пьющими из Источника

. Никто не переступит границы.

Древние предания гласили, будто бы в прежние времена жизнь была чиста и безоблачна, пока не разорвалась небесная завеса и добро и зло не перемешались в душах живущих.

Закатный Страж не верил в сказки. До того, как люди с материка обнаружили остров, жизнь была безоблачной совсем по другой причине – в умах обитателей Клюкеса царила счастливая вера, что они единственные разумные существа во всем Обозримом мире. В день, когда на горизонте появились белые паруса чужеземцев, жители острова навеки потеряли счастье.

Шли годы, клюканцы освоились в большом мире. Но настоящие беды начались с той эльфийки, которая давно стала прахом, но по-прежнему витает тенью смертельной вражды между здешними островитянами и теми, другими… Однажды в порт вошел корабль, слишком большой и прекрасный, чтобы принадлежать людям. На этом заплутавшем, потрепанном штормом плавучем дворце путешествовала дочь повелителя далеких островов, очень похожих на Клюкес, только с другого края мира.

Некрасивая тогда вышла история. Принцесса осталась на острове, а экипаж и прочие отправились на дно вместе с кораблем. Так было надо, но эльфы не смогли понять. По слухам, они и неправильных поклонов-то не прощают, не говоря уже о плененных принцессах и перебитой свите. Но принцесса не была пленницей. И она несла в себе зло…

Страж проводил усталым взглядом последние лучи заходящего солнца, возвращаясь мыслями от далекой истории к делам сегодняшним.

Клюканцам трудно в людских городах. И поэтому, так и быть, он не накажет повешением на собственном хвосте того болвана, который упустил предателя в Городе на материке. Теперь это не имеет значения.

Глинни вошла неслышно, как всегда. Поставила на стол поднос, стала разливать по узорчатым чашкам ароматный травяной напиток. Красавица. Каждое движение – живая грация, каждая линия гибкого тела словно начертана божественной рукой как образец совершенства.

– Ты устал, дорогой? – спросила несравненная, выходя на балкон.

Тряхнула головой, радуясь теплому ветру, ласково обвила плечо любимого.

– Для тебя – нет, – он улыбнулся и взял чашку из нежных пальчиков.

Поднес напиток к губам и чуть не уронил проклятую посудину. Со дна, из глубины темно-золотистой жидкости на него смотрел человек, имперский связной с материка. И кто его выбирал, этого наглеца? На связь выходит через колодцы, но здесь-то сигнал принимает любой сосуд с подходящей жидкостью, ближайший от адресата. То в ванне появится, то в тарелке супа, а один раз вообще… Тьфу, аж вспомнить стыдно!

– Снова дела, сокровище мое, подожди еще немного, – страж легонько подтолкнул Глинни в комнату и хмуро буркнул физиономии в чашке, – Докладывайте!..

* * *

Отчего люди не летают так, как птицы? Хороший вопрос. Потому что двуногие, в отличие от пернатых, предпочитают летать с комфортом. Может, крылья у птиц и получше, зато им коньяк в полете никто не предлагает.

Впрочем, здешний воздушный флот до коньяка еще не дозрел, только от земли отрываться научился. Но Настя узнала об этом не сразу.

Наутро борцы за свободу границ между мирами отправились в путь. Во дворце эльфа с напарницей ждал еще один соучастник великого похода за спящей девой – Маттис Флур, восьмой помощник министра по секретным делам Империи. Это был парень лет тридцати, с тем самым типом внешности, который отлично подходит для секретных дел. Роста среднего, сложения худощавого, но не худосочного, лицо приятное, но из тех, на которое глянешь, и через четверть часа не вспомнишь, то ли видел, то ли нет.

Перед отъездом Настя переоделась в подогнанную по размеру униформу императорской курьерской службы. Темно-синяя куртка, украшенная красными и золотыми нашивками, вполне годилась, чтобы маршировать в ней на параде. Но можно и по лесу побегать, и в засаде посидеть, если позолоту грязью замазать. Брюки тоже удобные, как старые любимые джинсы, да и мягкие сапожки не подкачали.

Эльфа ни во что переодевать не стали, оставили, как есть. Оно и понятно, эльф на посылках у человека, даже у Светозарного императора – это все равно, что арбузы на яблоне. Ни один дурак не поверит. В роли свободного путешественника, решившего почтить визитом героя, остроухий сгодится куда убедительней. При чем здесь какой-то герой? А вот при чем.

Провожали секретную экспедицию чуть ли не всей дворцовой компанией, разве что фейерверк не устроили. Гвардейцы стояли по стойке "смирно", дамы махали платочками, принцы скучали, принцессы шушукались, а Император сказал прочувствованную речь. О спящей деве с острова разговор не шел вовсе. По официальной версии, императорский посланник с помощницей и путешествующий эльф-попутчик Арман Энивар Бо отправлялись в дальнюю крепость Блестящий холм (среди тамошнего населения больше известную как Плешивая горка), дабы вручить награду командиру гарнизона и передать привет от Его величества.

Под звуки марша Арман захлопнул люк, проверил задвижки и уселся в кресло пилота, или как тут у них называется повелитель летающей колымаги. Флур, из восьмого помощника министра повышенный до старпома, сел в соседнее кресло. Насте оставили диванчик на галерке, то есть за креслами начальства. Судя по количеству мест, самолетик обычно поднимал человек пять, включая принцессу Эллу Корину. Собственно, это для нее и дам из свиты пристроили целый диван. В этот раз на свободные места погрузили вещи и снаряжение.

Высокие технологии Светозарной империи выглядели подозрительно. Вместо приборов перед Арманом красовалась темная деревянная панель, вся в дырках, опутанных серебристой проволокой. Будущий воздушный ас отстегнул от пояса бархатный мешочек и принялся доставать оттуда разноцветные кристаллы. Каждый камень отправлялся в подходящее отверстие на "приборной доске". Когда доска стала походить на витрину ювелирного магазина, остроухий небрежно бросил через плечо:

– Пристегнись, взлетаем!

Едва Настя успела нашарить за спинкой дивана два плотных холщовых ремня, расшитых бисером, перекинуть их крест-накрест через грудь и сообразить, как они крепятся под сиденьем, эльф повернул рычаг, цветом и формой похожий на стоп-кран. Но эффект оказался противоположный – взлет начался.

Настя ждала от перламутровокрылой техники чего-то привычного и понятного – рева двигателей, свиста спрятанных непонятно где винтов или чего-нибудь еще в этом роде. Но ошиблась. Самолетик слегка вздрогнул, крылья окутала легкая синеватая дымка, вниз, к земле, от них устремились едва видимые сияющие ручейки, и вся эта невозможная конструкция устремилась вверх. Почти бесшумно, только иногда нехорошо поскрипывая.

Стены дворца и провожающие исчезли внизу, мимо пронеслись башни, флаги, шпили, и сердце ухнуло в пятки от такого стремительного взлета. Хорошо хоть, желудок не сиганул наверх вместе с завтраком.

– На каком керосине оно летает? – хрипло спросила Настя.

– На магическом, – не оборачиваясь, ответил эльф, – и не на керосине, а на кристаллах, нужна такая комбинация…

И он пустился в рассуждения, к счастью, не выпуская из рук резной, изукрашенный узорами штурвал. Похоже, остроухий и его помощник чувствовали себя, как птицы в небе. Хотя нет, Флур тоже нервничал, видно, как вцепился в ручку кресла. Почти как Настя в диванный подлокотник.