Наутро я поделилась наблюдением с Настей.

— Представляешь, эти типусы шляются ночами в поселок. И возвращаются полчетвертого.

— Странно, — удивилась Настя. — Явно не с танцев. Гуляли с девицами?

— Не знаю. Шли молча. Часов в двенадцать ночи они еще были дома, это точно.

— Да. И вышли бесшумно, иначе я бы услышала. Я очень чутко сплю! Они вообще странные. Может, у них в поселке по бабе?

Я хмыкнула.

— Может, но они ведут себя так, будто существование этих баб надо от нас скрывать. Они ведь еще и послушали у нас под дверью, спим ли мы! Впрочем, мало ли, что у них за дела. Это их проблемы.

Следующей ночью я проснулась оттого, что Настя трясла меня за плечо.

— Они только что вышли, — сообщила мне она. — Сейчас два тридцать. Интересно, они опять вернутся полчетвертого?

Да, все произошло так же, как в прошлый раз. Мы были заинтригованы.

— Бабы маловероятны, — уверенно сказала Настя. — До поселка минут пятнадцать ходьбы в одну сторону. В крайнем случае десять. Сорок минут… конечно, парни молодые, а дурное дело нехитрое, но все-таки думаю, что не успели бы.

— Гуляют, — предположила я. — В самом буквальном смысле. У бедняжек бессонница.

— А что в таком случае им надо под нашей дверью? На сны наши покушаются, что ли? — обличающе спросила моя подруга. — Нет, боюсь, тут дело хуже. Они аферисты.

— Быть не может! Я вон тоже выхожу по ночам, так что, я — аферистка?

— Давай систематизируем наши сведения, — строго велела мне Настя. — У тебя ведь есть чистые листы? Вот и пиши.

Я кивнула.

— Теперь я поняла твой хитрый план! Хочешь, чтобы у меня осталось меньше чистых листов для сизиса? Ну, ладно уж. Во-первых, они приехали в середине смены. И, по-моему, собираются быть здесь до середины следующей. Так путевки не продают! Но если через знакомого, то вполне можно.

— Во-вторых, их поселили рядом с нами, выселив наших соседей в коттедж. Даже если они здесь по большому блату, так в коттедж просто поселили бы их, правильно? Им зачем-то надо жить рядом с нами, и они сумели воздействовать на администрацию лагеря. Значит, денег у них хватает.

— Денег точно хватает, это заметно. Хорошо. В-третьих, ночью в определенное время на один час они ходят в поселок. В-четвертых, подслушивают потом у нас под дверью. Надеюсь, сейчас они не там?

Я вскочила и слегка отдернула занавеску, прикрывающую дверное стекло. Нет, пусто.

— В-пятых, — продолжила Настя, — они каждый день ходят к нам. Играю в преферанс я нестандартно, и Рому иногда просто передергивает от моих ходов. Тем не менее терпит. Зачем? Ведь есть же Игорь — третий партнер.

— Игорь, как и я, не любит преферанса. И вообще, давай оставим их в покое. Может, они просто со сдвигом? Ну, чего надо от нас аферистам? Карточные шулеры, что ли? Так вы играете без денег. А если брачные аферисты, так не на тех напали. Приданого у нас в помине нет. И вообще ничего нет! Может, им нравятся наши интеллектуальные беседы?

— Кстати, о беседах. В-шестых, они иногда очень внимательно слушают наш треп. Ну, про врагов или «товар-деньги-товар».

— Еще бы не внимательно, — засмеялась я. — Ты им объясняла нашу терминологию? И я нет. Они просто интересуются, не поехала ли у нас крыша, вот и все. Хватит! Я спать хочу!

Возможно, меньший по сравнению с Настей мой интерес к загадкам соседей объяснялся тем, что голова моя была забита другими проблемами, тесно связанными друг с другом, — питания и финансов. Видимо, эти проблемы ясно отражались на моем внешнем виде. По крайней мере, как-то раз при встрече Артем вдруг сунул мне в руку увесистый сверток и, смущаясь, произнес:

— Тебе, девка! Бери!

— Что это? — изумилась я.

— Обед мне жена навернула. А меня на кухне покормили. Мне не надо.

— Спасибо, но я не могу…

— Бери! Смотреть тошно: такая ядреная была, а тут с тела спала.

Настя стояла в стороне, держась за бока от смеха. Артем быстро сбежал, и я осталась с оригинальным подарком. В пакете оказались бутерброды с сыром и колбасой. Вечером я попыталась-таки вернуть их владельцу, но обида его была столь велика, что я махнула рукой на свое человеческое достоинство, и мы с Настей их дружно съели. В конце концов, если я продаюсь за полшоколадки, чем хуже пара бутербродов?

Вторая проблема тоже проявилась самым неожиданным образом. Когда меня попросили настроить гитару, я, чтобы опробовать ее, стала наигрывать и по привычке напевать на мотив «Ой, цветет калина». Заметив, что Настя внемлет мне чересчур уж сосредоточенно, я прервала свое занятие и полюбопытствовала:

— Что-то не так?

— Интересно, ты вдумываешься в то, что поешь?

— Нет, а что?

— А ты послушай. Оно того стоит.

Я попыталась, но у меня ничего не вышло.

— Если я вдумываюсь, то не знаю, что петь. А что я пела?

— Я запомнила только один куплет, — честно призналась подруга. — Но текст потрясающий. Все прохожие столбенели. Что-то вроде:

«У меня нет денег, где бы денег взять?

Лучше б поскорее мне могли их дать!

Мне дадут их скоро, знаю наперед.

Вот и вся афера, завтра новый год».

— Хорошо, — без ложной скромности согласилась я. — Жаль, что остальные куплеты утрачены. А деньги мне и впрямь скоро привезет Света. Она завтра приедет.

— Завтра — новый год, — ехидно вставила Настя.

— Не придирайся! Художник имеет право на поэтическое преувеличение. Я так вижу!

Приезда Светы мы ждали с нетерпением, и, разумеется, не только из-за денег. Она явно внесет в наше несколько однообразное существование новую, живительную струю.

И вот Света появилась, в новых бирюзовых шортиках, уверенная и энергичная. Мы ждали ее у ворот лагеря.

— Загорели! — с завистью констатировала она вместо приветствия. — Я должна вас догнать. Буду чернее Насти.

Света была фанатиком загара. В отличие от нас, солнца она не боялась абсолютно и жарилась на пляже весь день, изредка окунаясь в воду.

— Ну, как вы без меня? Небось скучали? Ни с кем так и не познакомились? Ну, ничего. Тут есть симпатичные мальчики, скучать не будем.

— Да мы уже познакомились, — небрежно бросила Настя. — Точнее, с нами познакомились. Проходу не дают! Кстати, одного можем тебе уступить. Их трое.

Света перевела взгляд на меня.

— Она шутит?

— Скорее преувеличивает.

— Преувеличивает… неужели их всего двое?

Я поспешила ее успокоить.

— Трое, причем один высокий. И, наверное, даже красивый. Только все время молчит.

— Гениально! — выдохнула Света. — То, что доктор прописал. Как зовут?

— Игорь. Второй вежливый. Зовут Володя. А третий называет нас девчушками. Зовут Рома. И все трое не в своем уме. Или аферисты. В общем, подходящая компания.

Наш домик произвел на Свету колоссальное впечатление.

— Слушайте, а вы полы хоть раз мыли? — строго спросила она.

— Так тряпки нет! И таза! — жалобно оправдывалась я.

— А это что? Не стол, а свалка!

Тут уж я грудью встала на нашу защиту.

— Никакая не свалка, а наша провизия! Вот персики, они зреют, я их три раза в день переворачиваю. А в этом углу спелые, специально выбрали к твоему приезду. Еще яблоки, груши и сливы. А в мешках держать нельзя, испортятся.

— Держите под кроватью.

— Там помидоры. И щели. И муравьи. На овощи они не льстятся, а фрукты слопают сразу.

— Ладно, — махнула рукой Света. — А это что за тряпки на веревках? Еще жаловались, что тряпки нет!

— Никакие не тряпки, — оскорбилась Настя, — а наша одежда. Где нам ее держать? Под кроватью?

— На плечиках.

Мы возмущенно фыркнули. Только плечиков нам не хватало!

— И это — вся ваша одежда? Вы собираетесь две смены ходить в одном и том же?

— Нет, — бодро отрапортовала я, — вовсе нет. Первую смену я ходила в белой юбке и синей футболке, и они испачкались. А теперь буду ходить в синей юбке и белой футболке.

— Вот и пускай вас на самотек, — с удовлетворением отметила Света. — И голодные небось? Ладно, вот вам хлеб, масло и колбаса. Делайте бутерброды, а я пойду за тазом. И шваброй.