Выложив эти факты, Блаунт замолчал и взялся за свой стакан виски, хитро поглядывая на Найджела.

— Так как же его убили? — спросил Найджел.

— Следов насильственной смерти нет.

— Отравили?

— Следов яда также не обнаружено, — ответил Блаунт, но он просто наслаждался заинтригованностью Найджела:

— Его не утопили, не отравили, не застрелили, не зарезали и не забили до смерти. Во что был одет покойный?

— Кроме макинтоша, на нем ничего не было. На макинтоше, несмотря на пребывание его в воде, найдены остатки пятен крови, — продолжал Блаунт самодовольно.

— Где именно?

— В основном на лицевой стороне. Погибший был ростом, видимо, около пяти футов восьми дюймов.

— Что значит «видимо»? Разве оксфордширская полиция не измерила его?

Наконец наступил момент, к которому готовился Блаунт. Он произнес:

— Нельзя ведь точно судить о росте человека, у которого нет головы.

Инспектор откинулся в кресле, упиваясь изумлением Найджела.

— Вот так, — сказал он, помолчав. — Голова отделена от туловища очень неумело, длительная была работа…

— Нда-а!..

— И они не могут нигде ее найти, инспектор Гейтс обшарил дно реки на милю вверх и вниз по течении), но…

— Но если тело привезли на лодке, то человека могли убить, а голову выбросить миль за сто от этого места.

— Вот именно. Что касается макинтоша, то он был порван и клок материи найден на колючей изгороди у опушки леса Фоксхоул-Вуд, в миле от пешеходного мостика через Темзу поблизости Плэш Медоу.

— Ну и в чем проблема? Убитый, скорее всего, из местных. В окрестностях никто не пропадал?

— Никто, — ответил Блаунт. — И больше того, мой дорогой друг, мы изучили список пропавших лиц всей Великобритании — найденное тело не отвечает вполне ни одному описанию.

— Тогда зачем ему отрезали голову?

— Вот именно, Стрэйнджуэйз! Ты попал в самую точку, — воскликнул Блаунт. — Кто-то отрубает человеку голову, уродует его внешность, чтобы жертву не узнали. Кто-то снимает с него одежду, чтобы нельзя было ее опознать по биркам из ателье и прачечной, а дешевый, фабричного производства макинтош мог быть куплен в одном из сотни магазинов. Зачем убийце все это было делать, если жертва все равно никому не известна? Это тело, — он пожал плечами, — как с неба свалилось. Скверная история. Ну а что ты об этом думаешь?

— Возможно, так и есть, вроде бы с неба свалилось, — произнес Найджел задумчиво. — Из далекой страны. На нем были кожаные ботинки?

— Кожаные ботинки? Я уже сказал, кроме макинтоша…

— Да, конечно, — пробормотал Найджел. — Но, знаешь:

— О чем ты?

— Это первые строки пародии Хаусмана на греческую трагедию. Кажется, вспомнились очень кстати. Здесь заданы все вопросы, на которые нам надо было бы ответить. Ферри Лэйси очень спокойное место, тупик. По дороге к нему не свернешь в сторону куда бы то ни было. Жителей мало — около пятисот. Если бы там оказался незнакомец, его бы заметили сразу же, как черную овцу на белом снегу. О нем говорила бы вся деревня.

— У нас нет сведений о том, что туда наведывался посторонний за последнюю неделю.

— Следовательно, он не хотел, чтобы его видели. Возможно, приехал ночью, шел лесом, где зацепился за проволоку. Может быть, у него в лесу было назначено свидание или же он не хотел идти по дороге. Почему он скрывался? Ты знаешь, Блаунт, есть разряд лиц, который не учитывается в списках пропавших, — дезертиры из армии. Добавь сюда вернувшихся из заключения и перемещенных лиц, разбросанных по миру войной.

— Это все? — сухо перебил Блаунт.

— Можно осторожно расспросить соседей, нет ли у кого родственников с сомнительной репутацией, как бы блудных сыновей. Сколько лет было убитому?

— Как полагают доктора, пятьдесят пять или около шестидесяти.

— Дезертирство исключается…

И тут Блаунт монотонным голосом начал выдавать информацию:

— Покойный плохо питался. Но крепок и жилист для своего возраста, недавно занимался тяжелым физическим трудом, какое-то время жил на Востоке, судя по следам загара на теле…

Найджел вскинул руки:

— Если вы так много про него знаете, зачем было приходить ко мне?

— Чтобы полюбоваться, как опытный теоретик демонстрирует свои возможности в сфере индуктивного мышления. Да, «голова путешественника», это хорошо, Стрэйнджуэйз, очень хорошо, — сказал Блаунт, весело хлопнув себя по лысине. — Ну, еще немного индукции!

— Пожалуйста. Одежда на трупе. Макинтош оставлен потому, что ярлык с указанием производителя не несет никакой полезной информации. Все остальное сняли, так как по покрою, материалу или ярлыкам верхнего платья и белья можно определить, из какой страны прибыл путешественник, и в конце концов установить его личность.

— Именно так. Мы наводим справки в портах и судоходных компаниях, в аэропортах, но все это происходит слишком медленно. Что-нибудь еще?

— Я нахожу эту историю с макинтошем весьма странной, — произнес Найджел медленно. — Зачем было опять надевать его после того, как снята остальная одежда? Это кровь убитого на макинтоше?

— В любом случае чья-то кровь.

— Но почему на лицевой стороне? Ты думал о том, что если бы человека забили до смерти или предварительно перерезали ему горло, то внутрь макинтоша натекло бы много крови?

— Ага.

— Из чего следует, что это мог быть вовсе не его макинтош. Плащ мог принадлежать убийце, который надел его на убитого, чтобы чужая кровь не попала на собственную одежду.

— Да, возможно. Но это не объясняет, зачем надо было надевать макинтош на тело потом. Гораздо безопаснее сжечь или спрятать с одеждой жертвы. Хотя на деле спрятать либо сжечь одежду также не слишком-то просто. Вспомни случай Лейки в Новой Зеландии.

Найджел открыл ящик, вынул подробную карту местности и разложил ее на столе.

— Вот Ферри Лэйси. Теперь посмотрим: в радиусе пяти миль от деревни есть три железнодорожных станции — Редкоут и Чиллингем на главном направлении, Хинтон Лэйси на боковой ветке, но расположен Редкоут по другую сторону реки — противоположную лесу, через который он пришел, как ты говоришь. Остается Чиллингем. Оживленное место. Вокзал на окраине города. Он мог выбрать эту дорогу, пройти четыре мили, потом свернуть в лес Фоксхоул-Вуд — это самый короткий путь до Ферри Лэйси. Человек, должно быть, знал местность очень хорошо.

— Именно так, — сказал Блаунт. — Но единственное свидетельство его пребывания в лесу — это кусок ткани от макинтоша на колючей изгороди. А ты совершенно справедливо предположил, что это мог быть и не его макинтош.

— О черт! Ловишь меня на слове! Тогда разбирайся сам в этой грязной истории.

— Я только контролирую обычное расследование. А ты не хотел бы отдохнуть в Оксфордшире?

— Конечно нет, я занят.

— Ведь у тебя там друзья, и ты бы узнал гораздо больше, чем посторонний вроде Гейтса или меня.

— Кстати о Гейтсе, — сказал Найджел, — он что, подрался с миссис Ситон?

— Ну, это сильно сказано. Гейтс, как ему и положено, только пытался выяснить, видел ли кто-нибудь из живущих в доме незнакомого человека в течение последней недели. А у них так вроде бы есть карлик-слуга…

— Да, Финни Блэк.

— …и миссис Ситон не разрешила Гейтсу допрашивать его, сказала, что он немой или полоумный, что-то в этом роде. Гейтс настаивал. Тогда она ударила его по лицу. Конечно, Гейтс — новый человек в районе, возможно, он был не слишком вежлив, но…

— Ха!

— Это серьезное дело — нападать на офицера полиции, когда тот при исполнении служебных обязанностей. Вовсе не пустяк. Потом леди стала угрожать, что вызовет начальника полиции и сообщит лорду-наместнику, что Гейтсу попадет. Похоже, она имеет большое влияние в графстве. Поэтому бедняга Гейтс решил не поднимать шум.