— Кар-раул! — закричала Шалло и, замахав крыльями, скрылась во тьме.

Задира вскочила хозяйке на плечо и погрозила беглянке лапкой.

Соня открыла дверцу закрепленной у пояса клеточки и погладила зверька.

— Забирайся. Завтра тебе предстоит много работы.

Задира пискнула и нырнула в переплетение кожаных ремней. Соня закрыла дверцу.

— Тебе страшно? — спросила Гана.— Я бы ни за что не согласилась прыгнуть… Туда.— Она ткнула пальцем в темноту.

— Конечно, страшно,— пожала плечами воительница.— Но страх в таких делах — первейший помощник.

— Правда?! — обрадовалась Гана.— Это хорошо. Ведь оставаться я боюсь еще больше, чем прыгать,— призналась она.

— Вот и прекрасно,— невпопад отозвалась Соня, продевая руки в петли и затягивая их на кистях.— Главное — к краю плато не выходи, а почувствуешь страх, разыщи Вулофа и спроси у него, все ли в порядке? Тебе сразу станет легче. Ну а мне пора.

Она чмокнула подругу в щеку, кивнула здорово перетрусившему Мурзио и, забросив ноги на канат, скользнула в темноту.

Вестница каркнула, и Север мгновенно проснулся, хотя глаз пока не открывал. Умом он понимал, что это не сигнал об опасности, но многолетняя привычка брала верх. Еще некоторое время он лежал не шевелясь и прислушивался, но ничего, кроме шума бушевавшего водопада, его слух не улавливал.

Губы девушки коснулись губ Севера, и он мгновенно открыл глаза. Она смотрела на него, лукаво улыбаясь.

— Пора. Смотри, какое утро!

— Да я уже давно не сплю,— признался он и потянулся к ней, но, легкая, как лань, Соня вскочила на ноги, отбежала в сторону и остановилась лишь на краю обрыва.

Север поднялся не менее стремительно, в его движениях сквозила грация силы, которая всегда так нравилась Соне.

Остановившись рядом, он обнял возлюбленную за талию. Шалло тут же уселась ему на плечо, а Задира примостилась на плече Сони. Подруги старательно смотрели в разные стороны, будто и не мирились вовсе.

Отсюда, с южного края, ущелье выглядело совсем иначе. Оно вообще имело странную форму: скалистые склоны словно пытались соединиться, но сил хватило лишь на полпути, и вершины оказались почти вдвое ближе друг к другу, чем подножия. Причем северное возвышалось над южным на добрую сотню локтей. Вода бурлила далеко внизу, но облако мельчайших брызг, взбитое водопадом у замка, поднималось даже сюда, и многочисленные радуги вспыхивали в нем и тут же гасли.

— Хватит любоваться,— хмыкнула Соня.— Пора браться за дело.

— Сперва завтрак,— возразил Север.— Неизвестно, когда еще удастся поесть.

Ели торопливо. Теперь, когда цель столь долгого путешествия оказалась близка, обоим не терпелось поскорее начать. И, быть может, оттого, что оба понимали: их черед еще не настал, и многое зависит от везучести Задиры.

Наконец с едой покончили, и Вожак быстро отыскал место, которое они высмотрели еще накануне с противоположной стороны ущелья — широкую, уходящую глубоко в гору трещину, внутри которой могли спокойно спуститься, скрытые от посторонних глаз. Север старательно закрепил конец каната на стволе небольшого, но хорошо укоренившегося деревца и полез вниз. Склон не выглядел слишком крутым, и воин наверняка сумел бы обойтись и без этой страховки, но он помнил, что они собираются уходить тем же путем и, если это будет ночью, лучше ее все-таки иметь.

В ожидании, пока спустится девушка, он осмотрелся. Выветренные скалы совсем не походили на те, что окружали Логово. Словно густая сеть горизонтально протянувшихся морщин покрывала стены, дополнительно старя и без того древний камень.

— Пошли!

Соня стянула с рук зажимы и бросила их в поясную сумку. Пройдя по усыпанному мелким рыжим песком дну трещины и приблизившись к ее окончанию, люди осторожно выглянули наружу. Теперь, стоя на карнизе, они поняли, что он еще шире, чем выглядел на рисунке, и даже просторнее, чем показался им с противоположного края.

Цепким взглядом Север окинул окружающий мир, опасаясь потаенных застав в противоположной стене, но предосторожность оказалась излишней. Тогда они вышли наружу и осторожно двинулись к высокогорному озеру, из которого вытекала река. Здесь карниз несколько сужался. Огромные валуны громоздились на его поверхности, не говоря уж о каменной мелочи. Мимо одного из них пришлось едва ли не протискиваться, настолько он оказался велик. Север обошел его со стороны пропасти и увидел несколько едва заметных уступов. Поднявшись по ним как по ступеням, он оказался на плоской вершине камня и снова посмотрел вокруг. Отсюда весь карниз был виден как на ладони, и Вожаку удалось разглядеть, как опускают мост через пропасть. Это означало, что сейчас снаружи появятся стражники. Воин поспешно спустился.

Впереди уже виднелись отверстия в стене, к которым они держали путь. Через несколько шагов они остановились рядом с ближайшим. Север оглянулся: громада камня полностью загораживала их от наблюдателей в замке и на мосту. Тем не менее он прошел до дальнего из отверстий, чтобы убедиться, что и это место не просматривается. Соня следила за ним с усмешкой.

— Из тебя вышел бы хороший вор,— похвалила она, когда Вожак вернулся к ней, но тут же сменила тему: — В какую дыру полезем?

Север молча поднял вверх указательный палец, призывая то ли к терпению, то ли к молчанию, и снова прошел вдоль отверстий. Все они имели неправильную форму. Вожак присматривался к ним и иногда, как показалось Соне, даже принюхивался. Несколько раз он заглядывал внутрь и замирал, прислушиваясь. Иногда ему приходилось взбираться вверх по склону, а иногда, наоборот, едва ли не ложиться. Наконец он закончил обход.

— Что вынюхал? — иронично поинтересовалась девушки.

— Полезу в четвертое с нашего края,— не обращая внимания на ее усмешку, ответил Север.

— Ты хотел сказать, что полезет Задира? — уточнила девушка.

— Я полезу,— повторил воин.

— Страсть к приключениям? — улыбнулась красавица.

— Страсть к приключениям тут ни при чем,— объяснил он.— Просто я хочу убедиться, что мы сами сумеем выбраться с той стороны, иначе бессмысленно пускать туда нашу разведчицу.

— А почему именно это отверстие? — поинтересовалась Соня уже серьезнее.

— Все просто,— начал объяснять Север.— Только четыре из них еще пахнут дымом, но в одном из них запах едва уловим. Это значит, что там, куда ведет дымоход, огонь разжигали очень давно — помещением редко пользуются. Еще два пахнут слишком сильно.

— На тебя не угодишь,— хмыкнула Соня.

— Это говорит о том, что через них мы попадем, скорее всего, на кухню, если только не сгорим раньше. Кстати, оттуда же доносятся запахи съестного и голоса. Остается выбранный мною дымоход. Он тоже пахнет дымом, но запах не застарелый, как из первого, и не такой насыщенный, как из двух последних.

— И что это значит?

— Я думаю, что внизу Каминный зал, где проходят праздничные застолья и прямо на огне жарят туши добытых на охоте зверей. Или что-нибудь подобное…

— А ты и впрямь мог бы стать хорошим вором.— Соня вновь посерьезнела.— Но беда в том, что в пиршественных залах давно уже не готовят пищу.

— В Аквилонии — да,— согласился Север.— Но внутренний голос подсказывает мне, что местный владыка не придерживается обычаев цивилизованных стран,— добавил он, улыбнувшись.

— Ты, как всегда, прав.— Красавица ласково обвила шею возлюбленного и впилась в его губы страстным поцелуем.

Чтобы не наделать лишнего шума, Север снял доспехи и переоделся в холщовую одежду, прихватив с собой только булаву да набор метательных ножей. Тщательно обернув конец каната куском ткани, чтобы не перетерся об острые выступы камня, воин укрепил его на большом валуне, лежавшем подле дымохода, а второй конец не бросил вниз, а спрятал в свою поясную сумку, чтобы стравливать по мере надобности. Свесив ноги внутрь лаза, он обернулся.

— Пожелай мне удачи,— попросил он.

— Возвращайся скорей,— ответила Соня.

Север кивнул и скрылся в дымоходе. Он быстро перебирал руками, а клубок тонкого каната в поясной сумке столь же быстро разматывался. Как он и ожидал, проход оказался вполне просторным, и хотя стены его изобиловали неровностями, лезть было довольно просто. Обутыми в мягкие сапоги ногами Вожак слегка касался шершавого камня и все глубже опускался в недра горы. Время от времени от поглядывал вниз, но ничего так и не видел. Тогда он посмотрел наверх — туда, где осталась Соня,— и разглядел лишь крохотное пятнышко света.