Поздно вечером, когда все разошлись, он понял, что на данный момент больше ничего не может сделать, и поэтому решил заняться другими проблемами.

Потом он посетил свой арсенал, убеждая себя, что делает это исключительно ради рутинной проверки. Однако через некоторое время он обнаружил, что его внимание привлекает только небольшое и очень опасное оружие, которое можно без проблем спрятать на теле человека и которое наносит удары с определенного расстояния. Сообразив это, он не остановился. Будучи, среди всего прочего, единственным богоубийцей во всей Галактике, он чувствовал, что обязан на всякий случай быть всегда начеку. Так проводил Фрэнсис Сандоу свои дни перед отбытием на Дейбу.

Сначала ему захотелось проверить свою новую силу в небольшом масштабе перед тем, как перейти к городам Вершины — гораздо более густонаселенному миру, чем Глич. Хейдель фон Хаймек кружил на орбите, изучая карту и статистические данные об этой искусственной планете.

Потом, старательно избегая радаров больших космопортов, он приземлился в малонаселенном лесном районе второго по величине континента планеты, который назывался Сорис. Он спрятал корабль, на котором прилетел, в каньоне, между выступами скал. Отключил аппаратуру и, воспользовавшись крошечным лазерным пистолетом, срезал ветки, чтобы прикрыть ими свой небольшой корабль, приспособленный для пространственных прыжков.

Зажав в почерневшей и сморщенной руке посох, он пустился в путь, тихонько напевая себе под нос. Раньше такое поведение удивило бы его, потому что он не понимал слов песни, которую пел, а мотив пришел к нему из синего сна.

Через некоторое время Хейдель заметил небольшой деревенский домик, прилепившийся к склону холма…

Он приводил в порядок свою лабораторию под звуки настойчивой, словно пульсирующей мелодии. Вычистил, спрятал, расставил по полкам, убрал в ящики все, что, по его мнению, не должно было ему понадобиться в течение некоторого времени. Его огромная, призрачная фигура плавала по кораблю, возвращая предметы на их исконные места.

«Я становлюсь похожим на старую деву, — подумал он, а потом улыбнулся. — У каждого предмета есть свое собственное место. Интересно, что было бы, если бы я получил возможность снова вернуться к людям и стать одним из них? Я ведь сумел приспособиться к жизни в глубоком космосе… И все же жить среди людей было бы совсем не просто. Еще не нашлось человека, который придумал бы лекарство от моей болезни. Разве что X сможет что-нибудь для меня сделать. Так что пройдет наверное еще немало лет. Скорее всего, веков. Если, конечно, не принимать в расчет чуда — ведь может же кто-нибудь случайно наткнуться на решение моей проблемы. А если на все это уйдет несколько веков? Каким я стану к тому времени? Превращусь в призрак призрака? Окажусь единственным человеческим существом, чуждым другим людям? И что скажут на все это мои потомки?»

Если бы легкие в теле доктора Пелса функционировали, он бы обязательно рассмеялся. Вместо этого он прошел вперед, сел перед экранами обзора и стал наблюдать за мельканием звезд — перед его глазами возникла гигантская сияющая центрифуга. Григорианское песнопение составило звуковое оформление этому экзотическому танцу, в то время как корабль мчался к Гличу, последнему месту, где, по сообщениям компьютеров, побывал Хейдель фон Хаймек.

Она впервые увидела его во плоти поздней дождливой ночью.

В тот вечер у нее не было клиентов, и она спустилась вниз, к маленькому газетному киоску, стоящему в вестибюле. Она знала, что входная дверь в их заведение открылась, потому что до нее донеслись уличные звуки и шум бури. Выбрав газеты и бросив в автомат монеты, она повернулась, чтобы пройти через вестибюль.

Именно здесь она увидела его, и газеты выпали у нее из рук. Она смутилась и отступила на шаг назад. Просто потому, что не могла стоять так близко от него. У нее запылали щеки и голова пошла кругом.

Очень крупный, волосы черного цвета — как и подобает настоящему мужчине — лишь виски немного тронула седина — впрочем, он вполне мог пройти курс специального лечения и стареть медленнее, чем другие люди. Ей понравилось, что он выглядит так молодо. А его пылающие глаза и мужественные черты лица! Коршун! В жизни он производил еще более сильное впечатление, чем на экране трехмерного телевизора. На нем был черный дождевик, в руках он держал большой саквояж для одежды и огромный чемодан. Капельки дождя запутались в его волосах и бровях, блестели на лбу и щеках. Ей страшно захотелось броситься к нему и предложить свою блузку в качестве полотенца.

Она наклонилась и собрала свои газеты. А потом, снова выпрямившись, подняла их к лицу, пытаясь спрятаться. Она прошла в вестибюль, делая вид, что читает, и уселась на стуле поближе к стойке администратора.

— Комнату и девушку, сэр? — раздался голос Горация.

— Это было бы чудесно, — ответил посетитель и поставил свой багаж на пол.

— У нас много свободных девушек, — проговорил Гораций, — из-за погоды. — И придвинул к нему альбом. — Скажите, когда вам кто-нибудь понравится.

Он стал медленно переворачивать страницы большого альбома, а она начала считать их, потому что наизусть знала расположение снимков: четыре, пять. Пауза… Шесть.

Его рука на мгновение замерла над листком.

О нет! Это Джинни или Синти. Ему не годится ни одна из них! Может быть, Мег или Килия. Но совсем не Джинни с ее коровьими глазами и уж не Синти, которая весит на двадцать фунтов больше, чем на фотографии.

Она искоса посмотрела на него и заметила, что Гораций отошел в сторонку и уткнулся в свою газету.

Быстро приняв решение, она вскочила на ноги и приблизилась к нему.

— Командор Малакар…

Она изо всех сил старалась придать своему голосу смелость, но горло у нее перехватило, и она прошептала эти слова.

Он повернулся и уставился на нее. Потом быстро посмотрел на Горация, и приложил палец к губам.

— Привет. Тебя как зовут?

— Джакара.

Голос снова начал ее слушаться.

— Ты здесь работаешь? Она кивнула.

— Занята сегодня вечером? Она покачала головой.

— Администратор! — Он повернулся. Гораций опустил свою газету.

— Да, сэр?

Он показал указательным пальцем на Джакару.

— Ее, — сказал он.

Гораций сглотнул и поерзал на своем стуле.

— Сэр, я должен вас предупредить… — начал он.

— Ее, — повторил Малакар. — Заполните нужные бланки.

— Как скажете, сэр, — ответил Гораций, вытащив пустой бланк и ручку. — Но…

— Меня зовут Рори Джимсон, я из Миадода на Кампфоре. Платить сейчас или потом?

— Сейчас, сэр. Восемнадцать единиц.

— Чему это равняется в долларах ДИНИБа?

— Четырнадцать с половиной.

Малакар достал пачку банкнотов и заплатил. Гораций открыл было рот, потом захлопнул его, а через некоторое время все-таки сказал:

— Если обслуживание вас не удовлетворит, пожалуйста, немедленно дайте мне знать.

Малакар кивнул и наклонился, чтобы взять свои вещи.

— Подождите немножко, я вызову робота.

— В этом нет необходимости.

— Ну что ж, хорошо. Джакара проводит вас в вашу комнату.

Администратор взял ручку и, повертев ее в руке, положил на место. В конце концов он решил вернуться к газете.

Малакар прошел за Джакарой к лифту, внимательно разглядывая ее фигуру и волосы и стараясь вспомнить лицо.

— Шинд, подготовься передавать и принимать, — сказал он, когда они вошли в лифт.

— Есть.

— Не удивляйся, Джакара, и вообще не показывай, что слышишь меня. Как тебе удалось меня узнать?

— Вы телепат!

— Отвечай на вопрос, только имей в виду, что я могу одним взмахом руки уничтожить половину этого здания.

— Нам выходить, — произнесла вслух Джакара, и они покинули лифт.

Девушка зашагала по разрисованному полосами, наподобие тигриной шкуре, полутемному коридору. Впечатление получалось исключительное. Девушка, идущая впереди, почему-то сразу напомнила Малакару о каком-то невиданном, но очень грациозном животном.