— На улицу выметайтесь! — истошно завопил хозяин таверны, предчувствуя, что сейчас должно произойти, и бросился на середину, пытаясь предотвратить неизбежное.

— Прочь с дороги! — взревел очухавшийся Хобо, вскочил, двинул папашу в ухо, и тот плюхнулся на заплеванный пол.

Даже не взглянув на него, Хобо бросился на Севера. И тут подружка Хвама разразилась многоступенчатым и столь цветистым ругательством, что, услышав его, покраснели бы и мессантийские нищие. Прихваченный ею кувшин туранского красного с размаху врезался в висок коротышки Хобо, уложив его на прежнее место. Соня изумленно взглянула на девушку. Та смущенно улыбнулась и нервно пожала плечами.

— Все равно он ни на что не годился в постели,— добавила она, словно оправдываясь.

И тут на них полезли со всех сторон. Все это, правда, не слишком волновало Соню. Совсем недавно она насладилась зрелищем вялой драки на площади и не без оснований предположила, что не более шустро здесь дерутся и остальные. Так оно и получилось.

Несмотря на обилие желавших почесать кулаки, девушка пока успешно избегала стычек, руководствуясь наставлением Вожака: умелый воин проскальзывает между препятствиями, а не сметает их с дороги. Сам же Вожак медленно отступал к двери, лишь изредка прикладываясь кулаком к тому, кто, на его взгляд, подходил слишком близко. Самые смелые уже лежали на полу, но тех, кто рвался в бой, по-прежнему оставалось много. К тому же крыша продолжала проседать, треском и скрипом оповещая, что вот-вот может накрыть всех.

Удар кувшином не обошелся для обиженной девицы даром. Соня услышала истерический визг и, когда обернулась, поняла, что той грозит расправа. Двое коротышек, схватив ее за руки, тащили за перегородку. Воительница поняла, что Вожак, как всегда, оказался прав. Впрочем, теперь уже поздно сожалеть.

— Север! — крикнула она и, когда тот на миг обернулся, кивнула в сторону девушки.

Вожак махнул рукой — мол, ступай, сам разберусь. Соня бросилась на выручку. Лица тех, кто напал на девушку, красноречиво свидетельствовали, что она не собирается сдаваться. У одного под глазом быстро темнел огромный синяк, морда второго выглядела так, словно его долго и с остервенением драли кошки.

Парень с подбитым глазом оказался неробкого десятка и, завидев Соню, бросился на нее, растопырив руки и плотоядно ухмыляясь. Чтобы показать, что она не таит ни на кого зла, Соня улыбнулась в ответ и ласково заметила:

— Если сейчас же не уймешься, станешь еще краше, поганец!

Тот, однако, будто не услышал ее, и маленький кулачок вонзился в его нос. Бедняга немедленно схватился за лицо руками, и между пальцами у него потекла тонкая красная струйка. Покончив с ним, Соня направилась было к девушке, но та уже вырвалась из рук второго верзилы. Соня узнала в нем одного из приятелей Хвама. Того самого, что собирался развлечься с девушкой. Однако девица, похоже, решила сама постоять за себя. Как только верзила вновь попытался сграбастать ее, она залепила ему ногой в пах с такой силой, что несчастный зашипел от боли и присел.

— Надеюсь,— зло процедила девушка,— тебе уже ничего не хочется.

— Бежим! — Соня схватила ее за руку и потащила к двери.

— Куда? — спросила та на ходу, хотя и не сопротивлялась.

— Когда тебя спасают, лучше не задавать вопросов.

Судя по всему, такой ответ вполне удовлетворил девушку, потому что больше она ни о чем спрашивать не стала. Хотя, вполне может статься, ей просто помешали. Север отступал не торопясь, ни на миг не упуская из виду Соню, и путь его отмечали в беспорядке разбросанные по полу тела драчунов. Рыжеволосая воительница уже почти догнала его, когда у самой двери один из противников Севера бросился на нее. Ее спутница отчаянно завизжала, но Соня просто остановилась и подставила ногу. Нападавший споткнулся и нырнул под стол, сломав по дороге скамью.

Наконец все трое остановились у двери. И тут Вожак, понимая, что просто так им уйти все равно не дадут, схватил стоявший слева от него стол и с размаху обрушил его на последний из уцелевших столбов.

— Не-ет! — донесся из глубины зала отчаянный вопль, и крыша начала с треском проваливаться.

— Скорее! Наружу!

Север подхватил обеих девушек и выскочил в дверь. Вовремя. С грохотом кровля обрушилась внутрь, заглушив крики бросившихся к стенам людей. Беглецы развернулись и столкнулись нос к носу с остававшимися снаружи местными драчунами, о существовании которых успели уже позабыть. Все как один были здесь. Даже мирно храпевшие на солнцепеке разогнали мух, поднялись на ноги и теперь стояли вместе с остальными, плечом к плечу. Девица болезненно сморщилась, видно, слишком хорошо представляя, что с ней могут сделать односельчане. На Вожака, однако, толпа не произвела никакого впечатления.

— Крыша провалилась,— сообщил он то, что и так было ясно каждому.— Нужно срочно разгрести завал — там остались наши парни,— закончил он как ни в чем не бывало и шагнул к коновязи.

— Они-то наши, а вот ты чей? — угрюмо спросил коротышка с дубиной, угрожающе надвигаясь на троицу.— Что-то я тебя здесь раньше не видел! Да и рыжую эту…

— Да ты что?! — одернул его приятель.— С ними же Хвамова девка!

Судя по всему, довод показался недоверчивому убедительным, потому что он опустил дубинку и уже более миролюбиво спросил:

— Что там случилось?

— Да парни натрескались кислятины до одурения,— вступила в разговор местная,— ну и покуролесили малость. Мне вон глаз подбили, уроды, чтобы не встревала.

— И правильно,— степенно согласился крепыш с дубинкой.— Сами-то куда?

— С Хвамом переговорил, теперь отправляюсь улаживать дела,— деловито пояснил Север.

Он неопределенно махнул рукой и вскочил в седло. Соня кивнула девушке на одного из свободных коней, и та довольно уверенно забралась в седло.

«Ну что ж, оно и к лучшему,— подумала Соня.— Меньше мороки». Чтобы не возбуждать излишних подозрений, коней не подгоняли. Однако вскоре дома Ямы остались позади. Спустившись с холма, Соня натянула поводья, остановив гнедого у покосившегося столба с названием деревни. Разница состояла лишь в том, что здесь, на юге, дощечка еще держалась на столбе.

Ни Север, ни их новая подруга, не говоря уже о волках, не понимали, что она задумала, но тоже остановились. Соня спрыгнула на землю и поднятым с земли куском угля приписала над названием деревни не менее выразительное: «Помойная». Полюбовавшись на плод своих усилий, она вытерла руки и вновь вскочила в седло.

— Зря ты так,— укоризненно покачала головой их новая попутчица.— Все-таки здесь моя родина.

Когда беглецы вырвались из Ямы, уже перевалило за полдень. Соня выразила тревогу, как бы ямские не пустились за ними в погоню, но Север отмахнулся, сказав, что у них теперь и без того забот хватает. Спасенная ими девица тут же сообщила, что у Хвама мстительный характер и обид он не забывает. После короткого спора Вожак уступил, и они пустили коней в галоп. Правду сказать, он и не слишком настаивал на своем. Ему и самому надоели окружавшие их камни. Девушка болтала без умолку, и когда Северу это вконец надоело, он сказал, что разведает дорогу, и оставил девушек в компании друг друга.

Его гнедой легко нес седока, и Вожак наконец смог насладиться тишиной и одиночеством. Вскоре он достиг вершины каменистого вала. Настроение воина еще улучшилось: сравнительно недалеко виднелся лес и змеилась речушка. Он вспомнил давно немытое лицо их новой попутчицы, удовлетворенно хмыкнул и обернулся. Его спутницы неспешно приближались. По правде сказать, упоминая о погоне, Север не думал, что их настигнут (у них слишком хорошие кони), но вот ночлег им испортить вполне могли. Однако и эти его опасения оказались напрасными. Все доступное его острому зрению пространство позади оставалось чистым. Только кони да два огромных волка, которые старались не слишком удаляться от отряда на этой голой равнине. Они первыми и подбежали к Северу.

— Бегите к лесу,— сказал он Вулофу с Вилвой.— Найдите рядом с рекой место для ночлега. Помоги им,— обратился он к Вестнице, и та мгновенно взлетела с его плеча.