— Триста пятьдесят килограмм, мой господин, но ту колбасу, для которой я сама придумала рецепт, в столицу лучше не отправлять. Она даже на льду хранится все две недели, её нужно кушать сразу, но я и изготовила её думая прежде всего о пожилых господах, для которых нужна мягкая пища с нежным вкусом.

Лагеус Клеан Маренис добродушно сказал:

— Вот и хорошо, госпожа Экалана Карт, сейчас мы отправимся туда, где вы жили прежде, и там вы станете свободной гражданкой, а колбасный цех вам построят очень быстро. Вы и глазом моргнуть не успеете потому, что наш император, увидев ваши колбасы, прикажет продавать их только ему. Он самый щедрый, но и самый взыскательны покупатель. Впрочем, вы легко сможете ему угодить.

Через два часа Лана мало того, что была свободна, так Кассама её ещё и одела, как зажиточную горожанку. Она прекрасно понимала, что с такими талантами девушка мигом найдёт себе спонсора, а раз так, то за неё нужно ухватиться покрепче, так как вилка между отпускной ценой и розничной была установлена в сорок процентов, а эти колбасы Нир пообещал продать императору по очень высокой цене, так как прекрасно изучил его натуру и умел с ним торговаться. Во всяком случае он всё-таки заставил того платить за молодые розовые сыры столько же, сколько и за зрелые, хотя вызреть они могли только в штольне, пробитой под его сыроварней. Жена Нира повезла её в новый дом родителей, а меня два редийских деятеля захотели тут же подженить снова, но я горестно вздохнул и попросил:

— Господин Нир, может быть дадите мне хоть три дня передышки? Женитьба от меня никуда не уйдёт, как и все четыре девушки, каждая из которых ждёт своей очереди.

— Валент, неужели ты так в себе уверен? — с удивлением спросил Нир — Но ты же явно не ред-куар. Только им Боги не дозволяют брать в жены первую попавшуюся им на глаза редину. Хорошо, я не стану тебя торопить. Тебе, верно, надо собраться с мыслями и хорошенько подумать, каким делом займутся родители твоей следующей жены.

— А тут и думать нечего, — сказал я, — если вы заинтересованы в производстве розовых сыров, то я могу сделать так, что семья Миломены зальёт вас нужным для этого козьим молоком. Более того, коз они при этом даже не будут пасти. Козочки слишком робкие и пугливые существа, чтобы отправляться на пастбище даже под защитой такого пастуха, как я, уж вы мне поверьте.

Нир так и застыл с выпученными глазами и открытым ртом, а его дядя накинулся на меня, как коршун, схватил за плечи и затряс:

— Что ты сказал, Валент? Но как, ведь я же бился над этим всю свою жизнь! Как ты мог за четыре месяца проникнуть в эту тайну Богов? Валент, это действительно очень важно. Нир, да очнись же ты.

Худой старик, силы в котором было, как в молодом гризли, больно сжимал своими сухими, костлявыми пальцами мои плечи и мотал меня, как тряпочную куклу, хотя я уже довольно сильно окреп и даже прибавил в весе за счёт мускулатуры. Я взвыл от боли:

— Господин Лагеус, не трясите меня так! Больно!

Тот выпустил меня из своих клешней и извинился:

— Прости меня, Валент.

Малость побледневший Нир упавшим голосом сказал:

— Да, это действительно очень важно, Валент. Хорошо вызревший сыр, это лакомый деликатес, а вот молодой лучшие лекари империи признали лекарством от целой дюжины болезней. Ты действительно сможешь помочь нам увеличить его производство?

— Стопроцентной гарантии не дам, — ответил я, — но вероятность этого очень высока, примерно сто к трём. Три это фактор непосредственного вмешательства Богов. Все чертежи уже готовы, так что Хулус может приступать к работе. Для каждого молочного стада нужно будет построить отдельную овчарню с большим выгоном с валунами, чтобы козочки могли на них греться и им было где порезвиться. Они должны находиться под наблюдением трёх человек, желательно чтобы это были самые ласковые женщины весь день, а это трудно, значит женщин должно быть шестеро. Самым главным делом будет заниматься семья моей второй жены. Они вместе с нанятыми работниками будут приготавливать для коз специальные корма. Вот и всё.

— Так просто? — удивился Лагеус и кивнул — Да, больше всего молока козочки дают тогда, если живут в доме. Нир, у нас всего десять стад коз. Как только Валент выберет себе новую жену, ты освободишь из рабства двенадцать семей. Десять семей поселятся в домах, рядом с которыми будут построены дома для козочек. Они очень любят детей и охотно играют с ними, а работников новые граждане империи себе наймут. Лишь бы козочки давали много молока для розового сыра. Две семьи станут приготавливать корма и только одна, как я понимаю, будет владеть секретным рецептом, превращающим их по воле Богов в совершенно особый корм. Хулус, друг мой, немедленно приступай к работе. За сколько дней ты сможешь всё построить?

Мой редийский друг ответил:

— За четыре месяца управлюсь.

— Так долго? — удивился старик — Но почему? У тебя ведь столько строителей, целых восемьдесят человек. Они что плохо работают?

Хулус отрицательно помотал головой и ткнул в меня пальцем:

— Нет, они работают отлично, их просто мало. Пусть вам это, мой господин, лучше объяснит Валент.

Не дожидаясь разрешения говорить, я сказал:

— Господин Лагеус, под каждой овчарней с выгулом надо будет вырыть котлован глубиной три метра, чтобы устроить дренаж. Копыта козочек должны быть всегда сухими, чтобы они не болели копытной гнилью. Козы много пьют и много мочатся, так что без этого нельзя.

Нир понимающе кивнул:

— Хулус, завтра на работу выйдут все мужчины.

— А мясо в столицу кто повезёт? — улыбнулся я с ехидцей.

Мой поработитель, который начал мне мало-помалу нравиться, громко расхохотался и воскликнул:

— И здесь ты тоже прав, Валент. Хорошо, Валент, Хулус я не стану вам мешать. Если людей будет не хватать, найму у соседей.

Следующий полдень был самым волнующим в моей жизни, хотя я и стал на Редии рабом. Для меня это был самый важный экзамен в моей жизни. В этот день я сам должен был понять, научили ли чему-то полезному меня мои мать и отец. На Номраде они буквально бредили своей новой фермой, ради которой стали номрадерами и к тому же маркшейдерами, горными мастерами. Если по вечерам в других семьях смотрели телевизор, то мы всей семьёй обсуждали, какой будет наша ферма. Смешно сказать, но седлать коня и скакать верхом я научился задолго до того, как увидел лошадей. С помощью механического коня-тренажера. В нашем доме была масса литературы по животноводству и ещё в детстве я знал, как должна быть устроена маленькая, обычная, а не современная ферма. То, что я подрабатывал воздушным таксистом, объяснялось только тем, что мои лётные права разрешали мне пилотировать скоростные флайеры и потому раза три в неделю я просто отвозил пассажиров за три, четыре тысячи километров от дома и к ужину всегда возвращался домой.

В поместье жило свыше двухсот человек дворян — стариков, мужчин, женщин и детей. Далеко не все они были родственниками Нира. Их жизнь была для меня закрыта, но этим объяснялось то, что в поместье помимо домовых кухонь, имелась отдельная, очень большая и к тому же похожая на дворец из белого мрамора. Именно туда было доставлено охлаждённое мясо. В присутствии полутора сотен мужчин и женщин, главный рубчик мяса сначала нарубил для главного повара своим огромным мясницким тесаком несколько десятков стейков с косточкой из окороков быка откормленного обычным способом в станке, но не совсем обычным кормом. Главный повар ахнул, схватил два самых больших стейки и бросился их готовить на рашпере, а это было любимое блюдо редов. Он сразу же сказал, что в жизни не видел такого сочного, мягкого и нежного мяса с прожилками жира. А ещё такого красивого и душистого. Ну-ну.

Остальные повара, их было дюжины две, набросились на рубщика, требуя себе куски мяса для других блюд, отчего я только махнул рукой и захихикал. Дядя Нира, глядя на меня, громко рассмеялся и погрозил мне пальцем. Через несколько минут кухня наполнилась вкусными ароматами. Господа дворяне путались под ногами у поваров и давали им советы. Те от них яростно отбивались, что такое мясо запороть, как нефиг делать, а потому пусть все советчики идут лесом и не мешают профессионалам. Через сорок минут всё было готово к тому, чтобы снять пробу, народ встал наизготовку, но тут произошло нечто неожиданное, Лагеус, лакомившийся тонкими ломтиками колбасы сорта «Нежная», Нир наколол на изящную, двузубую серебряную вилку ломтик «Пикантной», зычным голосом рявкнул: