экватор землю. И для Рейчел этот день стал пограничной чертой: вчера она была одним человеком, завтра будет совсем другим. Так распорядилась судьба. И от всего этого сердце щемило тоской. Ночью перед судом Рейчел долго не могла уснуть. Она лежала в темноте и вглядывалась в красные пятна, расплывавшиеся перед ее мокрыми глазами. Вспоминала прожитую жизнь и думала о будущей. И если в прошлой ей все было понятно, то будущее виделось очень смутно.

Утром она надела строгий костюм. Привела себя в порядок и, полная решимости, села в машину.

Кейт, остро чувствовавшая собственную вину за случившееся, приехала в суд вместе с Рейчел, чтобы ее поддержать, хотя к этому времени состояние Рейчел почти нормализовалось. Она была готова ко всему.

Норманн со своим адвокатом уже находился там.

Тут он был настоящий.

Жестокий. Хладнокровный. Себялюбивый.

Кейт даже не выдержала и шепнула:

— Самодовольный подлец. Никогда не думала, что он такой…

Рейчел шикнула на нее, и та замолчала.

Бракоразводный процесс длился недолго.

Их развели без осложнений. Выполнили все процессуальные процедуры, задали пару вопросов и, удостоверившись, что оба супруга пришли к единому мнению, огласили приговор.

Кейт недоумевала. Выйдя на улицу, она чуть ли не кричала от возмущения.

— Господи, он ведь оставил тебя на бобах! Обокрал! Все! Все у тебя отнял!

— Свободу оставил, — выдохнула Рейчел. Горе заставило ее стать мудрее и обнаружило в ней силу воли и здравый смысл.

Рейчел собиралась жить по-новому. И хотя она себе это представляла с трудом, в ее душе уже зародилась надежда.

Кейт же не могла успокоиться.

— Тебе необходимо срочно написать в налоговые органы об укрывании твоим бывшим мужем налогов от государства, — сразу же авторитетно заявила она.

— Может, заодно написать и в ООН? — с непониманием посмотрела она на подругу.

Она не собиралась строчить какие-либо доносы и жаловаться на бывшего мужа партнерам по бизнесу. Ее вообще можно было смело поощрить за примерное поведение при расставании в тяжелых обстоятельствах. Бывший благородный рыцарь ее сердца оказался не таким уж благородным. Но Рейчел из-за этого не рыла землю носом, не брызгала слюной и не доводила себя до приступов дикой злобы. Однако из всего случившегося сделала вывод: чем больше иллюзий испытывает влюбленная по уши женщина, тем больнее ей бывает в дальнейшем.