— Мужики все одинаковые, — неудовлетворенно закруглялась она, видя незаинтересованность подруги в подобных разговорах.

В круговороте суетных дней еще пять лет пролетело незаметно, словно один день.

Норманн во всем старался угодить мистеру Хилтону, добиваясь полного доверия с его стороны.

И это время пришло.

Мистер Хилтон на семейном обеде при всех торжественно объявил, что теперь спокойно может полностью посвятить себя внучке и отдыху.

Норманн стал полноправным президентом компании семьи Хилтонов.

— Поздравляю, дорогой, — обрадовалась Рейчел и, повернувшись к отцу, воскликнула: — Я же говорила, что он тебя не подведет! — В ее глазах читалась гордость за мужа.

— Да. Норманн очень толковый человек. Но ты должна тоже приступить к работе. Это мое условие. Норманну нужен хороший помощник. — Отец был настойчив.

Уже на следующий день Рейчел заняла место в кабинете, который когда-то уступила мужу.

Норманн с энтузиазмом приступил к своим новым обязанностям. Рейчел была рядом, выполняя условия отца. Но только поначалу. Постепенно муж убедил ее, что прекрасно справляется и сам, хотя руководство такой огромной компанией отнимало много времени и сил. Бизнес расширялся. Норманн сумел привлечь новых инвесторов для строительства крупной гостиницы. Он завязал дела с Тони Перси, отец которого был крупнейшим инвестором в городе.

Рейчел гордилась мужем и доверяла ему безгранично.

И не заметила, как он постепенно отстранил ее от финансовых бумаг. Она больше не просматривала скучные документы с множеством сухих цифр. И в душе была этому даже рада, потому что больше любила работать с людьми. Экономистом она стала по настоянию отца. И у нее на самом деле лучше получалось организовывать, налаживать и руководить, но с приходом в семейный бизнес мужа она и от этого самоустранилась.

Как правило, в последнее время Рейчел с работы возвращалась домой одна. Перед этим непременно заезжала к родителям, у которых теперь жила Шон вместе с гувернанткой. Так захотели они и сама Шон, обожающая деда с бабкой. И Рейчел с Норманном не стали препятствовать их желанию. Все-таки ребенок привносил в жизнь стариков много радости, а они дарили ей тепло и заботу.

Мистер Хилтон хоть и наслаждался долгожданным отдыхом, но неизменно интересовался делами. И когда Рейчел заезжала, то всегда подробно обо всем ему рассказывала. Мистер Хилтон оставался доволен. Хотя где-то глубоко в подсознании что-то его тревожило. Он и сам не мог себе объяснить что именно. И однажды, пригласив дочь в свой домашний кабинет, чтобы им никто не мог помешать, завел разговор:

— Рейчел, мне не нравится, что ты самоустраняешься от дел. Ты должна находиться вместе с мужем до конца рабочего дня и вникать во все нюансы.

— Зачем? Разве не ты говорил, что он толковый! — пожала плечами Рейчел.

— А вдруг я ошибся, — задумавшись, нахмурился мистер Хилтон.

— Папа, но я ему доверяю! — воскликнула дочь, понимая смысл сказанного.

— Прекрасно, но все же постарайся быть в курсе дел, — предупредил мистер Хилтон.

Но Рейчел не прислушалась к словам отца.

Ее бдительность спала крепким здоровым сном.

В ее семье все складывалось благополучно. Бизнес успешно развивался. Рейчел помогла Норманну осуществить его мечту — он стал богатым. Дочка росла красивой и послушной. Родители живы и здоровы.

Это ли не счастье?..

Рейчел ценила мужа. И любила его. За прожитые годы она привыкла к вниманию, которое он ей оказывал, делая чудесные и трогательные подарки. То подарит золотые часики, украшенные дорогими камнями. То преподнесет кольцо с бриллиантом. То придет домой с охапкой дивных цветов. А однажды, вернувшись домой под утро усталый и осунувшийся, внес в спальню огромную корзину с экзотическими фруктами, вином и сапфировым колье необыкновенной красоты…

Но со временем ситуация несколько изменилась.

Постепенно.

Сначала понемногу стал исчезать мечтательный блеск в глазах мужа. Потом не стало подарков и цветов.

Но все это произошло не сразу, поэтому Рейчел не заметила перемен. Все свои силы она положила на то, чтобы Норманн занял высокое положение в обществе. Она считала, что «миром правят самцы», поэтому карьера мужа для нее была важнее всего. И когда знаки внимания с его стороны начали постепенно сходить на нет, в голову Рейчел никаких подозрений не закралось. Наоборот, она защищала его перед родителями, которые не только заметили перемены в Норманне, но и начали откровенно о них говорить.

Но Рейчел была как будто глуха и слепа и продолжала поддерживать во всем мужа, забывая о себе. К этому времени ей исполнилось тридцать. Выглядела она великолепно, несмотря на то, что немного поправилась.

Круглую дату Рейчел отмечала на широкую ногу. Празднество выпало на уикэнд и начиналось в семь вечера в доме родителей, потому что он был более приспособлен для подобных мероприятий. Дом сиял огнями. Латиноамериканский оркестр играл веселую самбу.

К семи начали подтягиваться первые гости. Они приезжали на глянцевых машинах, в изысканных нарядах; шеи, уши и руки дам украшали драгоценности.

Приглашенные из ресторана официанты сновали между гостями, разнося шампанское. Столы ломились от закусок и вин.

Настроение у всех было приподнятое. Рейчел, с умопомрачительной прической, блистала в длинном золотом с зелеными листьями платье из шелка с открытой спиной и в перламутровых зеленых босоножках на шпильках. Ее шею и уши украшали изумруды. Они тонко играли с бликами света, приковывая к себе внимание окружающих. Весь этот наряд чрезвычайно шел ей, подчеркивая изумрудный цвет ее глаз и золото волос. Шон была наряжена в белое пышное платье с алыми маками и красные туфельки. Длинные рыжие кудри были перетянуты белой атласной лентой. Ей уже исполнилось десять.

Норманн опаздывал. Последнее время он работал и по субботам, а иногда и по воскресеньям.

Возвращался уставшим.

В день рождения Рейчел он ушел тоже, но обещал быть вовремя.

Именинница принимала гостей без него.

Дочка крутилась рядом.

Когда они остались наедине, Шон вдруг спросила:

— Мама, папа тебя больше не любит?

— С чего ты взяла? — Рейчел вся вспыхнула и удивленно посмотрела на дочь.

— Вчера он забирал меня из школы, потому что заболел водитель. Рядом с папой сидела какая-то молодая женщина и все время держалась за его коленку, — с детской непосредственностью объяснила Шон.

Рейчел немного растерялась, внутренне напряглась. Не знала, что сказать дочери, и только смотрела на нее, напряженно улыбаясь. Глухое предчувствие вдруг зашептало душе о возможных семейных неприятностях. Вопрос вырвался сам собой.

— А как папа реагировал?

— Он постоянно убирал ее руку и говорил: «Здесь не место»… А мне она сказала: «Какая красивая девочка», — с детской откровенностью продолжала дочка.

— Ты у нас действительно красавица, — погладив дочку по голове, проговорила Рейчел.

Настроение было убито. Тревожная догадка назойливо засвербела в душе. Но Рейчел старалась держаться.

И у нее получалось.

Она тут же твердо решила, что никому ничего не скажет. И уж тем более никому не покажет свое испорченное настроение. Зачем гостям портить праздник своими проблемами. Тем более они еще были весьма туманны и неясны. Во всяком случае, на мировые явно не тянули. Мало ли что может ребенку привидеться!

Хотя…

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, Рейчел с кипучим энтузиазмом занялась гостями.

— Кейт, как ты себя чувствуешь? Почему не привела своих мальчишек? Они с удовольствием поиграли бы с Шон, — приблизилась она к подруге, стараясь как можно приветливее улыбаться.

Кейт что-то отвечала. Рейчел слушала рассеянно, ей вдруг некстати вспомнился утренний разговор с мужем. Уходя на работу, он как обычно поцеловал жену в щеку и проговорил: «Дорогая, постараюсь вернуться к семи. Знаешь, сегодня хоть и суббота, но дел по горло». В мыслях Норманн был уже вне дома. «Тогда приезжай сразу к родителям. Я буду там», — разочарованно проговорила Рейчел, упорно не напоминая мужу о дне рождения.