Огромное здание было украшено к торжеству, убрано цветами и флагами. Внутри никого не оказалось, кроме закутанной в покрывало женщины, которая молилась перед алтарем. Я отошел влево — там вроде было темнее.
— Люк, — обратился я к его карте. — Все чисто. Я понятно выразился?
Я почувствовал его присутствие раньше, чем увидел образ.
— Отлично, — сказал он, — тащи меня отсюда.
Мы взялись за руки, и через мгновение Люк стоял рядом.
Он похлопал меня по плечу.
— Дай-ка на тебя взглянуть!.. Интересно, куда пропал мой университетский свитер?
— По-моему, ты отдал его Гейл.
— Что ж, не исключено…
— Я привез тебе подарок, — сказал я, отбрасывая плащ и берясь за завязки перевязи. — Вот. Я нашел меч твоего отца.
— Шутишь.
Люк взял меч двумя руками, посмотрел на ножны, внимательно повертел их в руках. Потом чуть-чуть вытащил сам меч — клинок снова зашипел, вдоль лезвия заплясали искры и потянулся дымок.
— И впрямь он! — воскликнул Люк. — Вервиндль, Меч Дня — брат Лезвия Ночи, Грейсвандира!
— Как это? Никогда не слышал, что они связаны.
— Мне придется сильно поднатужиться, чтобы вспомнить всю историю, но это так. Спасибо.
Люк повернулся и прошел несколько шагов, постукивая ножнами по ляжке.
— Меня обставили, — сказал он, останавливаясь. — Снова эта женщина. Просто зла не хватает. Не знаю, как и выкрутиться.
— Что? О ком ты?
— О матери. Опять она в своем репертуаре. Только я вообразил, что сам распоряжаюсь своей жизнью, — появляется она и путает мне все карты!
— Как?
— Нанимает Далта и его ребят захватить власть.
— М-да, примерно так мы себе и представляли. Кстати, что с Арканзом?
— Все отлично. Разумеется, он под арестом, но в хорошем месте и ни в чем не имеет отказа. Обижать его я не буду. Он всегда мне нравился.
— Что же тебя не устраивает? Ты выиграл и станешь королем.
— Черт побери! — пробормотал Люк, косясь на алтарь. — Думаю, меня обдурили, хотя не совсем в этом уверен. Понимаешь, меня никогда не тянуло царствовать. Далт сказал, мы возвращаем престол матери. Я пришел с ним, чтобы восстановить порядок, вернуть корону в семью, а потом приветствовать маму фанфарами и всякой прочей чепухой. Надеялся, что, получив трон, она от меня отстанет. Я умотаю в какое-нибудь более приятное место, а ей станет не до меня. Никто не говорил, что эту блатную работенку собираются подбросить мне!
Я покачал головой:
— Ничего не понимаю. Ты добыл корону для матери. Ну так отдай и делай, что собирался.
Люк горько усмехнулся:
— Арканз им люб, я — тоже. Мать они не выносят на дух. Никто не хочет ее королевой. Хуже того, если она вернется, тут-то и впрямь случится пере-переворот.
— Ну так уйди в сторону и уступи трон Арканзу. Люк ударил кулаком в каменную стену.
— Не знаю, на кого она будет злиться больше: на меня или на себя, что заплатила Далту такие деньги. Но она скажет, что это — мой долг. И не знаю, может, и правда… Ты не находишь?
— Трудно сказать, Люк. Кто из вас справится лучше — ты или Арканз?
— Честно — не знаю. У него много опыта, но я здесь вырос, знаю, что и как. Одно ясно: и он, и я — лучше, чем мама.
Я скрестил руки на груди и задумался.
— Не мне за тебя решать. А чего бы тебе самому хотелось?
Люк хохотнул:
— Сам знаешь, я по натуре торговец. Если бы я решил что-нибудь сделать для Кашфы, мне бы хотелось представлять ее промышленность за рубежом, а монарху это негоже. Хотя, возможно, это получилось бы у меня лучше всего.
— Задачка не из простых, Люк. Не беру на себя смелость тебе советовать.
— Если б я такое предвидел, пришиб бы Далта еще в Арденах.
— Думаешь, ты мог бы его одолеть?
— А то!
— Ладно, теперь это уже неважно.
Стоявшая перед нами женщина несколько раз оглянулась. Наверное, мы слишком громко говорили в святом месте.
— Плохо, что нет других желающих, — сказал я, понижая голос.
— Жителю Амбера все это должно представляться мышиной возней.
— Черт, это твой дом. Ты имеешь право принимать его всерьез. Я просто жалею, что тебя это так огорчает.
— М-да, большинство неприятностей начинается дома. Иногда меня подмывает уйти и не вернуться.
— А что будет, если ты так и поступишь?
— Либо мать с помощью Далтовых ребятишек вернет себе трон, а я знаю многих, кому это не понравится — их всех придется казнить, либо она решит, что игра не стоит свеч, и осядет в Страже. Если она предпочтет уйти на покой, коалиция, поддержавшая в свое время Арканза, освободит его из тюрьмы, и все пойдет, как намечалось.
— И что, по-твоему, более вероятно?
— Она не успокоится, и будет гражданская война. Победит мать или проиграет, усобица не даст нам вступить в Золотое Кольцо. Кстати о…
— Не знаю, — быстро вставил я. — Я не уполномочен говорить с тобой о договоре.
— Я так и предполагал, — отвечал Люк, — и спросить хотел о другом. Мне просто любопытно, сказал ли кто-нибудь в Амбере «Все, конец», или «Может, чуть позже мы согласимся вернуться к этому разговору», или «Все по-старому, но про Эрегнор они могут забыть».
Он деланно улыбнулся, я отвечал тем же.
— Можешь забыть про Эрегнор.
— Так я и думал. А остальное?
— У меня создалось впечатление, что это «Подождем, поглядим, как будут развиваться события».
— Все как я и предполагал. Замолви за меня словечко, даже если никто не будет просить, ладно? Кстати, ведь твой визит сюда неофициальный?
— Личный, — отвечал я, — с дипломатической точки зрения.
Женщина перед нами встала с колен. Люк вздохнул.
— Эх, попасть бы снова в ресторан к Алисе. Может, Болванщик заметил бы что-то такое, что мы упускаем… Эй! Откуда он взялся? Вылитый ты, только…
Люк смотрел поверх моего плеча. Я уже чувствовал беспокойство и даже не потрудился вызвать Логрус, потому что был готов ко всему.
Я с улыбкой обернулся.
— Готов умереть, брат? — спросил Джарт Он то ли исхитрился отрастить глаз, то ли вставил искусственный, к тому же отпустил волосы, так что уха его я не видел. Мизинец тоже немного отрос.
— Нет, но готов убивать, — сказал я. — Рад, что ты подвернулся под руку.
Джарт с издевкой поклонился. Его окружал неясный ореол, и я чувствовал бурлящую в нем силу.
— Заглянул в Страж еще разок, чтобы долечиться? — спросил я.
— Не вижу такой необходимости. Теперь, когда я владею столь мощными силами, я могу справиться с чем угодно.
— Это Джарт? — спросил Люк.
— Да, это Джарт, — отвечал я.
Джарт быстро взглянул на Люка, задержал взгляд на мече.
— Что это у тебя за колдовской предмет? Дай-ка глянуть!
Он протянул руку Меч в кулаке у Люка дернулся, но остался на месте.
— Нет уж, извини, — сказал Люк, и Джарт исчез. Через мгновение он возник снова, у Люка за спиной, и мертвой хваткой сдавил его горло. Люк правой взял Джарта за руки, нагнулся и перекинул моего брата через плечо.
Джарт упал навзничь. Люк не двинулся с места.
— Обнажи свой клинок, — сказал Джарт, — чтоб мне его увидеть. — Потом по-собачьи встряхнулся и вскочил на ноги. — Ну?
— Много чести будет, — отвечал Люк.
Джарт поднял над головой сжатые кулаки, свел их, а когда развел, то правая как-то извлекла из левой длинный клинок.
— Этот фокус надо показывать на базаре, — сказал Люк.
— Обнажи меч!
— Не хочется сражаться в храме. Может, выйдем?
— Умный какой, — отвечал Джарт. — А то я не знаю, что у тебя там войско. Нет уж, спасибо. Мне даже приятно будет залить кровью алтарь Единорога.
— Тебе надо непременно познакомиться с Далтом, — сказал Люк. — У него похожие заскоки. Может, тебе коня? Или петуха? Или белых мышей и алюминиевой фольги?
Джарт сделал выпад. Люк отступил на шаг и вытащил отцовский меч. Клинок зашипел, затрещал, окутался дымом. Люк легко парировал. Лицо Джарта внезапно исказилось страхом, он отпрянул назад, взмахнул руками, оступился и потерял равновесие. Люк ударил его ногой в живот. Джарт выпустил свой меч, и тот со звоном отлетел в сторону.