Начал подъем. На двадцати сделал пятиминутную остановку. Потом продолжил. Десять метров. Интересно, куда же меня занесло - пещера начиналась на тридцати. Тоннель поднимается, что ли? Может эдак меня на поверхность вынесет? Мечты были прерваны чувствительным ударом головой о потолок пещеры. М-да - не судьба. Чтобы не разбить голову, погрузился на пять метров и отдался на волю течения, решив через некоторое время повторить попытку подъема. Прикинул запас воздуха. Выходило не более получаса. Не густо. Через пять минут повторил попытку всплыть. С тем же результатом. Потом еще и еще - потолок оставался все там же.

  Внезапно навалилась смертельная усталость и апатия. Я смирился со своей гибелью. Как-то вяло подумал, что теперь знаю, каким образом погиб Андрей. Потом прикрыл глаза - все равно вокруг царила угольная темнота. Течение стало совсем ровным, хотя все таким же быстрым. Меня несло в горизонтальном положении, лишь иногда слегка покачивая. Наваливалась сонливость. Воздух кончается, что ли, вяло подумал я. Но нет - воздух с шипением продолжал исправно поступать в легочный автомат. Потом все же действительно задремал. На какое время - не знаю. Судя по тому, что когда снова открыл глаза, я все еще дышал, не более десяти минут -примерно на столько оставалось перед тем запаса воздуха. Но по субъективным ощущениям прошла вечность.

  Первое, что понял, когда открыл глаза, это то, что я опять вижу. Слабо, не четко, но вижу свои пальцы на вытянутой руке. Осознание происходящего пришло не сразу, а когда все же это понял, от вновь вспыхнувшей надежды учащенно забилось сердце. Откуда-то проникает свет. Нужно было срочно выяснить откуда - воздух в баллонах мог кончиться в любую секунду. Кстати, течение, похоже, замедлилось. Возможно, даже до того уровня, когда я полез в пещеру. Но возвращаться назад, нечего было думать - унесло меня, судя по всему, на километры. Ни сил, ни, главное, воздуха для того, чтобы вернуться не хватит. Одна надежда - свет откуда-то поступает, надо найти, откуда и, возможно, удастся выбраться на поверхность.

  Я начал лихорадочно осматриваться вокруг. За время моего, то ли сна, то ли забытья, меня развернуло поперек течения, и как только посмотрел по его ходу, сразу же увидел столб света, падающий откуда-то сверху, пронзающий черную воду и рассеивающийся где-то глубоко внизу. Меня несло прямо на него. Свет был неяркий, присмотревшись, я это понял. Сам столб света был довольно узким, теперь, когда течение подтащило меня к нему почти вплотную, это стало хорошо видно. Однако надо было действовать, если не хочу, что бы меня пронесло мимо. Я заработал ластами и начал подниматься, целясь на основание луча. Очень быстро достиг потолка пещеры, и сумел остановился, зацепившись за какой-то выступ. Дыра, из которой лился поток света, находилась метрах в трех впереди меня в потолке. Перехватываясь руками от выступа к выступу, добрался до ее края и так, ногами вперед влез в нее. Сразу же перевернулся головой вверх и усиленно заработал ластами, одновременно пытаясь разглядеть - что там наверху. Восходящий тоннель, в который я попал, был неширок - не более двух метров. Но самое главное - где-то далеко вверху ясно виднелось отверстие, через которое и проникал свет. Излишне описывать с каким энтузиазмом я устремился вверх. Вот только вскоре энтузиазм сменился отчаянием: тоннель очень быстро сужался. Я начал задевать за стенки то баллонами, то плечами. Еще пара метров подъема и я понял, что дальше не пролезть. По крайней мере, с аквалангом. Снова глянул вверх: до конца тоннеля оставалось, вроде не так уж далеко - метров пять. Правда неизвестно, сколько там будет еще до поверхности воды. Хотя, почему неизвестно. Я глянул на глубиномер. Черт, все те же десять метров. Он же показывал эту глубину под потолком большой пещеры, а я уже метров на десять поднялся по этому восходящему тоннелю. Сдох приборчик? Возможно. И что делать? Если я сейчас сброшу акваланг и попытаюсь всплыть налегке, он пойдет на дно. А если тоннель и дальше будет сужаться и даже без баллонов не смогу пролезть? Догнать тонущий акваланг я не смогу. Дальше придется пытаться дышать водой. Или все же вернуться в большую пещеру и попытаться плыть дальше по течению, в надежде обнаружить еще один такой тоннель? С моим-то запасом воздуха? Сомнениям моим положил конец этот самый воздух. Вернее прекращение его поступления из последнего баллона. Все - кончился, свершилось. Теперь размышлять было нельзя, надо было действовать. Я расстегнул защелку ремней, сбросил ставшие ненужными баллоны и устремился вверх.

  Глава 6

  Дальше - бултыхание в гигантском колодце и чудесное спасение. Как уже было сказано, опознав в своей спасительнице Вальку Синицину, я вырубился. В первый раз сознание возвратилось в бане. Жаркой бане. Весь мой организм, изнывая от неги, сигналил, что именно это мне сейчас и нужно. Зрение пока воспринимало внешний мир не четко. Окружающее расплывалось и подрагивало. Ко всему прочему освещенность в баньке была не очень. Скосив глаза влево, я понял почему: свет попадал в не такое уж и маленькое помещение через единственное окно, весьма скромных размеров, скорее похожее на амбразуру. В следующую секунду и этот источник света заслонил чей-то темный силуэт. Силуэт приблизился вплотную, ухватил мой, начинающий оттаивать организм, и с неимоверной силой начал мять, гнуть и колотить его своими огромными, по ощущениям, лапищами. Я даже перепугался вначале, не въехав, что же со мной, собственно, делают. И только спустя некоторое время, догадался, что все эти манипуляции - разновидность какого-то согревающее-разминающего массажа. Поняв, что ничего страшного не происходит, я расслабился и начал получать удовольствие.

  Чувство времени пока работало тоже не очень. Поэтому сколько продолжались реанимационные процедуры, я не понял. Потом мой лечащий врач помог мне присесть на лавку, служившую до этого массажным столом, пресек мои поползновения, снова вернуться в горизонтальное положение и попытался поставить меня на ноги. Ноги не держали. Неизвестный пробурчал что-то успокаивающее, подхватил, как ребенка на руки и куда-то понес. На этом месте, утомившееся сознание снова покинуло мое бренное тело.

  Окончательно я пришел в себя в мягкой постели, укутанный теплым меховым одеялом. Действительно, меховым. Причем не из какой-то банальной овчины. В мехах я не разбираюсь, но тут мех был хорошим - видел на своих московских подружках шубки из такого меха. То ли куница, толи соболь. Я осмотрелся. Массивная, вроде бы из натурального дерева, кровать стояла в просторной и светлой... горнице. Почему-то именно это название выплыло из памяти. Над головой моей был высокий бревенчатый потолок. Такие же бревенчатые стены, в одной из которых располагалось довольно большое окно. Окно было разделено на мелкие, не очень ровные ячейки, в которые были вставлены небольшие кусочки, вроде бы, стекла. Через окно в горницу лился солнечный свет. В стене слева была прорублена дверь. Закрытая в настоящий момент. Кровать стояла на полу, набранном из широких, некрашеных, гладко выструганных досок. Кажется, такие доски называют плахами. Кроме кровати и, стоящего рядом с ней, массивного табурета, никакой мебели в комнате не было.

  Ладно, как говорится: будем посмотреть. А пока надо протестировать организм. Я попытался присесть на своем мягком ложе. Получилось плохо - я был слаб, как ребенок. Мерзкое ощущение. Примерно так я себя чувствовал в госпитале после того, как провалялся три дня в бессознанке. Ощутив странную легкость в области, г-кхм, бедер и заглянув под одеяло, я обнаружил отсутствие привычного предмета туалета на этих самых бедрах. Табурет был пуст. Я с надеждой пошарил взглядом по полу возле кровати. Увы. И там плавок не было. Так-то чуть живой, а тут еще последних трусов лишили. Я даже немного разозлился, а разозлившись, собрался с силами и все же сумел принять сидячее положение.

  В этот момент скрипнула открываемая дверь и в комнату вошла Синицина. Надо же, не померещилось - действительно она. Единственная странность - Валька за прошедшие восемь лет нисколько не изменилась. Учитывая, что она моя ровесница, ей сейчас должно быть около двадцати семи, а выглядела она все на те же восемнадцать-девятнадцать. Странно, может, все-таки просто очень похожа. Да нет, не бывает такого полного сходства, вплоть до голоса. Одета Синицина была опять в странную одежду. Длинное, странного кроя платье, было пошито из светлой ткани с узорами по вороту, рукавам и подолу. Веяло от этого платья какой-то неизбывной стариной. Точно реконструкторы, решил я.