Сквозь атмосферные помехи я услышал, как он снова вздохнул:

— Ты все же решил увеличить количество смертей. Тебе кажется, что я просто хочу перетянуть тебя на свою сторону…

Я с трудом подавил желание его перебить. Не люблю, когда кто-нибудь берется объяснять мне мои же мысли, и неважно, прав он при этом или нет.

— Почему ты все время молчишь? — спросил Стайлер. — Мне хочется услышать твой голос. Ответь, почему ты взялся за это дело? Если из-за денег, то я могу заплатить гораздо больше, чем платят они… только откажись… Защиту я тоже обеспечу… — Он опять помолчал, затем продолжил: — Да, конечно, с тобой все не так просто. Верность традициям «семьи». Солидарность. Узы крови. Если так, то скажу тебе следующее: ты, вероятно, единственный человек в наше время, кто во все это верит. Они — не верят. Я знаю их много лет, а ты познакомился с ними недавно. Поверь, их представления о том, что ценно в этом мире, не совпадают с твоими. Они просто делают деньги на твоей приверженности семейным традициям. Тебя используют! Ты же согласился из чувства верности «семье», не так ли? Я угадал?

Ближе к концу этой тирады его голос зазвучал взволнованно. Помолчав, он заговорил спокойнее:

— Несколько странно вести с тобой беседу подобным образом, зная, что ты с каждой секундой все ближе и ближе… и ведь слышишь меня… Ну конечно, это твоя тактика. Значит, ты все-таки решил довести дело до конца. И ничто из сказанного мною не показалось тебе убедительным. Ладно, попробую убить тебя раньше, чем ты убьешь меня. Но ведь ты способен двигаться, а я — нет, и даже попытаться бежать мне уже поздно. Разумеется, у тебя все равно ничего не получится. Но я понимаю, твоя тактика. Ты идешь к цели молча. Вот это меня и раздражает. Ты не похож на других. Все, кто здесь был до тебя, разговаривали со мной. Они угрожали, они меня проклинали, они умирали с воплями. А ты, невежественный варвар, ты не способен понять, кто я такой, и даже если я тебе это объясню, ты не остановишься, да? Я старался хоть как-то помочь человечеству, а тебе на это ровным счетом наплевать, верно? Ты добиваешься своего без лишних слов. А скажи, ты когда-нибудь читал Паскаля? Нет, конечно. «Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной, достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо осознает, что расстается с жизнью и что слабее Вселенной, а она не осознает ничего»[2].

Ты хоть понял, о чем я? Разумеется, нет. Ты никогда не размышлял о подобных материях. Ты же и есть это дуновение ветра, эта капля воды… В жизни каждого человека наступает время, когда он с чувством выполненного долга (и поэтому безропотно) готов принять смерть. А я… я еще не готов…

Тут шквал огня настолько усилился, что, казалось, небеса запылали, и я уже ничего не слышал. Волны сотрясаемого воздушного пространства раскачивали корабль. Но в тот же миг я наконец различил на дисплее здание «Доксфорд индустри», оно высилось за холмами на самом краю равнины.

И тогда я ему ответил. На склонах холмов, там, где разорвались мои ракеты, взмыли в небо фонтаны огня. Правый угол здания обрушился, задымила крыша.

Но и он меня зацепил — я даже не успел как следует порадоваться своему успеху, как тут же начал падать. Правда, капсула не катапультировала, и это означало, что пульт управления цел. Проверил на ощупь, а потом посредством пульта аварийной сигнализации — да, все системы работали нормально. И тем не менее задел он меня основательно — обломки надстроек летели, кувыркаясь, вниз.

Еще удар! Скафандр, конечно, меня бы спас, если бы пришлось катапультироваться. Больше всего я боялся, что он попадет в кабину…

— Ты еще жив? — осведомился Стайлер. — Я видел, как у тебя отвали…

Снова разрыв, заглушивший окончание его фразы, и корабль так подбросило, что я едва не вылетел из кресла. Я перешел на ручное управление — не хотелось снижать скорость до последнего момента.

— Ангел, ты жив?

Я ухитрился уже у самой земли перевести в нужный режим все необходимые системы. Приземлился не очень удачно — завалился боком. Корабль однако тотчас обрел равновесие. Я врубил передачу и шустро покатил вперед.

Я находился на противоположной от здания стороне долины. Обзор местности затрудняла пелена дыма и пыли. Земля зияла воронками явно недавнего происхождения. Похоже, у меня действительно были предшественники. В то же время я с удовлетворением отметил, что характер местности не позволяет ее заминировать.

Но в голове не укладывалось его сообщение о начавшейся войне. Неужели это правда? Те непрочные узы, что все еще связывали меня с прошлым, и единственное светлое воспоминание из настоящего — все так переплелось в моем сознании… А вдруг кому-нибудь приспичило бомбить Сицилию? Что, если Джулия еще там? Прошло всего несколько месяцев со времени нашей разлуки. Впрочем, люди в такое время не сидят на месте. А как там Поль и остальные, с кем я успел познакомиться? Я знал, что у всех у них имеются бомбоубежища, и все же…

— Ага, ты жив! Я вижу тебя на моих дисплеях! Отлично. Теперь даже легче броситься друг другу в объятия. Насчет мин не волнуйся, их здесь нет. Послушай, уж если ты приземлился, от тебя требуется просто оставаться на месте и ждать. Я пришлю за тобой. Тебя подберут, и я представлю тебе доказательства. Ты убедишься, что я говорил тебе правду. Ну что, согласен?

Я выдвинул стволы моих пушек, подвигал ими влево, вправо, вверх, вниз, — механизмы наводки были в исправности.

— Так-то ты мне отвечаешь? Пойми же, твоя смерть никому не принесет пользы. Наши хозяева давно вышли из игры, а я держу тебя на мушке и того гляди уничтожу. Как все это глупо. Жизнь — самое драгоценное, что у нас есть, и сколько же людей погибло буквально на днях. Человечество почти полностью истреблено, и, если война затянется, оставшихся в живых ждет та же участь. Следовательно, перед теми, кто способен шевелить мозгами, стоит задача собрать уцелевших и обеспечить им возможность телепортации на другие планеты. Земля сейчас мало пригодна для обитания, а дальше будет еще хуже. Но и большинство планет пока не подготовлены для заселения, и в ближайшее время мы не в состоянии закончить эти работы. Нужно построить жилища, наладить коммуникацию между мирами. Хватит смертей, я даю тебе шанс остаться в живых. Принимаешь ли ты мое предложение? Или все еще не веришь мне?

Я выбрался на ровный участок местности и прибавил скорость. Сквозь облака дыма и пыли виднелись языки пламени, которые вырывались из дыр, пробитых мною в стенах здания «Доксфорд индустри». Как бы ни уверял меня Стайлер в своей мощи, он не смог бы отрицать, что и я малый не промах.

С того конца долины снова началась стрельба — ракеты ложились то ближе, то дальше. Это он пристреливался. Я увеличивал скорость, потом резко тормозил и проделывал этот прием неоднократно, а потом мне повезло и я взобрался на крутой склон, хотя и побаивался, что двигатель его не осилит. Подготовил к пуску ракеты. До цели было далековато, но ведь я продолжал двигаться вперед. Выждал время, и лишь только еще две его ракеты отделились от ракетоносителя и разорвались где-то позади меня, послал парочку своих. Правда, не так метко, как в первый раз.

Снова с его стороны начался ураганный огонь и земля затряслась, а корабль швыряло из стороны в сторону. Страшный грохот, ослепительные вспышки, удушливый дым. Обломки скалистого грунта барабанили по бронированным бортам.

— Алло! Алло! — слышался его голос, но все, что он говорил, заглушили разрывы ракет, упавших, надо отдать ему должное, совсем близко от меня.

Я резко свернул и помчался по диагонали, стремясь использовать в качестве прикрытия гигантские каменные валуны справа. Стрельба стала беспорядочной, ракеты разрывались далеко позади меня. Приемник замолчал, как только я оказался за валунами и теперь, защищенный справа, несся по извилистой тропе. Похоже, я его обманул, он потерял меня из виду и бил все куда-то влево, с большим перелетом.