— Созданный мной, — вмешалась Шинд.

— Нечаянно, — заметил Сандоу. — Не будем об этом. Подобный переход может произойти и без внешних воздействий. Мне известен один такой случай. Жизнь достаточно непростая штука — не стоит усложнять ее чувством дополнительной вины.

— Сделай так еще раз, — попросила Джакара.

— Немного попозже, — отозвался Сандоу, вставая и помогая девушке подняться на ноги. — Возьмите его за руку.

И он вложил руку Джакары в руку Морвина.

— Шинд сказала мне, что поисковый отряд приближается к нам, я тоже его вижу. У меня нет ни малейшего желания встречаться с ними. Если не возражаете, приглашаю вас к себе. — Он повернулся. — Вижу, что вы согласны. Пора отсюда уходить. Мой корабль находится неподалеку.

— Подождите.

— В чем дело?

— Командор, — сказал Морвин. — Малакар. Где он?

— За теми скалами. Примерно в пятидесяти футах за ними. Поисковый отряд очень скоро его найдет. Тут мы ничего не можем сделать.

Но Морвин повернулся и направился в сторону скал.

— Улетайте без меня, если у вас нет другого выхода. Я должен еще один раз на него взглянуть.

— Мы подождем.

— Поисковый отряд совсем рядом!

— Я знаю.

Буря возобновилась с новой силой, но теперь она переместилась на юго-восток.

— Благодарю вас за сигару, сэр.

— Фрэнк. Зовите меня Фрэнк.

— Вы ведь знаете, что со стороны это будет выглядеть, как убийство.

— Это будет не первое нераскрытое убийство в истории.

— Когда они опознают его…

— …Разразится скандал. Да. Можно представить, какие поползут слухи. Политическое убийство. Он был бы рад узнать, что его смерть сделает для ДИНАБа больше, чем все диверсии после окончания войны.

— Почему вы так думаете?

— Во время ближайшего заседания Лиги неожиданно будет поднят вопрос о статусе ДИНАБа. Известие о смерти командора может положительно повлиять на результат голосования. Когда-то он был весьма популярен. Герой.

— А он чувствовал себя таким усталым, его переполняла горечь. Ирония судьбы…

— Да. Со слухами нужно будет обращаться весьма осторожно. Восстановление Земли как части ДИНАБа тоже должно помочь. В ближайшие два года я не смогу взяться за эту работу, но заявление о своих намерениях постараюсь сделать немедленно. Коммерческие соглашения, которые я заключил уже довольно давно, тоже станут достоянием общественности.

— Значит это правда — то, что о вас говорят.

— Что?

— Ничего… Что будет с фон Хаймеком?

— Все зависит только от него. Но сначала он должен переговорить с Пелсом. Если захочет, может отправиться в клинику на планете Свободный Дом, а Пелс выйдет там на орбиту и проведет все интересующие его исследования. Учитывая, что Хейдель — один из немногих, кому известна правда о происшедших здесь событиях, эта планета может оказаться самым подходящим для него местом — во всяком случае до тех пор, пока не пройдет голосование… Кстати, давно хотел вам сказать, что сам я родился на Земле.

— …Мягкая, — сказала Джакара, останавливаясь, чтобы погладить Шинд.

— И теплая, — добавила Шинд. — В такую погоду это очень удобно. Мне кажется, Джон возвращается. Почему бы тебе не сказать ему, куда ты хочешь?

Джакара взглянула на приближающуюся фигуру.

— Джон, — позвала она, — отвези меня обратно в замок с огненным рвом. На Землю. Морвин взял ее за руку и кивнул.

— Пошли, — сказал он.

Однажды в вихре ветра пришла весна, нежная, зеленая и бурая, влажная, и птицы воспарили в небесную синеву, издавая звонкие трели; подул соленый бриз, налетевший с моря, что катило свои волны и пять тысяч лет назад; а огонь этого мира был заключен глубоко под их ногами — там, где ему и положено находиться — когда они медленно шли среди деревьев, полей и свежевымытых склонов холмов.

Продолжая идти дальше внутри сферы своего желания, он подумал о Пелсе, потому что вспомнил о музыке, невидимой, лишенной веса, подчиняющейся лишь собственной логике. Он не думал о Фрэнсисе Сандоу, Хейделе фон Хаймеке или даже о командоре, потому что она сейчас сказала ему:

— Какой прекрасный день.

«Да, — подумал он, — облако в небе, белка на ветвях, девушка… Дайте мне это. И больше ничего не надо».