– Ты чего, боярин, белены объелся? – Поинтересовался я у Викулы – Ты ещё потребуй, чтобы против какого-то паршивого Чингиски, Род поднял самих Свентовита и Чернобога, и один пролил огонь с неба, а второй напустил на его орды свои навьи чары. Только я боюсь, что тогда от этой вашей планеты одни головёшки останутся. Нет, Викула, тут только мы, молодые боги, но ты не волнуйся, Перун, Ярило, Волх и Даждьбог с нами. Нас здесь десять богов и восемь богинь, парень, так что мы вас без присмотра не оставим. Не то что другие боги.

Князь Бекбулат, скакавший, как и Викула Никитич, с непокрытой головой, вздохнул и задумчиво сказал:

– Видать наши боги слабее вас и потому решили нас, вам передоверить, но мы их за это теперь ещё больше любить и почитать будем и станем песни петь о силе славянских богов.

Я сразу же пошел на попятную:

– И правильно сделаете. Это будет долгая война, ведь всем воинам Московии придётся отовсюду чингизидов изгонять, ни одного чёрного семени от них остаться не должно. Ты, Бекбулат, как только мы врага погоним в степь, немедленно возвращайся в крепость. Мы там нескольких лазутчиков уморили, но вдруг кого в спешке упустили и он сигнал другому отряду подаст, что город без защиты остался. И не волнуйся, подмога к тебе со всей Светлой Руси и даже из Пруссии скачет. Царь русский тоже.

Татарин улыбнулся и сказал:

– Вот потому-то мы, татары, с русичами и породнились. Ты мне лучше вот что скажи, бог любви Лель, боярин Викула дочь мою обрюхатил или нет? То, что он не станет моим зятем, это не беда. Мне бы внука от него вырастить, да, князем вместо себя в граде Железном оставить.

В принципе задача не была неразрешимой, а поскольку время позволяло, то я попросил Милашку Лиззи метнуться и всё проверить, а если что не так, то сделать так, чтобы у дочери Бекбулата родился внук от Викулы Никитича, оставившего в Мещерино молодую жену с тремя детьми и я сказал:

– Не волнуйся, Бекбулат, будет у тебя внук от Викулы. Прия об этом уже позаботилась, но запомни, ты её должен выдать замуж за того человека, который при тебе останется и не станет вынашивать планов, как бы ему вместо сына Гюзель твой княжий престол к рукам прибрать. Ну, а я велю царю сделать твой город одним из главных на Яике и всем Урале. Сговорились?

– Конечно сговорились! – Восторженно воскликнул князь Бекбулат и добавил уважительным тоном – Славные у вас, русичей, боги, Викула. Добрые и душевные, а ещё очень заботливые и хорошо понимают отцовские чувства.

Не выдержав, я коротко хохотнул и воскликнул:

– Это точно, Бекбулат, мы очень добрые, но жутко вредные, а потому как только взметнёмся в небо, расправим крылья и засияем в полную силу, хотя до врага будет скакать ещё целую версту, вы начинайте стрелять из луков и ни о чём не думайте. Все ваши стрелы мы сами донесём до врага.

– А вот это дело! – Радостно воскликнул Викула Никитич и добавил – Мои витязи до десяти стрел в воздухе держат, а тут все сорок выйдет. Это ж какая туча стрел на врага упадёт?

Бекбулат тут же откликнулся:

– Огромная, Викула. Мои лучники не хуже твоих стреляют и разве что в сече твоим проигрывают.

Тем временем мы доскакали до рубежа развёртывания в цепь и наше небольшое конное войско поскакало в разные стороны, веером рассыпаясь по степи. Нам осталось отмахать двадцать с лишним вёрст, преодолеть небольшой водный рубеж и через две с половиной версты навалиться на врага. Как только началось построение цепи, кони поскакали быстрее, но только те, которые несли фланговых всадников. Через полчаса построение завершилось и магические жеребцы, сращенные с медведями, помчались во весь опор. Чтобы лично убедиться в том, что всё идёт по плану, я покинул боярина Викулу на полчаса. В монгольском стане встали чуть свет, но пока что не все воины, а только те, которые готовили горячий завтрак. Это радовало. Ну, а когда начало светать и монгольские воины-колдуны приступили к утренней трапезе, мы уже были совсем недалеко. Магические кони, уже почуявшие врага, сходу перемахнули через реку Гумбейку, в считанные минуты домчали своих всадников до вражьего стана и тотчас и русские витязи, и татарские и башкирские конники, как только мы поднялись в небо и наполнили воздух чудовищным рёвом "песни ужаса", которая совершенно не портила настроения нашим воинам, открыли шквальный огонь из луков и туча стрел, подхваченных нашим совместным, на редкость мощным, боги нам точно помогали, колдовством, полетела вперёд.

Хотя монголы и успели не только сыграть тревогу, но даже вскочить на уже осёдланных коней и изготовиться к бою, когда на них упал с неба шквал стрел, в первые же секунды на землю упало несколько тысяч свирепых воинов-колдунов, а остальные помчались в степь на своих быстроногих магических конях, чтобы приготовиться к контратаке, стремглав развернуться и броситься на нашу маленькую армию. Они были превосходно обучены и имели огромный боевой опыт, но и наши конники тоже не лаптем щи хлебали. Правда, монголы не учли того обстоятельства, что славянские боги вывели на эту битву восемнадцать астральных, сверкающих, словно электрическая дуга, бойцов и вселили в них огромную силу. Пользуясь тем, что их кони также были магическими, защита более лёгкой и они всю ночь отдыхали, монголы быстро оторвались но в тот момент, когда они стали разворачиваться, всё с тем же ужасным рёвом мы ударили по ним. Да, нас было всего восемнадцать бойцов, но нас вдохновляли на этот бой и вселяли в наши астральные тела огромную силу великие славянские боги. Поэтому наш удар огненными боевыми шестами был не просто страшен, а чудовищно ужасен.

Когда я, пикируя с неба на воинов-колдунов, одетых в чёрные, с серебром, одежды, украшенные лицевыми частями черепов убитых ими воинов, наотмашь ударил по этим людоедствующим тварям своим боевым шестом, то, словно бы бомба, в этом месте взорвалась и десятка три монгольских всадников вместе со своими магическими конями взлетели метров на сто вверх, чтобы свалиться с этой высоты уже мёртвыми. Это увидели наши воины и издали громкий боевой клич: – "Ур-р-а-а-а, ур, ур!" и снова принялись стрелять по врагу с сумасшедшей быстротой и все их стрелы уже без нашей помощи долетали до врага, а через пару минут русские витязи врезались в смешавшийся вражеский строй и их длинные палаши заработали с бешеной силой и скоростью, разрубая врагов пополам. Мы также били по врагу изо всех сил и хотя хан Нерке и пытался управлять своим войском, он вскоре сыграл сигнал к отступлению и монголы моментально пустились наутёк, быстро разбившись на пять отрядов, но я не позволил никому броситься их догонять. Я остановил наших воинов и приказал Бекбулату срочно возвращаться в город, а боярину Мещерскому собирать стрелы и добивать раненых.

Половина моей команды отправилась в степь на разведку, а мы встали в боевое охранение. От врага нужно было ждать любых неприятностей, тем более, что хан Нерке улизнул от нас. Его время откинуть копыта ещё не пришло. Как только мы разобрались с делами на месте второго побоища и витязи собрали целые стрелы, а также добили раненых, так как оставлять этих нелюдей в живых было нельзя, то мы сразу же отправились в брошенный монголами лагерь и там обнаружили немало интересного. В частности свыше пяти сотен пленных китайских инженеров-магов, вовремя спрятавшихся под несколькими осадными машинами, которые они катили на больших телегах в разобранном виде. Китайский язык, пусть и несколько отличный от того диалекта, на котором разговаривали пленные, мы знали хорошо, а потому быстро смогли обо всём договориться. От китайцев мы узнали, что у хана Нерке есть резерв в двадцать тысяч всадников, который он оставил неподалёку, за невысоким горным кряжем в долине реки, но особую опасность в нём представляли из себя только пять тысяч чёрных колдунов. Нескольких легкораненых чёрных колдунов мы взяли в плен и Джимми принялся их допрашивать по своему, забираясь к ним в головы, а мы полетели вслед за удравшим ханом и его чёрными колдунами.